Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » "Contra spem spero" » Ответить
"Contra spem spero"
Винченцо дель Боско: 9 июня 1744 года, сразу после полуночи. Дом Масок.
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Винченцо дель Боско: Было уже совсем темно, - даже последние лиловые сполохи над заливом сползли за горизонт пролитыми чернилами и угасли, уступив место сочному летнему мраку, - когда маркиз дель Боско добрался, наконец, до знаменитой обители похоти и страсти. Когда он проезжал мимо монастыря Санта-Кьяра, звонарь на колокольне лениво отметил четверть часа, но до полуночи, или после полуночи, Винченцо не знал, хоть и хотел бы предполагать первое. На равнодушных лицах атлантов, поддерживающих мраморный портик, выплясывали странные, почти зловещие гримасы, отблески масляного пламени в фонарях у входа в «Дом Масок» накладывали на каменные черты резкие и причудливые тени. Темные впадины глаз смотрели на очередного искателя продажной ласки со странной, потусторонней пристальностью, и дурные предчувствия охватили дель Боско с новой силой. «Кармагнола – женщина умная и осторожная, она не отправит прямиком к посетителям неопытную девушку, да еще и доставленную к ней в заведение насильно», - утешал себя маркиз, но волнение не отступало. Его встречали с поклонами, даже безмолвный черный страж у входа, узнав примелькавшееся в этом доме лицо синьора, улыбнулся едва заметно, но вполне искренне. Только что в том проку? Маркиз напряженно всматривался в напудренные лица девиц в гостиной, и во взгляде его не было и толики того особого мужского интереса, что поощряет ночных бабочек порхать вокруг очередного клиента в надежде на его любезность и щедрость. Наоборот, Винченцо мучительно боялся узреть под слоем белил и кармина знакомые нежные черты. Даже очень богатое воображение на этот раз подводило его сиятельство, который решительно не мог даже представить Марию Мезарди в подобном месте и в подобном виде. - Какая прекрасная ночь, ваша милость, - засуетилась Фьяметта, углядев, что Дель Боско направляется прямиком в недра «Дома Масок», и памятуя о том, что ее хозяйка как раз сейчас принимает другого посетителя. – Я буду рада услужить вам, как всегда, и как угодно иначе. Своим давно утратившим привлекательность для мужчин телом верная помощница Кармагнолы самоотверженно преградила гостю путь в святая святых – в комнату с Минотавром. - Я хочу переговорить с синьорой Кармагнолой, - кратко обрисовал свою цель Винченцо. - Все, абсолютно все хотят сегодня переговорить с синьорой, - запричитала Фьяметта, доверительно касаясь богато расшитого обшлага рукава нетерпеливого гостя. – Я все устрою, дайте мне две минуты. Впрочем, выкручиваться ей не пришлось. Витторио Скалатти уже покидал кабинет с Минотавром, так что верному церберу Кармагнолы оставалось лишь с поклонами увести венецианца в спальню, походу сделав хозяйке знак, что ее внимания ожидает еще один синьор. А затем появился и сам маркиз, разминувшийся со своим недавним соперником за благосклонность Марии всего на несколько шагов.
Франческа Мандзони: "Чудесная вещица, синьор Скалатти сама щедрость", - улыбалась Кармагнола, косясь на то место на корсаже платья, к которому была приколота брошь. Конечно, она засияла бы еще лучше, если бы украшала одеяние синьоры Мандзони, как всегда, точно подобранного к ее истинному цвету кожи, нежели это, невообразимо неприятного Франческе цвета пожухлой травы. Но выбирать не приходилось, к тому же красивая вещь уже сама по себе прекрасна, даже если оттенить ее правильно и не удается. "И", - продолжала философствовать хозяйка борделя, "лучше уж в этом жутком платье с брошью, чем только в платье". Драгоценности настроение не портят. - Какая прекрасная ночь, - начала Франческа, узрев входящего в ее комнату маркиза. Сама того не зная, она в точности повторила слова приветствия Фьяметты. Впрочем, если бы она и узнала это, то вряд ли смутилась: в приветсвиях в "Доме масок" к оригинальности не стремились - пустая трата времени. - Ваше сиятельство? - вопросительно обратилась она к дель Боско и чуть повела плечами, словно ей стало зябко. В последние дни она встречалась с маркизом при обстоятельствах столь разнообразных, что грядущий разговор мог для нее таить любые неожиданности, хотя она предпочла бы что-нибудь вполне неоригинальное. Вдобавок сам вид вошедшего не очень сочетался с предвкушением веселого времяпровождения. Это, конечно, тоже не очень странно - в "Дом масок" приезжают иногда после довольно неприятных перипетий собственного жизненного сюжета. - Ваше сиятельство, - повторила Франческа, слегка сдобрив слова скромной толикой то ли заботы, то ли сочувствия, и поднимаясь навстречу маркизу, - вы хотите вновь чего-нибудь необычного? Веселья? Или, быть может, забыть и забыться?
