Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » "Война и мир", 5 июня 1744 года, вечер-ночь » Ответить
"Война и мир", 5 июня 1744 года, вечер-ночь
Винченцо дель Боско: 5 июня 1744 года, вечер-ночь Прием в палаццо Стефана дель Боско
Орсина: Возможно, вечер вскоре наберет обороты и общее веселье быстро все изгладит из памяти собравшихся. Хозяйка, отдав распоряжения слугам и пригласив гостей к веселью, повернулась к своей гостье. - Вы правы синьора дель Боско, это невероятно сложно. Вам это удалось как никому другому. – княгиня взяла под руку хозяйку дома и направилась к террасе, - Вы обладаете тонким вкусом, самое изысканное общество и так подобранно. Во Франции я присутствовала на приеме у баронессы Деверел. Увы, она пригласила к себе двух враждующих господ и вечер ее слегка не удался. Но я смотрю, у вас здесь есть и не знакомые мне особы. Вон та девушка, рядом с синьорой Мандзони. Я ее раньше не видела. Лесть, лесть и еще раз- лесть, неотъемлемые спутники званых вечеров. Катарина все более проникалась уважением к своей спутнице. Княгиня же прекрасно имитировала искренность в своих речах. - Милейшая синьора, ваши слова доставляют мне истинное удовольствие. Вы правы, список гостей составляется с великим тщанием. Но про эту юную особу я знаю не много. Зовут ее Лючия ди Содерни и она вдова, кажется. Как и вы синьора, молодая вдова, но мне кажется ведет она себя не по-вдовьи. Вот вы синьора… Она здесь с синьором Боссини. Княгиня Милано еле сдержалась, что бы не хохотнуть. Она тоже не была образцовой вдовой, сегодня еще куда ни шло, но иногда! Интересно, как отнесся бы князь к своей самозваной вдове?! - Ну не стоит ее осуждать – она молода и прекрасна. Но должна огорчить вас синьора дель Боско, я покидаю ваш вечер в самый его расцвет. Приношу вам мои искренние извинения, буквально перед отъездом к вам прибыл курьер. Один мой дальний родственник серьезно заболел и срочно просит меня приехать. Увы, я сожалею, что должна покинуть ваш гостеприимный дом. Но надеюсь на новые встречи и продолжение нашего знакомства. Княгиня сделала легкий реверанс хозяйке и одарив последними прощальными словами некоторых из гостей, медленно направилась к парадной лестнице.
Мария Мезарди: На веранде музыканты исполняли «Времена года». С появлением в семействе Мезарди Марии, квартет много играл Вивальди. Девушка знала партитуры своего учителя практически наизусть, да и сам преподобный Антонио писал многие свои концерты специально для воспитанниц Оспедалето делла Пьетра. Поначалу Сильвио сопротивлялся смене привычного репертуара, но вскоре заметил, что произведения венецианского священника по душе Неаполитанской публике, а музыкант, которому нужно кормить семью, играет то, за что платят. Хрупкая скрипачка в белом платье и такой же белой полумаске вдохновенно выводила смычком свое адажио соль минор, мало обращая внимание на публику, высыпавшую из гостиной под купол летней ночи. Мыслями Мария была сейчас где-то далеко-далеко от грешного мира, в тех краях, куда уносит нас музыка. Сильвио Мезарди был намного старше и намного прагматичнее, поэтому внимательно разглядывал гостей синьоров дель Боско, стараясь по лицам угадать, нравится ли благородным господам их музицирование. Сегодня в «Коллина Бианка» квартет Мезарди играл впервые. Поводом к тому послужила протекция, оказанная Сильвио бароном Бартони, давним знакомцем хозяев, или, вернее, хозяйки. Насколько уяснил себе музыкант, в этом роскошном палаццо всеми делами заправляла именно синьора. И было бы недурно, если бы за первым приглашением развлечь гостей последовало второе, третье… Мария тем временем закончила второй месяц «лета» и на мгновение опустила смычок, давая руке передышку. Реальность пахла розами, фиалками, ванилью и восточными духами светских кокоток. На столах красовались фрукты и замысловатые пирожные, и девушка, выросшая на скромном рационе сиротского приюта, невольно поймала себя на детском желании наесться аппетитных взбитых сливок. Нет, их позвали сюда не для этого. Конечно, музыкантов тоже накормят. Но потом, позже, вместе со слугами. Едва слышно вздохнув, скрипачка вновь взмахнула смычком…
