Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » "Ун моменто", или "Как упоительны ночи в Неаполе", 5 июня 1744 года, ночь » Ответить
"Ун моменто", или "Как упоительны ночи в Неаполе", 5 июня 1744 года, ночь
Раниеро ди Фиори: 5 июня 1744 года, ночь, улицы Неаполя. По дороге к палаццо кардинала Спинелли.
Ответов - 16
Раниеро ди Фиори: Вечер выдался спокойным и размеренным, и перешел в такую же спокойную и жаркую ночь. Фиори выбрался на промысел, как только стемнело – он ненавидел ощущение покоя и отчаянно скучал каждый раз, когда ему приходилось выходить на чинные светские приемы или проводить вечер дома, наедине с погашенным камином. В последнем случае страдали все деревянные панели в доме – бывший королевский адъютант обожал холодное оружие во всех его видах, а лучшим средством от меланхолии считал метание кинжалов. - Видит Бог, я не знаю, кого мы здесь ждем... – Раниеро лениво почесал конское ухо. – Все сливки высшего света собрались нынче у дель Боско. Опускаться до грабежа прохожих?.. Голос ди Фиори из-под маски звучал глухо и невыразительно. - Синьор, мне кажется, я слышу стук копыт, - сообщил Рэм, проверяя на всякий случай пистолеты. - И скрип каретных осей, - кивнул Раниеро и очень натурально изобразил крик ночной птицы. В кустах зашуршало. – Ну наконец-то! Ди Фиори повторил излюбленный прием – перегородил дорогу приближающейся карете своей лошадью и флегматично направил дуло пистолета в лоб вознице: - Стоять.
Орсина: Если бы она знала, что пуститься в путь не одна, Орсина бы приказала послать за двумя лакеями, но все произошло слишком внезапно. Менять свои распоряжения в спешке она не любила, да и времени у нее не оставалось. Поэтому в путь княгиня пустилась одна, имея при себе горничную и кучера. Первая уже дремала в уголке ее кареты, а второй. Княгиня бы не удивилась, если бы ей сказали, что Франко спит на козлах ее кареты. Этот человек отличался способностью управлять лошадьми и с закрытыми глазами. Чтобы ни говорил отец Томазо, но какое-то недоброе предчувствие у нее все же было. Женская интуиция, но в ее деле стоит доверять даже ей. Погруженная в такие размышления, княгиня медленно перебирала деревянные четки, прикрепленные к ее поясу. Неожиданный толчок резко затормозившей кареты и звуки голосов вокруг кареты заставили ее очнуться - Мадонна, что это синьора?! – лицо горничной побелело и она вовсе не хотела услышать ответ на свой вопрос. Но княгиня и не собиралась его давать. Она резким движение ноги задвинула ларец с драгоценными благовониями в дальний угол под скамейкой служанки и дала той понять, чтобы сидела тихо. После этого, на дожидаясь пока в ее экипаж ворвутся неизвестно кто, Орсина резко распахнула дверцу и спрыгнула на землю. Картина предстала не из приятных. В голову Франко направлен пистолет, а вокруг собралось общество в масках. Княгиня набрала воздуха в грудь и тоном мамаши, заставшей своих сыновей у разбитого окна заявила: - Ну, господа, и что же здесь происходит?!
Раниеро ди Фиори: Вороной под Раниеро флегматично переступил с ноги на ногу. Судя по всему, дама в карете не отличалась нежным характером, и Фиори поморщился, предчувствуя громкий визг. Как любой военный, Раниеро не терпел проволочек в продуманных операциях, и уж тем более, в налетах. - Вашего кучера сейчас убить или минутой позже? – намеренно хрипло спросил он, подъезжая поближе и не опуская пистолета. – Выкладывайте деньги и все, что есть ценного... «Санта-Мария, докатился», - мелькнуло в голове у бывшего королевского адьютанта. – «Женщин грабить... А впрочем, в другой раз будет умнее и выедет с охраной. Не все разбойники здесь куртуазны...»