Винченцо дель Боско: - Я бы желал и того, и другого, но, увы, обстоятельства не позволяют мне подобной слабости. В том, что он, разыскивая в борделе женщину, собирается уподобиться рогоносцу Виценто, над бедами которого они с месье де Руасси не так давно искреннее потешались, присутствовала некая особая неприятная ирония. И Винченцо не мог не оценить ее. Гость сделал несколько шагов по кабинету Кармагнолы, укоризненно поглядывая на Минотавра, безмолвного свидетеля сотен самых безумных просьб и пожеланий, прозвучавших в этой комнате. На их фоне его собственное вряд ли покажется странным. - Мне нужна женщина, синьора. Но совершенно определенная женщина. Юная изящная брюнетка с зелеными глазами, скрипачка по имени Мария. Ее родственники совершили большую глупость, предложив ее вам против ее воли. Я бы даже сказал, они ее вам продали, но это прозвучало бы довольно неприятно для нас обоих. Так вот… Маркиз, наконец, остановился, напряженно вглядываясь в прорези аляповатой маски, скрывающей лицо Кармагнолы. Он не мог видеть выражения ее глаз, угадывал лишь блеск, но этого было явно недостаточно для того, чтобы понять, что за мысли бродят сейчас в голове держательницы дома терпимости. - Родственники синьоры Мезарди передумали и раскаиваются в своей жестокости и поспешности, - продолжил дель Боско, с трудом нанизывая учтивый бисер неторопливого торга на до предела натянутую струну собственного беспокойства и нетерпения. - Я же готов возместить вам все возможные затраты и оплатить любого рода неудобства, что могли постигнуть вас из-за этой истории. Очень щедро возместить, синьора Кармагнола.
Франческа Мандзони: Нужна женщина! Нет в этом мире фразы, которую бы синьора Кармагнола слышала чаще. Да пожалуйста. Брюнетка или рыжая, с глазами любого цвета, если таковой вообще существует в природе. Если постараться, то можно раздобыть даже скрипачку. Только вот... неприятность заключалась в том, что клиенты всегда были довольно равнодушны к именам. И хозяйка борделя никогда не жаловалась на подобную неразборчивость. - Вот как, - синьора выслушала всю тираду маркиза до конца, с каждым словом мрачнее все больше и больше. - Вам нужна именно эта женщина. И ее родственники вам сообщили, куда ее продали? Пытаться отпираться и заявлять, что никакой Марии Мезарди она никогда не видела, было не только опасно, но и просто глупо. Маркиз дель Боско все знает. Мерзавец Альфонсо! Синьора не могла не восхититься этим ловким пройдохой. Вытребовать денег у нее, а потом еще и за откровенность взять их с маркиза. И к тому же если еще вчера она считала, что сполна расплатилась за все неудобства, что щедрому клиенту пришлось испытать в "Доме масок", то сегодня, кажется, она умудрилась влезть в долг, несравнимо больший. - Я не сомневаюсь в вашей щедрости, - Франческа кашлянула и замолчала, тщательно подбирая слова: кажется, ей придется объясняться и оправдываться, то есть делать именно то, что она любила всего менее. - Но... Племянник этой женщины дал понять, что его решение не изменится. Он утверждал, что у нее нет никого, кто бы смог озаботиться ее судьбой. И сама она... она была здесь целый день, но даже не обмолвилась о том, что кто-то... хватится ее. Вот этого синьора Кармагнола понять не могла. Бывало, что девушек привозили против их на то воли. Частенько некоторые из них пытались напугать хозяйку борделя разными громкими именами якобы существующих заступников. Но чтобы молчали об имеющихся! Нет, она бы вряд ли поверила, конечно, но все равно. - Ее здесь уже нет. Мне бы в голову не пришло пытаться ее усадить в гостиной, - "по крайней мере, сегодня", добавила про себя Франческа, но вслух не произнесла. - Хотя ее племянник и рекомендовал мне именно так и поступить, - маленькая и бесполезная месть так ловко обведшего ее вокруг пальца юнцу.