Франческа Мандзони: Синьора Мандзони понимающе улыбнулась Лючии. Умненькая вдовушка составляла разительный контраст со своим спутником, чей юмор хорош только для рыбаков на пристани и мужланов на конюшне. В глубине души Франческа, предвосхищая появление феминизма, всегда была убеждена, что женщины много умнее мужчин. Да, они мало что смыслят в мудреных науках, вроде астрономии или алхимии, но ежедневно и ежечасно укрощать грубых строптивцев целомудренной улыбкой или нежным взглядом – куда сложнее, чем разглядывать звезды в кривое стекло. – Идемте в сад, господа, - баронесса грациозно вклинилась между мужчиной и женщиной, подхватив синьора Боссино под локоть. «Надо дать бедняжке небольшую передышку, иначе этот «друг мужа» потребует от синьоры благодарности за представление свету в ближайшей беседке в парке», - решила синьора Кармагнола, в характере которой жестокость и безжалостность (особенно к девицам, что оказывались жертвами запретных утех богачей в «Доме Масок») причудливо сочеталась с великодушием. – Там играют намного лучше, чем тут пели, - мягким шепотом закончила она свою мысль, обращаясь уже персонально к Лючии. Тонкий голосок скрипки почему-то напоминал Франческе о Венеции. «Потому что это Вивальди, - мысленно напомнила себе женщина. – Надо же, Вивальди в Неаполе играют редко. Еще один повод послушать».
Винченцо дель Боско: Шкатулка оказалась там, где он ее оставил. Письма, обещания, обязательства. А на самом дне текст эдикта императрицы Марии-Терезы. Освобождение аристократии королевства от налогов в знак уважения ее богоданных привилегий, амнистии, торговые льготы, снижение цен, очередное изгнание евреев… Чтобы эдикт вступил в силу нужна самая малость - сдать Неаполь австрийцам. Мельком проверив, все ли на месте, маркиз, спустившись в гостиную, передал шкатулку канонику. Тот поспешил к княгине, а Винченцо вновь оказался тет-а-тет с аббатом де Руасси. – Пускай вас не смущают эти рокировки, фра Леон. Семейные дела, немного политики… Каждый забавляет себя, как может. Мимо прошествовали две дамы и дородный мужчина. В старшей из синьор дель Боско признал баронессу Мандзони, особу благонравную, но при этом, в отличие от ненавистной ему Катарины, напоминающую блюдо с умеренно дозированными специями. И обязательный вкус на месте, и послевкусие не разочаровывает. Мужчину маркиз припоминал смутно: немолод, видимо, не слишком родовит (по меркам великолепных дель Боско, разумеется) и явно не женат. Младшая же синьора… О, да она просто красавица! Пользуясь привилегией знакомства, Винченцо коротко, но учтиво раскланялся с баронессой. На расстоянии и не вступая пока в светскую беседу, но приветливой улыбкой обещая продолжение общения. Чуть позже. Когда будет выпито больше вина и ясный взгляд белокурого французского аббата перестанет смущать воображение неаполитанца, по южному неумеренного и в любви, и в интригах. – Какая музыка, фра Леон. Первый раз слышу столь виртуозное исполнение… Рассеянным жестом мужчина выхватил из корзины белую розу и, размышляя, куда бы пристроить едва распустившийся пронзительной белизны бутон, увлек де Руасси на террасу. - … И, какая неожиданность, играет женщина, - с легким удивлением заключил он, разглядев музыкантов. – Право, это почти… непристойно. Такая музыка – нагота души. Обнажаться на людях – какая смелость. У входа отец Томазо торжественно перекрестил княгиню ди Сантана и предал ей «благовония». – Счастливого пути, дочь моя. Надеюсь вскоре услышать о ваших новых успехах от монсиньора.