Орсина: Орсина хохотнула. Мда, попала так сказать. Видимо этот господин здесь главный, ну что же, поговорим. - Это меня то вы собрались грабить?! Вы не в своем уме синьор! Каждый, кто меня хоть сколько-нибудь знает, скажет вам – как вы прогадали. Не мешало бы вам сначала готовиться, а потом за дело браться. – она не обратила внимание на слова разбойника о своем кучере. Черт бы его подрал, в следующий раз не проспит. Если будет этот следующий раз! – Знаете синьор, я не имею дурной привычки возить с собой деньги тогда, когда я могу их получить у любого банкира. Если вы приглядитесь, то заметите и отсутствие у меня драгоценностей. Что же вы намериваетесь отнять у несчастной вдовы? Рука княгини скользнула по деревянным четкам к распятию. Спасение ожидать было не от куда, но все-таки она надеялась на лучшее. Кажется про этих людей она слышала. Она взглянула на пистолет разбойника и отметила его качество и дороговизну. По крайней мере на этом он не экономит.
Раниеро ди Фиори: Раниеро понизил голос, и с чувственной хрипотцой поинтересовался: - А как вы думаете, что можно отобрать у «несчастной вдовы», кроме денег? Несколько секунд разбойник шарил по своей жертве откровенно ироничным взглядом, оценивая женственные формы и готовность к отпору. – Синьора, давайте обойдемся без насилия. Вы готовы отдать добровольно то, что в ином случае я все равно возьму? Ди Фиори мурлыкал, попутно прикидывая, действительно ли у синьоры нет с собой ценностей, или его пытаются обвести вокруг пальца? - Загляни, что там, в карете, - коротко приказал отставной лейтенант от кавалерии своему сержанту-дезертиру, и вновь обратился к хозяйке экипажа: - Решайте быстрее, синьора, у меня мало времени.
Рэм Бовальди: Рэм моргнул несколько раз: слова капитана привели его в чувство. Повелительный голос синьоры в черном доставил сержанту несколько неприятных мгновений. Он мгновенно перенесся в босоногое детство и как наяву услышал строгий голос бабули Бовальди. Спина, по которой не раз гуляла розга в умелых ручках синьоры Бовальди, нестерпимо зачесалась... С претензией посмотрев на несговорчивую синьору, Рэм решительно полез в карету. В глубине ее он увидал еще одну женщину, которая при виде его пронзительно закричала. От неожиданности сержант дернулся и стукнулся макушкой о потолок кареты. - Умолкни, дуреха! - морщась от боли, приказал он служанке, обшаривая взглядом и свободной рукой внутренности экипажа. Пистолет в правой руке мешал делу, и сержант в конце концов заткнул его за пояс. Служанка и не подумала замолчать. Продолжая самозабвенно верещать, она почему-то особенно жалась к углу кареты. Может, Рэм был не очень умен, но соображал быстро. Решительно отодвинув девицу в сторонку, он вытащил из-под скамейки увесистый ларец. - Эгей, капитан! - обрадованно воскликнул он. - Мы сегодня с добычей.
Орсина: Приказы выполнялись молниеносно. Но как только из кареты донесся визг, чем то напомнивший пение сеньоры дель Боско на давешнем приеме, княгине захотелось ее убить. «Вот ведь дурная!» - Хотите, я подарю вам этого соловья в карете?! – но последовавшее за этим несколько поубавило ее веселость, хотя и не очень. Досада на девчонку была больше. Княгиня только надеялась, что в ближайшее лет пятьсот этот сундучок открыть не удастся. Недаром он призван был хранить секреты, замок у него был выкован самим Вулканом, не иначе. Когда помощник показался возле своего патрона с ларцом в руках, княгиня только молча пожала плечами. «Капитан, значит?! Стоит запомнить...» - Ваша добыча хороша если вы страдаете мигренью.