Винченцо дель Боско: - Лучше бы вы усадили ее в гостиной, - эхом отозвался Винченцо, которому сакраментальное «уже нет» сулило новый виток поисков и тревог. Но маркиз слишком далеко уже зашел по этому терзающему его душу пути, чтобы отступиться перед новой преградой, какой бы непреодолимой она ни казалась. - Я восхищен вашим умением вести дела, и с женщинами и с мужчинами. Кажется, я уже не раз говорил вам об этом, - еще одна порция бисера, но струна вот-вот порвется, дель Боско это чувствовал. Безграничным терпением может похвастаться только Господь, земное же терпение во всех отношениях земного мужчины подходило к концу. – Но на этот раз вы поторопились, синьора. Доверившись в подобном деликатном деле гнусному мальчишке, не обладающему какими-либо правами на жизнь и свободу синьоры Мезарди. Поэтому я вынужден настоять на ответе на следующий вопрос. Если девушки уже нет в «Доме Масок», где же она? Ничего утешительного в ответ на этот вопрос Винченцо не ожидал услышать. Мария сбежала? О, что-то подсказывало маркизу, что это не так-то просто. У «Дома Масок», как у дремлющего на солнцепеке кота, под мягкой шкуркой фривольной свободы и распущенности таились когти, вырваться из которых беззащитной женщине было не под силу. Синьора Кармагнола, проникнувшись внезапным милосердием, отпустила пленницу сама? На подобные наивные иллюзии не стоит даже тратить времени. Скорее всего, правда окажется нелицеприятной, но лучше одно определенное несчастье, чем сотня воображаемых.
Франческа Мандзони: - Ее увезли, - коротко ответила Кармагнола. Маркиз дель Боско не угрожал, не метал молнии и даже не повышал голоса, но не надо было обладать излишней проницательностью, чтобы понимать, что не для того мужчина приехал разыскивать в бордель женщину, чтобы, удовлетворившись неприятным "нет", откланяться. Буря еще будет, но здесь уж Франческа была бессильна. Все, что ей оставалось - это ясно сказать, что произошло, не увиливая и тем не раздражая собеседника еще сильнее. - Я доверилась юному проходимцу, вы правы, но, видите ли, в столь деликатном и не богоугодном деле редко приходится иметь дело с добропорядочными и надежными людьми. Если бы я была слишком разборчива, в моей гостиной не набралось бы и трех девиц. Но вряд ли вас это сейчас интересует, - Кармагнола вздохнула, набираясь то ли сил, то ли смелости. - Синьору увез мужчина. Он приезжает в "Дом масок", всегда в маске, забирает девушку и увозит в место, о котором мне ничего не известно, - сейчас Франческа была благодарна прокурору за скрытность, избавляющую ее от излишних искушений. - Обычно он возвращает их на следующее утро, хотя некоторым в его уединенном жилище удалось провести несколько больше дней, - она чуть помедлила, но все-таки решила сказать все. - И у меня есть право подозревать, что на этот раз его привязанность может оказаться существенно дольше.