Лючия: Прохладный ветерок на террасе овеял разгоряченное лицо синьора Боссини. Не имея возможности, в отличие от слабого пола, отгонять душный воздух в зале веером, он изрядно вспотел. Достав из-за обшлага рукава батистовый платочек достойный любой модницы, он промокнул выступившие на лбу бисеринки пота. Переместившись в сад, он утерял интерес к разговору и теперь размышлял, как бы половчее завершить беседу с баронессой и остаться с прелестной Лючией наедине. Наметанный взгляд прожженного ловеласа уже приметил в саду беседку для будущего тет-а-тет. Не подозревая о сумбурных мыслях, роившихся в голове своего спутника, синьора ди Содерини с некоторым сомнением размышляла, пристало ли девице играть на публике. Исполнение не было плохим, поскольку никто не выражал недовольства ни презрительным жестом, ни приглушенным смешком. Скрипачка это не хозяйка дома, к ней не обязаны проявлять пустую любезность, да и девушка по роду своей деятельности должна играть хорошо. Глядя на озаренное внутренним светом лицо исполнительницы, Лючия почти позавидовала таланту, коего сама была лишена. Но не в правилах вдовы было жалеть о пустом, и сожаление быстро сменилось брезгливой жалостью. Несмотря на Богом данный талант, играть на потеху аристократической толпе – участь незавидная. Меж тем, набравшись решимости, синьор Боссини наклонился к уху Лючии и тихо проговорил: – Здесь так душно, синьора, позвольте, я провожу Вас в сень деревьев, где можно с большей приятностью послушать этот дивный концерт. Не стоит долее злоупотреблять добротой синьоры баронессы, она уже пообещала Вам свое покровительство... Синьора ди Содерини, поколебавшись, оглянулась на синьору Мандзони. Та мечтательно улыбалась, полуприкрыв глаза, и, казалось, была полностью поглощена льющейся музыкой. Не решаясь противиться настойчивости синьора Анджело, памятуя о его доброте по отношению к ней (а также о том, что он волен в любое время переменить свое доброе отношение), Лючия подала руку, чтобы последовать за Боссини в глубину сада. Глубоко вздохнув, она вознесла молитву Деве Марии в надежде, что благоразумия вдовы достанет на двоих, если синьор неожиданно потеряет голову.
Леон де Руасси: Люлли, Сент-Коломб, Куперен, Марэ, Рамо - эти имена были у Леона на слуху, их охотно исполняли в Дижоне и Сане, но что творилось за пределами этого устаревшего, узкого, пусть и по-французски насыщенного, круга, он не ведал. Музыка, исполнявшаяся на террасе, была совершенно иной - в каждом звуке кипела страсть, необузданная и оттого еще более пронзительная. Удивление аббата было еще сильней, когда он, вслед за своим собеседником, разглядел исполнителя этого гармоничного шквала. - Я никогда не слышал ничего подобного, - Руасси, как завороженный, следил за стремительными движениями смычка в руках скрипачки. Схожие эмоции он испытал, услышав однажды на приеме у бургундского губернатора, куда его затащил дядя, исполнение арии какого-то немца, чье имя, очень простое, он постоянно забывал. Тогда ему показалось, что на то время, что звучала мелодия, он мог прорваться через свою телесную оболочку и позволить увлечь себя в такие выси, куда обычно ему вход был заказан. - Воистину, Италия - страна волшебная, если здесь рождается подобное, - забывшись от восторга, аббат перешел на родной язык.