Раниеро ди Фиори: - Это вы о себе, синьора? – с наигранной любезностью спросил ди Фиори. Его настроение стремительно повышалось после слов сержанта о том, что налет увенчался хоть каким-то успехом. – Что ж, если вам не нужна ваша горничная, или кто там вас сопровождает, я готов увезти ее с собой. Из кареты послышался невнятный всхлип, и Раниеро посерьезнел. Ему не доставляло удовольствия пугать женщин всерьез. - Отлично! – Фиори одобрительно кивнул сержанту. – Поглядим, что за вещички дамы так старательно скрывали… Раниеро проникся новой идеей и поспешил ее озвучить: - Синьора, назовите свое имя. Если в этом ларце ваша любовная переписка, я обязуюсь ее вернуть, не читая. Правда, чуть позже. Как только выясню, какой негодяй отправил вас одну по этим неспокойным дорогам. Глаза разбойника смеялись. До палаццо кардинала оставалось всего ничего, и Раниеро заподозрил, что имеет дело с любовницей Спинелли.
Орсина: Последние слова грабителя были удивительно привлекательны. - А вы назовете мне свое? Княгиня ди Сантана,- Орсина старалась оттянуть время, так или иначе. Она бросила взгляд на шкатулку, о Мадонна! – Вы слышали миф о Пандоре, не боитесь выпустить всех демонов ада? Там письма моего покойного супруга, они мне дороги, хоть литературная ценность их и не велика! - из под кружевной маски сверкнули черные глаза, а ручка прошлась по распятию. Этот человек еще и не знает во что ввязывается! Если шкатулка останется у него, кардинал либо попытается ее выкупить, либо… Второе более вероятно. - Я думаю, мы можем договориться. Вам ведь нужны деньги?! Я не думаю, что вы станете вечером у камина перечитывать письма моего мужа и ронять над ними скупую слезу. Верните мне шкатулку и я попробую вас чем-нибудь одарить. Что поделаешь! Чем-то жертвовать нужно, деньги в этом случае были не самой большой жертвой. Она невольно представила, как полетят головы с плеч и ее шея заныла. Самое обидное, что она была просто не готова к повороту этого вечера. Слишком уж все происходило спонтанно!
Рэм Бовальди: Дамочка явно нервничала и что-то недоговаривала. Сержант печенкой почуял возможные неприятности. Одна служанка чего стоит. Рэм осторожно потрогал правое ухо - не оглох ли часом, и решился высказать свое видение ситуации: - Так синьора нас обманула! - радостно осклабился он. - Деньжата-то у нее водятся, и в избытке, раз она за старые письма готова платить.
Раниеро ди Фиори: - Ах, как нехорошо, - ди Фиори подмигнул Рэму и с притворной укоризной покачал головой. – Нехорошо обманывать людей. Кучер на козлах кареты понял, что его не пристрелят прямо сейчас, и попытался взяться за вожжи. Непонятно, правда, зачем – ведь его хозяйка вышла из экипажа. Чтобы предотвратить возможную попытку кучера улизнуть, ди Фиори погрозил ему пистолетом. - О, княгиня ди Сантана! Польщен, - Раниеро под маской расплылся в улыбке. Он видел эту женщину на паре-тройке приемов, правда мельком, и никогда прежде не заговаривал с ней. – Зовите меня Капитаном. Так значит, письма покойного супруга? И они так дороги вам, что вы возите их за собой по всему Неаполю? Или и эти слова не совсем правдивы? Выкладывайте все, синьора. Или я прикажу своим людям обыскать вас.
