Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » "Contra spem spero" » Ответить
"Contra spem spero"
Винченцо дель Боско: 9 июня 1744 года, сразу после полуночи. Дом Масок.
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Винченцо дель Боско: Мрачный похотливый старик. «Прекрасный выбор», впрочем, Кармагнолу наверняка заботила только уплаченная ей сумма, и, так уж повелось, за постельные утехи старики платят дороже, чем юноши, которым любезность красавиц часто достается и вовсе даром. Покончив с маской, маркиз сменил перчатки: с тонких и выделанных с такой тщательностью, что они облегали пальцы, словно вторая кожа, на более грубые, из тех, что любимы фехтовальщиками и надежно защищают и руку и запястье. - Служанка и пара слуг… Это хорошо, очень хорошо. Бертуччо, видишь ли ты груду обгорелых камней?! Смотри не пропусти их, шкуру спущу! Парролио на сегодняшний вечер был определен скрашивать страдания раненного ди Фиори, но на Бертуччо тоже вполне можно было положиться. - Смотрю в оба, ваше сиятельство, - откликнулся с облучка ушлый малый, в подтверждение своей верной службы синьору маркизу помахивая фонарем. Свет его причудливо плясал на дороге, поблескивая на сбруе лошадей. Тонконогий арабский скакун под седлом, тот, на котором Винченцо добрался до «Дома масок», теперь привязанный на запятках, недовольно всхрапывал, сетуя на темноту и медлительность кареты. - Не зови меня «ваше сиятельство», бездельник. Не тут, и не сегодня ночью… Колесо экипажа болезненно подбросило на колдобине, Бертуччо энергично замахал рукой, указывая кучеру, куда сворачивать, За окном мелькнул остов погубленного пожаром дома, названный Кармелой грудой обгорелых камней, и дорога вновь запетляла среди зарослей лавра и молодых апельсиновых деревьев. Они и правда выехали за город, домов становилось все меньше, а расстояния между ними увеличились. Уединенные места, прекрасно подходящие для запретного любовного гнездышка. Дель Боско болезненно передернул плечами. Некоторым мыслям лучше вовсе не давать свободы, завладев рассудком несчастного, они приносят ему неисчислимые терзания. - Куда теперь? – мужчина нетерпеливо обернулся к своей спутнице, и светлые глаза его в прорезях маски требовательно блеснули, поторапливая воспоминания ночной бабочки.
Кармела: Снятые камзол и жюстокор, перчатки, маска... Кармеле стало зябко и неуютно - ей как-то не приходило в голову, что поездка за девушкой, в которой так заинтересован маркиз, может оказаться не легкой прогулкой в карете, а неприятным приключением, которое еще неизвестно чем закончится. Пресвятая дева Мария, спаси и не дай пропасть. Она поежилась, словно в те прозрачные ткани, щедро открывающие взору все, что должно быть открыто, можно было по-настоящему закутаться. - Вон поворот прямо за камнями, - радостно возвестила Кармела, счастливая тем, что помнит все правильно и поворачивать и впрямь есть куда. Однако радость ее была весьма преждевременной. Карета чуть замедлила ход, повернула, проехала недолго и неожиданно остановилась. Донесся голос Бертуччо, возвещавшего, что дорог теперь перед ним целых три, а также вполне ожидаемо вопрошавшего, по какой же из них надо ехать. У Кармелы похолодело внутри. Какие еще дороги? Такое простое положение вещей - дороги имеют свойство разделяться на несколько - оказалось для нее полной неожиданностью. - Нам надо по правой, - недолго думая ответила она, совершенно не уверенная в том, что это так, но какую-то дорогу выбрать все-таки стоило, а проявлять свое незнание она не спешила. - Да, по ней. Экипаж вновь тронулся, а сама она зачастила подробностями, словно в случае ее ошибки они могли как-то загладить ее оплошность. - Тут недалеко должно быть от поворота. Дорога сразу аллеей заканчивается. А потом ворота. На них еще старухи со страшным лицом, и сзади у них не то крылья, не то хвосты... в общем, перья точно.