Виттория Маркес : Постепенно в парадной зале становилось все жарче от тысяч пылающих свечей и гости один за другим переходили на террасу, не дожидаясь, когда духота вынудит их тихонько приподнимать парики, утирая со лба капельки пота. Виттория поспешила последовать их примеру и блаженно прикрыла глаза, как только едва ощутимый ветерок коснулся разгоряченной кожи. За яркой праздничной иллюминацией палаццио она и не заметила, что за окном совсем стемнело. Огромные, будто нарисованные, звезды холодно и близко мерцали на небосводе. Незабываемое зрелище, какое можно увидеть лишь на юге. Засмотревшись на окружающую красоту, графиня на миг позабыла об окружающей ее праздничной суете. В чувства ее привела скрипка, заигравшая где-то неподалеку. Виттория слегка вздрогнула, растеряно огляделась по сторонам. Гортензия Моретти стояла рядом и графиня чуть смущенно улыбнулась. -Вы совсем заскучали, наверное, синьорина Гортензия. Я не могу требовать от Вас дарить все время лишь мне одной. Молодая женщина пошарила взглядом в поисках знакомых лиц. Разомлевшие от терпких вин и пряных закусок гости не спеша разбредались по затемненным аллеям, подальше от нескромных глаз.
Андреа ди Содерини: В прошлом месяце один из его друзей представил Андреа сиятельной синьоре дель Боско. Молодой человек, со свойственной ему легкостью, обворожил даму и полностью расположил к себе. С того момента он часто встречал синьору Катарину. Цель проста: он мало знает общество Неаполя, а эта дама как ключик от дверей в этот рай. На самом деле, в Неаполь он приехал с одной идеей, которая мучила его с незабываемого вечера в игорном доме синьора Луциллио Моретти. Тогда он проигрался под чистую, что с ним не происходило давненько. Приходить вовремя было не в его привычках. Поэтому, спустя полчаса после начала приема в Коллина Бианка экипаж синьора Алессандро Сальвиати остановился пред парадной лестницей. Через минуту в зал вплыл молодой человек, одетый по последней моде, благоухающий как клумба и утопающий в море кружев. - Моя милая синьора, счастлив вновь лицезреть вашу красоту. Как прекрасны вы, что разве только заря может сравнится с вами! – Андреа склонился к протянутой руке и запечатлел на ней поцелуй, длившейся дольше позволенного. В зале было не много народу и почти все они были незнакомы Андреа. Многие вышли на террасу где звучали дивные трели, выводимые неизвестной рукой.
Винченцо дель Боско: – По-моему вы недооцениваете свою родину, месье де Руаси, - услышав французскую речь, маркиз машинально ответил собеседнику так же по-французски. – Не удивляйтесь, я провел в вашей прекрасной стране достаточно времени, в молодости мне пришлось коротать время на дипломатической службе… К тому же наш король француз, - дель Боско тихо хмыкнул. – Хоть и испанец, конечно же. Именно этот славный родственник короля-Солнце приучил Неаполь к роскоши. Раньше все это, - Винченцо лениво повел рукой, очерчивая в воздухе полукруг, - выглядело иначе. Много больше молитв и намного меньше танцев. И черное, черное… Черное в жару – сущая пытка. Мужчина благоговейно прикрыл глаза, наслаждаясь переливами мелодии. Впрочем, этот картинный жест не мешал маркизу продолжать разглядывать прелестную исполнительницу. По мере того как взгляд его изучал тонкую, затянутую в корсет талию, соблазнительный изгиб шеи, миловидное личико а особенно декольте скрипачки, сквозь ресницы дель Боско все заметнее пробивался блеск изготовившегося к прыжку хищника. – А поди-ка сюда, милейший, - окликнул синьор Винченцо лакея, в одно мгновение вернувшись в состояние привычной ему живости. Усмехнувшись, он смахнул с подноса