Винченцо дель Боско: Еще бы. Прояви сам дель Боско на крупицу больше предусмотрительности, он и сам предпочел бы оставить синьору Мезарди у себя надолго. К чему пенять незнакомцу, изъявившему сходные намерения. - Как давно это произошло? - сухо уточнил гость, с горечью осознавая, что непоправимое, наверняка, случилось уже с наступлением вечера, а значит, окажись он сам порасторопнее, он успел бы в «Дом масок» раньше, чем тот, кто перекупил пленницу. Мысль о том, что сегодня же ночью его нежная Мария окажется в объятиях другого мужчины, была мучительна и невыносима. Если минуту назад маркиз не желал оставаться в неизвестности, сейчас он рад был бы ничего не знать, но это малодушное желание посетило мужчину слишком поздно. Вопрос уже был задан и ответ получен. - Я уповаю на вашу наблюдательность, синьора Кармагнола. – почти взмолился Винченцо, и в серых глазах его сполохами металась боль. - Не может быть, чтобы вы не знали об этом человеке совсем ничего. Каким бы скрытным он не был, женщинам свойственно любопытство. Те девушки, что уже побывали в гостях у синьора, быть может, они что-то видели, что-то знают, что-то запомнили? Можно было злиться, угрожать. Можно было даже воплотить свои угрозы в жизнь, но разве все эти нелепые метания задетой гордости вернут ему Марию?
Франческа Мандзони: - Около часа назад, - синьора Кармагнола была предельно точна, не подозревая, что этим усугубляет неприятные переживания маркиза еще одним "если бы...", но ей было и не до чужих волнений. Справедливости ради, в какой-то момент она испытала нечто вроде сочувствия, но очень недолгий - себя синьоре было жалко гораздо сильнее: столь удачно начатое предприятие грозило осложнениями, убытками и неизвестными громкими последствиями. - Моя наблюдательность... - Франческа села, откинулась на спинку и вцепилась руками в подлокотники. - Да, я могу уверенно сказать, что этот мужчина не сделает ничего плохого... На самом деле кто бы мог набраться храбрости утверждать подобное о виденном лишь под маской человеке? Да даже и не под маской? Чужая душа - потемки, но чужое тело - чернеющая бездна: синьора невольна поднесла руку к тому месту на шее, где когда-то был след от душащего ее платка. Но прокурор Позуолли - это совсем другое, в нем она уверена, только вот чего маркизу от этой уверенности? Ему бы помогло имя, которое она не назовет ни за что. - Он завязывает девушкам глаза. Они не знают, где были, кроме того, что это где-то за городом. Да, женщины любопытны, но не во вред себе. Уверяю вас, синьор, любая девушка знает, где надо остановиться с вопросами. И я это тоже очень хорошо знаю. Я знаю ваше имя, но не все так откровенны. Этот синьор скрывает свое. Вероятно, его положение слишком высоко. Мне жаль, ваша светлость, но мне нечем помочь вам. И, не буду скрывать, я рада, что ничего не знаю. Это избавляет меня от искушения помочь вам. Не в моих правилах рассказывать одним посетителям о других.
Винченцо дель Боско: - Очень жаль, синьора. Минуту поразмыслив, Винченцо пришел к выводу, что не верит своей собеседнице. Сохранить инкогнито в доме терпимости немыслимо, даже если простаки, напяливая маски, надеются на это. Случайный гость, возможно, мог бы остаться неузнанным. Но не постоянный посетитель. Немного вина, немного ласки, и у мужчин развязывается язык. Жрицам любви остается только прислушаться и запомнить. – Я прекрасно помню вашу самоотверженность в спасении доброго имени некоторых посетителей. Иным, правда, везет меньше, - маркиз, демонстрируя легкое огорчение, небрежно пожал плечами. Казаться беспечным было не так просто. В душе дель Боско бушевал Везувий, способный погубить весь «Дом Масок» так же походя, как настоящий вулкан стер с лица земли Помпеи. – То, что вы знаете мое имя, наверное, предполагает некоторую фамильярность наших отношений. В таком случае следующим моим желанием будет прогулка с вами на берег неаполитанской бухты. Я приехал верхом, но моя карета появится с минуты на минуту. У вас еще есть время поразмыслить, кара миа, где вы хотите встретить сегодняшний рассвет: в этом кресле или на дне залива. Кто унаследует это заведение, если с вами вдруг случится какое-нибудь несчастье? Фьяметта? – поинтересовался Винченцо лениво. – Как полагаете, подобное наследство ее порадует?