Винченцо дель Боско: История с Марией Мезарди невольно заставляла маркиза задуматься о том, каким образом наяды и вакханки синьоры Кармагнолы попадают в «Дом Масок». Пожалуй, ответ был очевиден, хорошенькие простолюдинки беззащитны перед лицом нищеты, и добродетель пасует перед голодом и желанием выжить. Эта девица – не исключение. Неглупая от природы, она явно никогда не имела возможности познакомиться с образчиками греческой мифологии. Старухи с перьями, это как же следует понимать? - На, возьми, надень, - Винченцо со вздохом протянул Кармеле свой камзол. Прозрачное одеяние жрицы любви подспудно раздражало его. Не потому, что девушка была дурна собой, совсем наоборот. А потому, скорее, что при каждом взгляде на Кармелу воображение рисовало ему Марию в таком же соблазнительном наряде в объятиях другого мужчины. Коротко тряхнув головой в тщетной попытке избавиться от мучительного видения, дель Боско вновь выглянул в окно. - Бертуччо, видишь ли ты аллею? - Как вам сказать, ваше… кхм, - слуга озадаченно запнулся, не зная, как теперь ему величать хозяина, раз «ваше сиятельство» нынче под запретом. – Кому и дюжина сухих кипарисов – аллея, а кому… Ворот я точно не вижу, - с явным огорчением подытожил он. – Но, быть может, мы еще не добрались до них. - Возможно, - разочарованно протянул маркиз, напряженно вглядываясь в темноту. - Ты помнишь, как долго вы ехали. От последнего поворота до ворот со старухами? В виске неприятно кольнуло понимание того, что девица, украдкой подсмотревшая часть дороги и, возможно, додумавшая остальное, далеко не самый надежный проводник.
Кармела: - Нет, мы ехали недолго... или долго... долго, не не очень, - Кармела закуталась в камзол, растерявшись и от неожиданной щедрости маркиза, и от неприятного предчувствия, что ехать по правой дороге было ошибкой. - Но там не было сухих кипарисов. Аллея была ухоженной. Кармела выглянула в окно. Темень была непроглядной, но фонарь выхватывал из нее куски окружающего пейзажа, и этого было достаточно, чтобы понять, что заехали они не туда. Влажный ветер намекал о близости моря - дорога должна была вот-вот привести к нему, а между тем вокруг не было ничего, похожего на "ту самую виллу". Они ехали почти по краю виноградника. Повисло неприятное молчание. Кармела чувствовала взгляд маркиза и напряженное ожидание, которое уже, кажется, можно было ножом резать. Очень хотелось смолчать и сделать вид, что все в порядке, авось куда-нибудь и доедут, но здравый смысл все-таки пересилил: в ошибке нужно признаться сразу. - Мы, наверное, не туда поехали... - запинаясь пробормотала она. - Там вокруг пиний много было, а здесь виноград один. И какие-то домишки мелькают. Нет, там ничего такого не было. Только дом и как будто пусто вокруг. Только пинии... Наверное... - тут Кармела набрала в грудь побольше воздуха и выпалила, - мы все-таки не туда свернули у трех дорог.
Винченцо дель Боско: Дель Боско мрачно кивнул. О том, что они «не туда свернули», он и сам уже догадался. Собственно темнота сделала свое дело, запутав следы, и без того неверные, так что поиски вновь затягивались на неопределенный срок. Оставалось утешать себя тем, что они видели только три дороги после поворота, одна из трех в конце концов приведет к нужной вилле. - Бертуччо, довольно глазеть на виноградники, возвращаемся к развилке, - велел маркиз слуге. Его спутница выглядела настолько удрученной своей ошибкой, что нуждалась в ободрении. Пусть даже и наигранном, потому что новая проволочка в тот момент, когда, казалось, до цели уже рукой подать, приводила Винченцо одновременно и в бешенство, и в отчаяние. И все же он постарался, чтобы девица не почувствовала раздражения в его голосе. - Я понимаю, что трудно запомнить дорогу во мраке. Не бойся, мы найдем то, что ищем. И, в любом случае, я не отправлю тебя обратно к Кармагноле, - пообещал дель Боско. - Этого не бойся тоже. Кучер развернул экипаж, и за окнами вновь замелькали неясные тени виноградников. - Будь тут хоть немного светлее… - сетовал с облучка Бертуччо, но этой ночью природа не давала поблажки тем, кто надеялся преуспеть в поисках. Небо, обычно звездное, было затянуто кисеей облаков, и даже луна лениво уползла за тучи, опрокинув подлунный мир в пронзительную темноту. – Ни зги не видно, синьор, так что и не погонишь толком, дорога незнакомая, упаси бог, ось сломаем или лошадей покалечим. Под эти повторяемые на все лады причитания карета добралась до уже знакомого им пепелища. - Подумай, девочка, подумай, хорошенько. Куда же нам сворачивать? – попросил маркиз, мысленно проклиная ночь, пинии, а главное, родственников Марии, чье алчное нетерпение оказалось всему виной.