бокалы, ничуть не заботясь о разбитом стекле и разбрызганном вине, и положил на опустевшее блюдо белую розу. Затем снял с мизинца перстень и опустил рядом. – Синьора, что играет на скрипке. Это для нее. Передай и скажи, что почитатель ее таланта ждет ее через четверть часа в беседке возле фонтана. Того, где две нимфы купают льва. Маркиз не мог припомнить, кому из мастеров скульптуры пришел в голову подобный свежий сюжет, но фонтан вышел запоминающегося вида. Так что ошибиться было трудно. – Если синьора не знает, где это, будь любезен, объясни, - на всякий случай добавил мужчина многозначительным шепотом. – Ступай… Синьора Катарина обласкала взглядом обаятельного молодого человека. Не смотря на то, что поцелуй затягивался, она не спешила отнимать руку. Возможно в этот момент эта холеная женщина воображала как раз то, что с иронией представляла себе баронесса Мандзони, глядя на светских львиц: саму себя в объятьях пылающего от страсти юноши. – Синьор Алессандро, идемте на веранду, в гостиной сегодня так душно… Веер синьоры взметнулся, пряча от взгляда гостя ее лицо. – Я представлю вас моим гостям…
Мария Мезарди: За «Летом» вскоре должна была последовать «Осень», Мария на мгновение открыла глаза, сделала глубокий вдох, - порой, когда она играла особенно вдохновенно, девушка забывала дышать, - и тут же заметила, что ее деверь, возбуждено жестикулируя, делает ей знаки. Синьора Мезарди вопросительно подняла брови, откровенно не понимая, что так не вовремя понадобилось от нее главе семьи и брату ее покойного мужа. А потом уже разглядела, что Альфонсо, ее сводный племянник, расчехляет свою скрипку. Сильвио хочет, чтобы следующую сольную партию играл он? Но… Почему? По мнению Марии юноше не хватало одновременно слуха и усидчивости, и скрипка в его руках больше фальшивила, страдая от неумелого обращения, чем пела так, как ей положено мелодией и руками сотворившего ее мастера. Но требовательный взгляд синьора Мезарди был непреклонен, и, коротко поклонившись слушателям, Мария уступила свое место Альфонсо. – Синьор Сильвио, что случилось? «Ничего хорошего», - услужливо подсказало воображение, когда мужчина, решительно подхватив невестку под локоть, поволок ее в тень колоннады. – Вы же сами говорили, очень важно произвести на синьору дель Боско самое наилучшее впечатление. А теперь позволяете Альфонсо солировать. Он все погубит, он не сыграет Вивальди! – Сыграет, гости синьоры уже порядочно выпили, они ничего и не заметят. Лучше возьми, это тебе, - загадочно улыбаясь, Сильвио протянул Марии белую розу. – Спасибо, очень красивая, но… - Некий знатный синьор восхищен твоей игрой, Мария, - понизив голос, сообщил Мезарди, странно прищурившись. Ему казалось, что он продолжает видеть блеск рубина на перстне, зажатом от греха подальше в кулаке. – И хочет засвидетельствовать это восхищение лично… Тут неподалеку, в беседке. Коротко всхлипнула струна, задетая дрогнувшими пальцами скрипачки. - Вы опять пытаетесь продать меня, синьор Сильвио? – она судорожно стиснула стебель розы, укололась об острый шип, но не почувствовала боли. – Неужели вам мало того, что я торгую собственной музыкой?! Разве обязательно торговать еще и телом? – Ну что за глупость, Мария! Можно подумать, я посылаю тебя на панель. – Поморщился синьор Мезарди. – Глупая девчонка, ты сама не понимаешь, от чего отказываешься! Думаешь, молодость вечна. Через несколько лет твое тело никого уже не заинтересует, так пользуйся оказией. – Не хочу! – Ты его даже не видела. – Не хочу!!! – Мадонна миа, тише! – Сильвио прижал палец к губам, и дальнейшее слышно было лишь ему и его собеседнице.
