Форум » Архивы » "Планы и намерения" » Ответить
"Планы и намерения"
Граф Виценто: 8 июня 1744 года, ближе к вечеру, резиденция министра ди Мадильяни
Ответов - 11
Граф Виценто: Возможно, у какого-нибудь более добросердечного, чем граф Виценто, супруга, внезапное благочестие жены и героический отказ от поездки в венецианское посольство, вызвали бы желание простить неверную супружницу. Но не у Чезаре ди Мадильяни, который отныне рассматривал любые деяния Патриции исключительно как доказательства ее перед ним вины. Предательница больше ничего не получит от него при жизни, и, тем более, после его кончины. А вот о милом мальчике Джулиано стоит позаботиться. Синьорина дель Боско оказалась совершенно очаровательным созданием, чего в принципе и не требовалось от девицы с приданым ее величины. Поэтому брак племянника и дочери полковника дель Боско граф считал наполовину решенным делом. Осталось убедить в необходимости этого союза родственников девушки. И уж тут все средства хороши. В том числе и порочное обаяние жены. Разумеется, он не собирался просить Патрицию расположить к себе Стефано дель Боско. С этим он справится сам, особенно если заполучит в союзники маркиза дель Боско. Но Чезаре хорошо запомнил кислую мину на холеном лице синьоры Катарины при упоминании о семействе Беллони. Синьор Винченцо не переставал сравнивать свою невестку со скорпионом, граф считал, что имеет полное право называть свою гадюкой. Занятно будет увидать, как поладят две столь выдающиеся женщины. С утра намерениям графа препятствовали дела в министерстве, после обеда выяснилось, что драгоценная супруга укатила на пикник в обществе графини Арнольфи (ничто не ново под Луной). Раздраженный этим известием министр распорядился, чтобы ему немедленно дали знать, когда вернется жена. И по мере того, как шло время, настроение синьора ди Мадильяни из плохого становилось дурным, а из дурного делалось скверным.
Патриция Даниэлла: Все хорошее когда-нибудь заканчивается, подошло к концу и милое времяпрепровождение в компании подруги галантных французов на лоне природы. Веселье не излечило сердечные раны графини Виценто, но подарило мимолетное забытье, возращение же домой вновь напомнило Патриции обо всех ее печалях, к которым помимо расставания с любовником прибавилась откровенное недоверие обманутого мужа. Кстати, о первом ветреная графиня уже успела пожалеть, не признаваясь об этом, впрочем, дорогой графине Арнольфи, уверенной в том, что очарование виконта де Номюра излечило Патрицию от тоски по венецианцу. Недовольство мужа графиня почувствовала, как только переступила порог дома, по особенной, торопливой суетливости слуг, прячущих глаза. По тишине, напоминающей затишье перед грозой – все это были верные признаки того, что министр нынче не в духе. Впрочем, в последнее время это как раз было делом привычным, поэтому мадам графиня, пожав плечами, отправилась в кабинет супруга. Не так давно у дорогого Чезаре обнаружилось нечто вроде инфлюэнции на ее появления, во всяком случае при виде жены он начинал багроветь, сверкать глазами и раздражаться, так что Патриция старалась как можно чаще попадаться на глаза мужу. - Доброго дня, дорогой мой супруг, - прощебетала она, райской птичкой впорхнув в кабинет мужа. – А день сегодня просто чудесный! Графиня Арнольфи шлет вам сердечный привет и пожелания здоровья! Она даже хотела лично вас поприветствовать, вместе со своей милой болонкой, конечно, но я ей напомнила, что от собачьего лая у вас мигрень.
Граф Виценто: - Звезда моя, вы никогда не задумывались о том, сколь полезны для нас перемены? При упоминании синьоры Росси и ненавистной ему болонки, граф, действительно, побагровел. И, надо сказать, эскулап, пользующий синьора ди Мадильяни, при виде такого вот насыщенного цвета одутловатого лица своего пациента, наверняка, смертельно побледнел бы. Предсказывая, что тучному синьору противопоказаны частые приступы гневливости: не случилось бы с ним удара. Сам Чезаре отчего-то был убежден, что едва он переписал завещание, смерть сделалась ему не страшна. Именно поэтому в последние два дня граф не знал умеренности ни в пище, ни в возлияниях, ни в раздражительности. - Предусмотрительные люди меняют королей, покровителей, любовников и любовниц, - продолжил он менторским тоном, скользя по цветущему личику жены откровенно недобрым взглядом. - Наследников и наследниц, друзей и подруг… Вы никогда не задумывались о том, что не дурно бы вам было сменить подругу?
