Форум » Архивы » "Кто ловок - различает ясно, что пустяки, а что опасно" (с) 6 июня 1744 года, половина первого, день » Ответить
"Кто ловок - различает ясно, что пустяки, а что опасно" (с) 6 июня 1744 года, половина первого, день
Раниеро ди Фиори: Неаполь, островок Санта-Лючия, кофейня "Три кота" на набережной Борго Маринаро. Половина первого.
Ответов - 6
Раниеро ди Фиори: Ди Фиори, при всем своем показном презрении к франтовству, был ценителем прекрасного. Он придирчиво выбирал для себя ароматы, вся его одежда тщательно подгонялась по фигуре. Изъяны в оружии Раниеро искренне считал проявлением неуважения к таинству смерти, и оттого считался самым выгодным клиентом у местных оружейников средней руки, ибо требовал качественной работы и готов был за нее платить. Поставщики королевского двора так же узнавали его в лицо, но ди Фиори никогда не делал им заказов – к придворным игрушкам, внешне очень похожим на шпаги, он относился со скорбным снисхождением. По его мнению, они годились только для того, чтобы повесить их на стену. Помимо оружия, лошадей и хорошей одежды, Раниеро, как любой кавалерист, знал толк в вине и женщинах. Искренне опасаясь уз Гименея, ди Фиори периодически – как только выдавался свободный вечер - заглядывал в «Дом Масок», ибо там можно было получить и то, и другое, не слишком опасаясь за последствия. Именно в «Доме Масок» он познакомился с синьором Трегатто. Синьор Трегатто называл себя просто – Кот, и ему это подходило невероятно. Блудливые глаза, не менее блудливые руки, пристрастие как к молодым девицам, так и к юношам – Кот не видел никакой разницы, с одинаковым удовольствием ангажируя на ночь и тех, и других. Но все это не составляло для ди Фиори ни малейшего интереса – людей, подобных Коту, в Неаполе было немало. Интерес был в другом – Кот занимался темными делами, по слухам, имел какие-то связи с каморрой, держал кофейню на островке Санта-Лючия, на набережной Борго Маринаро, и небольшой магазинчик на плаццо дель Торо – заброшенном пустыре неподалеку. А еще синьор Трегатто никогда не задавал лишних вопросов людям, исправно поставляющим товары для его магазина. И эта сторона личности Кота заинтересовала ди Фиори сильнее всего. *** Разбойник проснулся примерно в девять утра – непозволительно рано для творческой личности, склонной к романтическим прогулкам под луной. Он бы спал и дальше, но солнце неумолимо било в глаза сквозь щель в портьере, а стон ди Фиори «потушите этот фонарь в левом верхнем углу неба...» остался без ответа. Раниеро лениво слез с кровати, потянулся, припоминая отдельные моменты вчерашнего ограбления – хороша была княгиня, да уж больно напориста, пожалуй, и в салонах не стоит иметь с ней дела – и приказал подать воду для умывания. Примерно к половине первого часа дня в кофейню «Три кота» входил молодой синьор. Он был хорошо одет, но во всем его облике сквозила некоторая небрежность. Надушенный шейный платок он распустил чуть более, чем это было принято; на нем не было парика, но густые темные волосы он перевязал синей лентой, под цвет вышивки на камзоле; пудры на его лице было ровно столько, чтобы создать намек, что она там есть. Тем не менее, встречать синьора вышел сам хозяин кофейни, достопочтенный Марк Трегатто. Перемолвившись с Котом парой-тройкой коротких фраз, ди Фиори – а это был именно он – занял столик у окна (оттуда открывался чудесный вид на Кастель Дель Ово), и принялся ждать кофе, лениво поглядывая на посетителей.
Рэм Бовальди: "Кто раньше встал, тому и шишки" В одиночестве синьору Раниеро довелось пробыть менее четверти часа. Мелодично звякнул колокольчик, привязанный к входной двери, и в кофейню вошел сержант Бовальди. Кратко поздоровавшись с Трегатто, Рэм направился прямо к окну, у которого скучал капитан. Распрощавшись с Леонардо, Рэм битых три часа прождал синьору Ассунту, распаляясь в гневе на женскую болтливость все больше и больше. Поскольку на условленную встречу в кофейне сержант опоздать не хотел, то ушел из дому, так и не дождавшись возвращения невестки. Оставалось надеяться, что пропадает Ассунта отнюдь не зря и все же принесет на кончике языка кроме вороха бесполезных сплетен кое-что интересное. – Утро доброе, синьор капитан, – вполголоса произнес Рэм, присаживаясь за столик.