Лючия: В увитой плющом беседке Лючия с беспокойством заметила, что глаза синьора Боссини приобрели неестественный стеклянный блеск, и она поняла, что тот изрядно пьян. Данное обстоятельство ей не понравилось. – Вы ошиблись, синьор, из-за журчания фонтана музыку здесь слышно гораздо хуже. Давайте вернемся на террасу, – поспешно проговорила она и направилась к выходу. Однако синьор Боссини предпочел не расслышать этих слов, готовясь к смелому шагу. – Очаровательница! – выкатив глаза, прохрипел он и, решительно обхватив синьору за талию, прижал к себе, намеренный сорвать как минимум поцелуй. Поначалу синьора ди Содерини опешила от такой прыти, что синьор Анджело воспринял как поощрение и удвоил свои усилия. Лючия с отвращением принялась отбиваться от непрошеного ухажера. Не осмеливаясь звать на помощь, она несколько раз ударила его сложенным веером. Страха она не испытывала, лишь злость и досаду на неуместность поползновений Боссини. Тот же, ослепленный своими желаниями и подогретый вином, игнорировал знаки недовольства дамы, и синьора ди Содерини уже примеривалась оставить деликатность манер и без церемоний вцепиться ему в лицо, молясь, чтобы никто из гостей или слуг не услышал шума. Ей-богу, какая ирония: она рискует потерять репутацию, защищая свою честь.
Леон де Руасси: Смысл происходящего, несмотря на непростые отношения Леона с неаполитанским диалектом, не скрылся от него, заставляя губы аббата сложиться во всепонимающую улыбку. Пряча под полуприкрытыми веками взгляд, полный зависти и восхищения, он пожалел, что ему не довелось родиться в этом городе, чтобы, несмотря на вечно путающуюся в ногах сутану, иметь возможность получить, к примеру, должность секретаря маркиза. Это было гораздо лучше неясного будущего, вечного безденежья и тягостной опеки старших. Если эти южане хоть немного похожи на старшего из братьев дель Боско, то он был бы счастлив стать одним из них. - В одном вы ошибаетесь, синьор. Франция не породила до сих пор такого чуда, - Руасси неторопливо оглянулся на скрипачку, намекая, скорее, не на музыкальные ее таланты.
Винченцо дель Боско: – Это, фра Леон, плоды жаркого Юга. В этом, вы правы, Италии нет равных, - протянул Винченцо, наблюдая, как «чудо» в сопровождении пожилого мужчины удаляется куда-то в тень. Вместо девушки солировал теперь молодой человек, и музыка разом потеряла для дель Боско все свое очарование. К тому же юнец безбожно фальшивил. – Я вновь оставляю вас, друг мой. Но уверен, фра Томазо не даст вас в обиду, - улыбнулся маркиз аббату. - Служение музам… вернее музе призывает меня. Дорожка из белого гравия причудливо петляла в зарослях. Но Винченцо слишком хорошо знал этот парк, - дом брата как-никак, - чтобы заблудиться. Ухо его безошибочно уловило журчание воды в мраморной чаше фонтана, и через минуту мужчина, на ходу поправляя кружевной платок, шагнул в заветную беседку. Свет фонарей терялся в густой листве, но даже в темноте дель Боско сообразил, что вместо хрупкой женщины имеет удовольствие лицезреть спину дородного мужчины. А характерный шум борьбы, прекрасно известный любому опытному ловеласу, наводил на мысли, что его чудесную розу вознамерился сорвать какой-то проходимец. – Сдается мне, синьор, что вы тут лишний, - процедил маркиз, и, не утруждая себя церемониями, схватил синьора Боссини (а это был именно он) за плечо. – Нужно быть слепым и глухим чтобы не понять, что даме ваше общество не по нраву.