Патриция Даниэлла: - А что, разве граф Арнольфи решил сменить супругу? - делано удивилась Патриция, переврав, как ей заблагорассудилось слова достойного супруга, хотя неприятный намек, в них заключенный, скользнул по сердцу холодным ужом. Не в первый раз граф уже говорил – вот так, невзначай, о том, что некоторые мужья меняют жен, упоминались даже отдаленные монастыри, в которых эти жены находят полное душевное умиротворение. – И разве жена такого выдающегося военачальника, как наш граф Арнольфи, не является достойным обществом для жены министра торговли? Было бы невежливо избегать ее общества, муж мой, тем более, что Луиза так хвалит вас в письмах своему мужу, а тот, как я слышала сейчас пользуется благосклонностью Его Величества. Состряпав эту ловкую ложь, Патриция мило улыбнулась, в глубине души сильно сомневаясь, что графиня вообще отвечает на письма своего мужа, а уж тем более, что она беседует с ним о достоинствах министра торговли. Но мухи летят на мед, не на уксус, ссорится же с мужем из-за подруги графине не хотелось. - Но неужели племянник не развлек вас в мое отсутствие, - осведомилась она, поглаживая пальчиком пасть серебряного грифона, которого граф использовал как пресс для бумаг. Зверь недобро скалился на посетителей, наверное, потому, что у него на шее сидела то ли нимфа, то ли богиня, наряженная в сандалии и венок из плюща – слишком тяжкая ноша для старого, недоброго грифона. – Мне показалось, что мальчик так жаждет научиться у вас всем светским премудростям, что не отстанет ни на шаг от своего дядюшки. Могу только порадоваться за вас обоих, вы приобрели усердного ученика, а он достойного учителя!
Граф Виценто: - Дорогая моя, - елейно потянул граф, - мне кажется, вы слишком хорошо сегодня выглядите, чтобы рассуждать о том, насколько блестящим военачальником является граф Арнольфи. Вы не были вчера на приеме, а я, между тем, узнал там много интересного. Дела наши на фронте не так уж и превосходны. «И это прекрасно, черт побери. Чем больше поражений ожидает нашу армию, тем скорее обернутся явью все те обещания, что дала австрийская императрица». Мнение его величества о полковнике может в любой момент перемениться, - «заботливо» предупредил ди Мадильяни Патрицию. - И тогда уже вашей приятельнице впору будет сожалеть, что ей не удалось вовремя сменить мужа. В голосе министра слышалось откровенное злорадство. Хоть он и выдавал сейчас желаемое за действительное, даже этой неказистой фантазии хватало для того, чтобы утихомирить рвущуюся на волю желчь. - Впрочем, если вам столь по душе водить приятельские отношения с женами военных, обратите внимание на синьору дель Боско, - теперь Чезаре перешел от увертюры к основной части своей пиесы, и в тоне его прорезалась хорошо поставленная заботливость. – Это будет на пользу и вам, и мне, и даже нашему племяннику. Вы правы, мальчик далеко пойдет. А с помощью удачного брака пойдет еще дальше. Не мне говорить вам, как много значит для мужчины удачная женитьба на достойной женщине! После этого глубокомысленного заключения глаза злопамятного рогоносца сверкнули первосортной, как следует настоявшейся во времени ненавистью.
Патриция Даниэлла: - Синьора дель Боско, - тоном послушной девочки, повторяющей урок, проговорила Патриция. – Сама синьора слишком стара, да и замужем уже, так что вряд ли вы ее пророчите в жены Джулиано, но я что-то слышала о дочери, совсем молоденькой девице… Если вам угодно, муж мой, не вижу причин почему бы мне не свести знакомство покороче с этой особой. А что, приданное за дочерью дают достаточно большое, что бы девушка была признана достойной составить счастье нашего дорогого племянника? Не мне говорить вам, мой бесценный супруг, как много значит для мужчины удачная женитьба на богатой женщине. Подпустив мужу эту шпильку, графиня задумалась. Итак, граф всерьез озабочен удачной женитьбой Джулиано и даже готов лебезить перед родителями богатых невест? Разве можно не воспользоваться таким прекрасным случаем и не насолить одновременно и дяде и племяннику? О, она сведет близкое знакомство с этой синьорой дель Боско и сумеет убедить ее что ни одна достойная девушка не может считать Джулиано Беллони подходящим женихом.