Раниеро ди Фиори: Ди Фиори чуть заметно усмехнулся и приветливо кивнул товарищу, потягивая ароматный кофе. - Как дела дома? – негромко поинтересовался разбойник, зная наверняка, что сержант поймет вопрос правильно. – Что нового? Раниеро очень много думал о заговоре и его возможных участниках, и пришел к выводу, что придется жертвовать собой. Из всех замешанных лиц он знал только княгиню, и то – весьма шапочно, кажется, они даже не были представлены... За утро ди Фиори утвердился в своем намерении навестить Винченцо и побеседовать с ним – может быть, не о заговоре, ибо о нем пока рано говорить кому бы то ни было, - но дель Боско наверняка знаком с Орсиной и сможет поведать о ней хоть что-то интересное. Раниеро представил, каким образом ему придется входить в доверие к княгине, и невольно поморщился. Он не терпел «любви по обязанности». Это хуже, чем выполнение «супружеского долга». Так и представляется расплывшаяся широкоплечая супруга, певуче напоминающая – «дорогой, ты мне должен!!!». Разбойник цинично ухмыльнулся. Он искренне считал, что Рэму повезло с женой, но такое везение случается слишком редко, чтобы на него мог рассчитывать сам ди Фиори.
Рэм Бовальди: Рэм слегка улыбнулся непередаваемой улыбкой, свойственной лишь итальянцам, и пожал плечами. – Что нового может быть дома, синьор капитан? – притворно вздохнул он. – Там я в окружении одних женщин, а этим созданиям новостями служат лишь сплетни. Невестка моя, я так думаю, на рынок не столько за продуктами, сколько языком почесать ходить. Как уйдет с утра, раньше вечера и не жди. Рэм со значением взглянул на ди Фиори и едва заметно кивнул головой. Кофейня была проверенным местом, однако для совсем других дел, чем то, в которое они с капитаном впутались. А осторожного, как говорится, и ангелы стерегут. Уведомив таким образом капитана об исполнении того, о чем было условлено ночью, сержант продолжил небрежным тоном: – Но если вы скучаете, синьор Раниеро, извольте, я могу рассказать кое-что любопытное, – и сержант еще раз пересказал утреннее происшествие, на этот раз не упуская ни единой подробности, в том числе и свои предположения о личности нападавших, а также сведения, которые Леонардо дель Тарантоло рассказал о себе. – Занятный субъект, – резюмировал Рэм, – жаль, что плохо кончит. Я звал его сюда к часу пополудни, но мне не очень верится, что он придет.
Раниеро ди Фиори: - Надо же, - ди Фиори понимающе кивнул, отодвигая пустую чашку. - Действительно, занятно. Капитан как раз думал, насколько поздно проснется дель Боско после бала, и не слишком ли большая наглость - вломиться к нему в обеденное время. Дьяболо, неужели и вправду придется врать про неземную любовь к княгине? Нет, вряд ли Винченцо, старый и проверенный друг, в такое поверит... - Ты думаешь, он сможет нам пригодиться?.. – протянул разбойник, пытаясь думать одновременно о трех разных проблемах – на кой ему фокусник, как объясниться с дель Боско и что говорить самой княгине. Впрочем, до разговора с Орсиной еще надо дожить, а там что-то придумается, несомненно. Между прочим, эта синьора должна обладать немалым темпераментом... Ди Фиори кисло усмехнулся. Он бы давно отнес бумаги королю, но у монарха мгновенно возникнет вопрос, где Раниеро их взял. И ведь придется отвечать. - Думаю, я нашел бы дело для этого синьора. Если бы синьор пришел. Но я до сих пор не вижу здесь никого, подходящего под описание... Разбойник откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, демонстрируя, что готов подождать некоторое время, но только из уважения к словам приятеля. На самом деле Раниеро было весьма любопытно, чем избитый синьор заинтересовал Рэма настолько, что сержант решился назначить ему встречу в «Трех котах».
Рэм Бовальди: У сержанта не было определенных планов на Леонардо дель Тарантоло, по крайней мере, таких, которые бы он мог внятно сформулировать. Рэм покачал головой, не в силах выразить словами то, что ощущал на уровне животного чутья. – Много чудного он о себе рассказал, капитан. Можно верить этим россказням или нет, судить не возьмусь, скажу лишь: барон этот похож на то дерево в долине, в которое во время грозы завсегда ударит молния. Если вы понимаете, о чем я, – добавил Рэм, подозревая, что изъясняется на редкость путано, и предпринял еще одну попытку: – То есть, если неприятность может случиться, она непременно с ним случится. Но раз тип этот до сих пор жив и относительно здоров, то он по-своему везучий, только вот везение у него странное, – и, утомленный непривычным для него красноречием, сержант перевел дух. Для себя он поставил предел ожидания не более получаса – если новый знакомец не явится в это время, то дальше ждать его будет бессмысленно.
полная версия страницы