Лючия: Появление третьего лица положило конец этой нелепой интермедии, и синьор Боссини, вынужденный уделить внимание так несвоевременно появившемуся господину, отпустил Лючию. Вмешательство маркиза пришлось ему не по вкусу, однако посоветовать брату хозяина дома заняться своими делами он не посмел. Пробормотав, что они с синьорой обсуждают один животрепещущий вопрос, Боссини умоляюще посмотрел на синьору ди Содерини. После неприятной сцены та не склонна была проявлять сочувствие, но благоразумие заставило ее согласиться с таким объяснением. – Разумеется, – холодно ответила Лючия, – однако обсуждение подошло к концу, и вновь к нему я возвращаться не желаю. Никогда. И она выразительно посмотрела на синьора Анджело. У того достало совести стушеваться, и он с невнятными извинениями откланялся, кляня про себя коварное вино и несговорчивых тосканских женщин. Неаполитанка бы так не ломалась. Тем временем синьора ди Содерини придирчивым оком оглядела себя, устраняя по мере сил учиненный беспорядок в своем туалете. Убедившись, что непоправимого ущерба не нанесено, она перевела дух. Право, она жестоко разочарована в синьоре Боссини, который на деле оказался на редкость неумен и груб. Он мог, по крайней мере, сначала обратиться к даме с вежливой просьбой и тем самым избежать того смешного и двусмысленного положения, в котором оказался сейчас. Выбросив таким образом синьора Боссини из головы, Лючия обратила все свое внимание на незнакомца и с обворожительной улыбкой обратилась к своему спасителю: – Позвольте поблагодарить Вас, синьор. О, если бы не Вы… – и беспомощным жестом она прижала ладонь к пылающему лицу. Действительно, если бы не он, Лючии бы пришлось искать защиты своей чести в весьма решительных мерах, которые могли причинить вред самолюбию и здоровью синьора Анджело, а ей принесли бы лишние неприятности.
Винченцо дель Боско: – Весьма вероятно, что прощения просить должен я сам, - пробормотал Винченцо. Едва злосчастный ухажер обернулся, а женщина заговорила, маркиз понял, что обознался, вмешавшись в чужой тет-а-тет. Будь синьор Боссини потрезвее, а главное, посмелее, им не миновать обмена колкостями, причем не языков, а шпаг. Самого процесса дель Боско не опасался, но воображение живо нарисовало ему пылающее праведным гневом лицо синьоры Катарины, бросающей деверю обвинения в том, что он, своим извечным эпатажем и наглостью, загубил буквально выстраданное синьорой празднество. Право, Святому Георгию проще было управляться со Змеем, чем маркизу – со своей вздорной невесткой. На счастье Анджело Боссини предпочел, скомкано откланявшись, удалиться. А вот его дама, напротив, осталась. – Прекрасная синьора, я всегда к вашим услугам, сейчас и в будущем, - сообщил мужчина, улыбаясь все еще слегка натянуто, но уже по привычке галантно. Эту миловидную блондинку он определенно видел среди гостей, причем совсем недавно. Ах да, конечно, рядом с баронессой Мандзони. – От имени хозяев дома прошу у вас снисхождение для этого наглеца. Вино и женская красота порой лишают мужчин рассудка. Я Винченцо дель Боско, брат синьора Стефана. А вы… Просто ума не приложу, почему я никогда не встречал вас ранее, не заметить среди прочих прелестницу женщину столь совершенной красоты – преступление.
Андреа ди Содерини: Если представить, что коты умеют улыбаться, то Андреа был в данную минуту похож на такого кота. Надменная улыбка и сверкающий взор. Предложив хозяйке руку, молодой человек направился с ней на террасу. Маркиза такая-то, граф такой-то, а еще очень рекомендую синьора N и синьору F. И еще много новых имен и лиц. Синьор Сальвиати впитывал всю информацию как губка, про себя отмечая с кем и ради чего стоит свести знакомство. Правда взгляд его скользил по публике, как будто выискивая кого-то. И вот синие глаза остановились на девушке не то чтобы очень красивой. Пожалуй нет, но привлекательной – да, и не только внешне для синьора Сальвиати - Содерини. - Моя милая синьора, не затруднит ли вас исполнить еще одну мою просьбу. Не поймите меня превратно, - якобы скромная улыбка скользнула по его губам – видите ту юную синьорину? Мне кажется я ее знаю, ни дочь ли она Луциллио Моретти? Дело в том, что с ее отцом у меня были некоторые общие дела, я с ним достаточно близко знаком. Не представите ли вы меня ей? Такой удачи Андреа не ожидал. Он знал, что дочь Луциллио была отправлена в Неаполь, но что он сможет так быстро встретиться с ней! Что будет дальше? Он еще не решил, но удача улыбнулась ему и теперь он верил в благополучный исход своей игры.