Граф Виценто: - И я тоже их не вижу, этих причин. Зато вижу множество подходящих поводов, - граф опустил взгляд в записки, которые он составлял для министерства, и только чудом горящий взгляд этот не воспламенил многострадальную бумагу. «Удачная женитьба на богатой женщине… Проклятье, а ведь вы слишком молоды, дорогая моя, чтобы у меня была надежда так же удачно овдоветь. Возможно, роды свели бы вас в могилу…» Ди Мадиьяни обратил темные от бешенства глаза на роскошные формы своей молодой жены. Лицо Патриции лучилось нежным румянцем, вся она пропахла полевыми цветами и морским бризом, но плоть супруга осталась равнодушна к соблазнительной картине, которая любому другому мужчине показалось бы обещанием райского блаженства. «Стоит мне только притронуться к ней, и мерзавка принесет в подоле от своего любовника, уверяя меня, что на старости лет я стал счастливым отцом, - мрачно рассудил министр, недурно изучивший нравы высшего света и прекрасно знавший, как часто более удачливые мужья посмеиваются в кулуарах над менее удачливыми. - Не уж нет…» - Послезавтра я намерен устроить прием. В честь приезда Джулиано. Времени на подготовку у вас не так уж много, душа моя. Но я знаю, как вы любите подобные шумные увеселения. Нужных мне людей приглашу я сам, приятных вам – вы, дорогая моя. Синьора дель Боско просто обязана приехать, запомните. Разумеется, вместе с дочерью. Графине Арнольфи, как вы понимаете, появляться в моем доме вовсе необязательно.
Патриция Даниэлла: - А я думаю, что графиня Арнольфи как раз будет очень нам полезна, дорогой мой муж, Луиза хорошо знакома с синьорой дель Боско и подскажет мне как лучше свести с той близкое знакомство. Раз для вас так важны эти люди, не хотелось бы допустить какую-нибудь оплошность, которая сведет шансы нашего дорогого племянника к нулю, - тоном самой искренней заботы ответила послушная жена. Хотя больше всего ей в эту минуту хотелось взять тяжелого грифона и уронить его на подагрическую ногу графа. Нечаянно, разумеется. За неимением поблизости монастыря, в который можно было бы отправить жену замаливать грех, свои и чужие, синьор ди Мадильяни, как видно, решил устроить ей монастырь прямо в доме, нет уж не выйдет! Луиза будет на приеме и графиня уж не преминет намекнуть подруге взять с собой ее очаровательного песика! Но разговор о синьоре дель Боско навел Патрицию на мысль назвать в дом побольше юных девиц. Во-первых, шум от них поднимется такой, что дорогой супруг надолго сляжет с мигренью, во-вторых, было бы чудесно познакомить Джулиано с какой-нибудь красоткой, которая не пройдет одобрения дядюшки, и свети их поближе. - Может быть стоит пригласить на прием еще девиц на выдании, - коварно предложила она. – В таком случае семья вашей маленькой дель Боско не будет сильно упрямится ее знакомству с нашим племянником. Неаполь не беден красивыми юными созданиями, а вот завидных женихов не так много, а с вашей протекцией Джулиано становится вполне приличной партией. Немного неотесан и провинциален, конечно, но это со временем сгладится. Улыбка графини Виценто была прямо-таки медовой, но мысли ее унеслись уже гораздо дальше приема, о котором она говорила с мужем. Прием это хорошо, это чудесно. Но на приеме больших скандалов не случается, все слишком торжественно и чопорно. Если бы удалось заманить новоиспеченного племянника куда-нибудь, ну хоть в тот же «Дом Масок»… Воображение Патриции нарисовало чудесную картину проигравшегося в пух и прах Джулиано, которого кредиторы поставили перед строгие очи дядюшки. Улыбка графини стала еще нежнее. Витторио. Вот кто может осуществить эти мечты да так, что Джулиано вылетит из дома графа и из Неаполя без гроша в кармане!