Орсина: Она снисходительно посмотрела на мужчину в маске. - Вам не понять синьоры, чувств вдовы. Но капитан, вашего помощника стоило бы поучить манерам! Я что, говорила что у меня нет денег? Правда, теперь меня терзают сомнения, достойны ли вы их? – положение становилось критическим, - Ваше дальнейшее поведение может решить все в отрицательную сторону. Обыскать меня желаете, - и княгиня сделала шаг к капитану, губы ее искривила ухмылка - Извольте, но запомните – я не прощаю оскорблений, нанесенных мне! Теперь уже сложно было сказать, какие чувства обуревали неаполитанку. Взгляд стал холодным, сама же княгиня выражала полное равнодушие к происходящему. - Ну что же вы синьор, смелее! Я сегодня не опасна! – в карете слышалось приглушенное рыдание. Страх от происходящего ничто! Она чувствовала, что княгиня может обрушить свой гнев на нее, если им удастся спастись. Ведь в некотором роде она ее подвела.
Рэм Бовальди: Рэм засопел носом. Ну, вылитая бабка, и все замашки при ней. Но он-то теперь не семилетний несмышленыш. Усмирив годами подавляемое желание гаркнуть «Молчать, женщина!», сержант обернулся к ди Фиори и тихо шепнул: - Изворачивается уж больно. Наверняка в ларце не письма, а драгоценности или еще чего ценное. Проверить надо.
Раниеро ди Фиори: Раниеро тяжело вздохнул, глядя на сеньору с прискорбным сожалением. Женщина явно не отдавала себе отчета, что происходит. - Ларец заберем с собой, - тихо сказал он Рэму, и подал коня ближе к княгине. – Видите ли, синьора, сомнения терзают меня. Вам же предлагали решить дело миром. Но вы упорно лезете на рожон. Похоже, этот ларец несколько важнее для вас, чем я думал… Вдалеке послышался стук копыт, и ди Фиори залихватски свистнул, разворачивая жеребца и вонзая шпоры ему в бока: - Уходим!
Орсина: Такого быстрого отступления кавалерии она не ожидала. Тем более, с шкатулкой. Ее немного успокаивало, что синьор разбойник потратит как минимум день на вскрытие шкатулки, если не решит взорвать ее. «Будьте вы прокляты синьор, я вас в покое не оставлю! Неужели вы думаете, что вам сойдет это с рук?! Завтра вся сыскная служба его преосвященства будет пущена вам во след! Я лично...» - закипавшая в ней ярость, мешала оценит происходящее. Но постепенно она начинала приходить в себя. Возможно, не будь рядом этого болтливого помощника, Орсина смогла бы договориться. Может и нет, но тот тип вывел ее из себя. Княгиня продолжала стоять у кареты, устремив взор за удаляющимся облаком пыли. «Еще раз, будь ты проклят!». Кучер не спешил обращаться к синьоре, он чуял что сейчас она может и вспылить. Его не страшила бабская истерика, но княгиня могла и прогнать его, а за последние десять лет службы это была самая щедрая хозяйка. В карете сидела полуживая служанка. Вдалеке показались двое всадников. Когда они подъехали ближе, княгиня узнала в них личную охрану кардинала. - Его превосходительство, зная что вы приедете сегодня послал нас встретить и проводить вас. Не спокойно на дорогах, синьора. – офицер говорил чистую правду. - Вы опоздали, немного, - княгиня ди Сантана развернулась и подошла к карете. Франко спрыгнул с козел и помог хозяйке усесться на место. Карета тронулась к резиденции кардинала, а за ней в недоумении следовали его посланцы.
Рэм Бовальди: Пустив лошадь галопом вслед за капитаном, Рэм понадежней устроил похищенный ларец впереди себя. Не дай Бог потеряет - капитан ему голову оторвет, и будет прав. Очередная вылазка разгорячила его кровь, и если бы кто-то сейчас сказал сержанту, что потеряв ларец, он, быть может, окажет ди Фиори услугу, Рэм рассмеялся бы ему в лицо. Крепко придерживая шкатулку, сержант Бовальди пригнулся к шее скакуна, стараясь не отставать от стремительной кавалькады. Конец эпизода
полная версия страницы