Кармела: Легко сказать - подумай. Только какой в этом прок, если и не знала никогда? Кармела, ободренная пытающимся проявить хладнокровие и справедливость к незадачливой проводнице маркизом, честно пыталась "вспомнить" - хмурилась, сжимала губы и сцепляла пальцы, но ничего, кроме того, что после поворота за обгоревшими камнями карета никуда уже больше не поворачивала и долго не плутала, вспомнить не могла... Быстро ли на самом деле они приехали? Тогда казалось, что да, или это сейчас ей так вспоминается? В памяти всплыла такая же жаркая летняя ночь, то же безветрие и разлитые в воздухе пряные ароматы, тихое покачивание экипажа... может быть, она тогда задремала, убаюканная мерным ходом и собственным волнением, замешанном на любопытстве и щедро сдобренным желанием понравиться? И не заметила, что дорога от поворота была довольно длинной? - Надо ехать по средней, - наконец выдавила из себя Кармела, которой вторая из возможных показалась в неверном свете фонаря уж слишком уходящей в сторону: может быть, такого виляния она не могла не заметить? Вновь медленное движение и гнетущее молчание. Она напряженно смотрела в окно, силясь увидеть хоть что-нибудь знакомое, и сначала пейзаж не обманул ее ожиданий - замелькали пинии и, наконец, к дороге подступили с двух сторону пиниевые рощи. - Кажется, похоже, - громко возвестила Кармела. Радость ее была, увы, преждевременной: рощи исчезли, потянулись на сей раз поля, и уже можно бы было повернуть обратно, но вновь замелькали южные сосны, заманивающие дальше и совершенно напрасно: хоть и показалась вилла, но не защищенная никакой аллеей и находящаяся почти на берегу близко подступающего моря. - Это не здесь... - упавшим голосом возвестила Кармела. Долгий путь назад, очередная попытка, виляющая дорога и пинии, уже кажущиеся не настоящими, а словно насаженными какой-то злой предательской силой в насмешку над людьми, готовыми принять любой призрак за путеводную звезду. Усталость, злость на себя и свою судьбу, ненависть к дороге и любой растительности была столь велика, а вера в то, что все закончится чем-нибудь путным, уже столь ничтожной, что когда и впрямь за очередной рощей пиний при начинающем светлеть небе вырисовалась аллея, Кармела приняла ее за наваждение, а когда вдали замаячило нечто знакомое, то даже растерялась: - Вот, вот это место, точно оно, и ворота те самые.
Винченцо дель Боско: Действительно, на старых, благородной чугунной ковки воротах переплелись в узоре угрожающе скалящиеся на незваных гостей «старухи с перьями», - две гарпии. Каждая поддерживала гербовой щит, но гербов на них не было, таинственный синьор предпочитал оставаться таинственным в каждой мелочи. Вдалеке маячила вилла, к ней от ворот уходила длинная, посыпанная гравием дорога, ноздри щекотал густой запах хвои, сосны смыкались над головами триумфальной аркой, вершина которой терялась в ночной мгле. Маркиз, собираясь с духом, тронул затянутой в перчатку рукой решетку. Разумеется, ворота были заперты, и отсюда начиналась часть приключения, совершенно недопустимая для аристократа и куда более подобающая разбойнику. - Карета останется тут, кучер тоже, - распорядился Винченцо. – Бертруччо, сможешь ли ты перелезть через ограду? - С радостью, синьор, - весело оскалился молодой лакей, не испытывающий мук совести, - ведь он исполняет приказы своего господина, - но зато находящий происходящее в высшей степени занятным. В считанные минуты, цепляясь за чугунные узоры и безжалостно попирая сапогами гарпий, он перебрался через ворота и отодвинул длинный засов, скрепляющий высокие створки. Дель Боско тем временем отвязал своего скакуна. - Охраны нет, ваша милость, - в полголоса заметил Бертуччо, - но, знаете, на таких вот безлюдных виллах хозяева часто спускают на ночь собак. - У меня есть хлыст и пистолеты, - пожал плечами маркиз. – Полагаю, я справлюсь. - И все же, если позволите, я поеду с вами, - не отставал слуга, для убедительности распуская шейный платок и, на манер грабителя, закрывая им нижнюю часть лица. - Как знаешь, - усмехнулся Винченцо, приглашающим жестом хлопая коня по крупу. – Но помни, что обратно я повезу с собой даму. - Я что-нибудь придумаю, - беспечно кивнул слуга, ловко запрыгивая в седло позади своего господина. И пара эта, призрачная в сером полумраке наползающего с моря предрассветного тумана, устремилась к вилле, оставив Кармеллу в карете в одиночестве. Эпизод завершен
полная версия страницы