Граф Виценто: - Вы не в состоянии сами завести дружбу с женщиной? – изумился граф таким тоном, каким обычно журят комнатную собачонку, в очередной раз убедившись в ее полной бесполезности. «Ну, еще бы, вы слишком заняты дружбой с мужчинами, дорогая моя». - Я ведь я не так уж часто прошу вас о чем-либо. Министр, суровый и грузный, тяжело поднялся со своего кресла и так же тяжело выбрался из-за стола, угрожающе надвигаясь на то воплощение жизнелюбия, которое являла сейчас его жена. - Последнее время мне начинает казаться, - потянул он, - что управляться с делами министерства бывает много проще, чем навести порядок в собственном доме. Ди Мадильяни не баловал жену прикосновениями, если не считать учтивое, на людях, целование руки и ленивый поцелуй в лоб в те моменты, когда граф пребывал в добром расположении духа. Сейчас господин министр отступил от своих привычек: толстые, унизанные перстнями пальцы его сиятельства с силой сжали изящные плечи Патриции. Доброму толстячку наскучило быть добрым, единственное существо, к которому он питал подобие привязанности, отплатило за эту привязанность черной неблагодарностью. И потому более не заслуживало снисхождения. – Только попробуйте допустить какую-нибудь оплошность, душа моя, - процедил Чезаре, наслаждаясь пониманием того, что причиняет графине боль. Впервые за годы брака. Ах, какое наслаждение. – Например, притащить на прием синьору Росси, вопреки моему явно высказанному нежеланию ее видеть… Рискните... И ваши желания, Патриция, так же перестанут исполняться. В тот же миг. Графиня Арнольфи определенно становилась «козлом отпущения» в семейных отношениях четы ди Мадильяни. После неожиданной ночной болезни этой дамы, в ту самую ночь, когда шпионы доложили министру о поездке жены в «Дом масок», граф поклялся поквитаться с обеими лгуньями. И намерен был сдержать данное самому себе обещание.
Патриция Даниэлла: Патриция, онемев от возмущения, внимала графу. Что такое? Милейший супруг перестал играть роль эдакого добряка и решил примерить на себя маску домашнего тирана?! А когда толстые пальцы мужа, чем-то похожие на щупальца откормленного паука переместились на ее плечи, причиняя боль, графиня не выдержала, и легким движением руки переместила серебряного грифона со стола на ногу синьора ди Мадильяни, совершенно нехристиански насладившись осознанием того, как ему, должно быть, сейчас мучительно больно. - Я тоже не так часто прошу у вас о чем-либо, - проговорила она голосом, полным нежности и ласки. – Поэтому сойдемся на том, что я по вашей просьбе ухаживаю за синьорой дель Боско, а вы любезны с моей дорогой подругой. Вот увидите, такой компромисс принесет полное удовлетворение и вам, и мне!
Граф Виценто: Синьор ди Мадильяни коротко взвыл от боли, поэтому того, что ласковым голосом говорила ему жена, просто не расслышал. Пальцы мужчины выпустили плечи женщины, но только на мгновение. У Чезаре и мысли не возникло, что графиня уронила со стола пресс по неосторожности. Гадюка демонстрирует свое жало? Значит, жало придется вырвать. Тяжелая длань взметнулась над головой Патриции, и министр наотмашь ударил свою супругу по лицу. С силой, далеко превосходящей изящные пощечины, отвешиваемые друг другу синьорами в свете. - Впредь я не советую вам, душа моя, дотрагиваться до чего-либо на моем столе, - прорычал он. – Никогда, запомните! За дверями кабинета послышался тихий испуганный возглас, - слуги по обыкновению подслушивали и подглядывали за хозяевами, - но граф оставил этот шум без внимания. - Если послезавтра я увижу на пороге своего дома синьору Росси, вы отправитесь в наше загородное поместье. И останетесь там… надолго, моя дорогая. И вот это принесет истинное удовлетворение. И вам, и мне.
полная версия страницы