Лючия: В ответ на галантный комплимент синьора ди Содерини кокетливо опустила ресницы. – Вряд ли Вы могли меня видеть ранее, синьор, ведь я совсем недавно в Неаполе. Мое имя – Лючия ди Содерини. Маркиз дель Боско… Лючия чуть заметно усмехнулась. Ясно, почему синьор Анджело предпочел ретироваться без лишних проволочек. Тем лучше, значит, он будет молчать о неприятном инциденте, а наутро наверняка придет вымаливать прощение. Что ж, она простит, как велит святая матерь-церковь. Но не забудет.
Франческа Мандзони: Когда на веранде вновь появился Анджело Боссини, - раскрасневшийся, заметно злой и без своей дамы, - баронесса Мандзони заинтересованно закусила губу. Уже размолвка между покровителем и молодой вдовой его друга? Однако, как скоро. Она не ошиблась а девочке, милая кошечка с острыми когтями и умеет за себя постоять. Примеряя ситуацию на себя, Франческа поняла, что она решилась бы настолько разозлить своего кавалера лишь в том случае, если на горизонте появилась иная, более успешная партия. И от этой мысли любопытство синьоры Мандзони лишь усилилось. – Синьор Анджело, - с распахнутым веером наперевес наша охотница за чужими тайнами, пороками и слабостями двинулась наперерез Боссини, успевшему уже вцепиться в лакея и схватить с подноса сразу два бокала вина. Он проглотил кьянти одним глотком, будто родниковую воду, но злость не позволяла синьору осоловеть окончательно. – Синьор Анджело, вы неважно выглядите, - баронесса участливо положила руку поверх руки Боссини и обмахнула его веером. – Сегодня такой жаркий вечер, и я рекомендовала бы вам пить воду со льдом, а не вино. А где же синьора ди Содерини, уж не заблудилась ли она в парке?
admin: Синьора Катарина на миг недовольно поджала губы, когда синьор Сальвиати заговорил о Гортензии Моретти. Разумеется, о личной ревности речи не шло. Благонравная супруга полковника дель Боско пока еще не строила никаких серьезных планов на белокурого красавца Алессандро. Скорее в Катарине не вовремя подала голос жадность. Как уже упоминалось выше, синьора подозревала в гостье из Венеции богатую невесту и в первую очередь собиралась представить ей своего собственного сына, а вовсе не кого-то из молодых и привлекательных гостей вечера. Однако просьба была сформулирована столь откровенно, что так же прямо отказать в ней не представлялось ни малейшей возможности. – Это милое дитя – родственница моей хорошей подруги синьоры Аделины - признала она. – И вы не ошиблись, синьор Алессандро, она действительно Моретти. Гортензия Моретти. Конечно же, я с радостью представлю вас дамам, - добавила Катарина кисло, про себя надеясь, что красота графини де ла Фарго, в обществе которой обосновались синьора Аделина и синьорина Гортензия, отвлечет внимание Сальвиати от юной привлекательности дочери его якобы знакомого. Через минуту хозяйка дома уже исполняла свое обещание, препроводив молодого человека в тот уголок веранды, где слушали музыку эти дамы. – Синьора Виттория, синьора Аделина, синьорина Гортензия, позвольте рекомендовать вам синьора Алессандро Сальвиати.
Винченцо дель Боско: – В таком случае мне жаль вдвойне, - покаянно воскликнул маркиз, который, оглядев синьору ди Содерини, настроился извлечь максимум удовольствия из подобного неожиданного поворота событий. Белая роза пренебрегла его приглашением, досадно и оскорбительно, черт побери. И… тем хуже для нее. – Ваши первые впечатления о неаполитанском обществе испортил этот неотесанный глупец. Смею вас уверить, мы вовсе не такие варвары, как синьор де Боссини. Если синьора мне позволит, я берусь ей это доказать. Винченцо, - сама любезность, - учтиво поклонился белокурой красавице - Это дело чести семьи, - тонко улыбнулся он. – А Дель Боско ценят свое безупречное имя превыше всего прочего.
полная версия страницы