Франческа Мандзони: Можно с уверенностью сказать, что Франческа испугалась, и так сильно, пожалуй, впервые с того момента, когда смерть, принявшая вид Уго Синьолли, вознамерилась навестить ее. Настолько, что сквозь белила проступила даже не мертвенная бледность, а зеленый отлив. Она даже малодушно подумывала назвать имя прокурора, но у нее было время подумать и не делать этого. Если маркиз навестит синьора Позуолли, то у последнего, осторожного и хитрого, ни разу не потерявшего осторожности, возникнет много вопросов, откуда синьора знает, кто он такой. О, ей грозит очень неприятный разговор, который ей вряд ли разрешат вести в маске. Пикантная новость о том, кто скрывается под личиной синьоры Кармагнолы... она потеряет все, начиная от собственной свободы и заканчивая... впрочем, можно уже и не заканчивать. - Не торопитесь, ваше сиятельство, - голос Франчески задрожал и сорвался, но она постаралась забыть о страхе за свою жизнь, иначе у нее не будет возможности избежать неприятных событий, что могут стать в ее жизни последними. - Этот господин ни разу не оставался здесь дольше получаса. И ни разу не назвал имени. Стоит ли разыгрывать каждый раз эту комедию с масками и ночными недолгими визитами, если собираешься потом откровенничать с привезенной женщиной? Можете не сомневаться, я говорила с каждой, а их было немало, но они не знают, кто это. Можете спросить у Фьяметты, но она ни разу не была у него, так что вспомнить ей нечего, даже если вы обрадуете ее наследством. А моя смерть не принесет вам ничего, кроме шлейфа слухов.
Винченцо дель Боско: - Судьба вообще несправедлива к людям, синьора Кармагнола. И изобретательна в выборе орудий своей воли. Вот, например, к синьоре Мезарди судьба оказалась несправедлива вашими руками. Почему бы мне не побыть вашей судьбой, а? – Неторопливо предположил дель Боско. Даже пожелай он спешить, спешить маркизу было некуда. Слишком неверен был след, предложенный гостю содержательницей борделя. Если он ничего более не узнает, не выдернет из этого клубка лжи ни одной ниточки, ведущей к выходу из лабиринта безнадежных поисков, игра проиграна. Останется лишь смиренно дожидаться, пока высокопоставленный незнакомец в маске насытится прелестями своей невинной игрушки. И вернет в «Дом Масок» очередную покорную воле любого и каждого мужчины шлюху. - В сущности, я не совершу ничего дурного, - со злым сарказмом добавил Винченцо. - Примерно как тот синьор, имя которого вы отказываетесь мне назвать… Эта женщина была дорога мне! – все же сорвался он, взбешенный обстоятельными и деловитыми объяснениями Кармагнолы. - За каждую слезу, что она, возможно, прольет по вашей вине, вы заплатите глотком морской воды, кара миа. И это доставит мне несказанное удовольствие.
Франческа Мандзони: - О, побыть моей судьбой не очень сложно, - Кармагнола наклонила голову. Слова о справедливости подействовали на Франческу так же, как ее собственные рассуждения на маркиза - само это слово внушало ей сильную неприязнь, перед которой даже мысль о возможной расправе казалась бледной и неважной. Она не могла себе позволить явить свои чувства в полной мере и с должным шумом, и ей пришлось отвести заблестевшие ненавистью глаза. Больше всего на свете она бы хотела сейчас спать на собственной вилле в рубашке синьоры Мандзони, а не заниматься устройством чужих любовных прихотей, обрядившись в тоскливый наряд женщины, чьим единственным развлечением является развлечение других. Только она не могла себе это позволить, потому что маркиз дель Боско был не первым, кто жаждал позабавиться с ее судьбой. Да, позабавиться - совсем не то, что позаботиться. - Я не столь уж виновата в судьбе Марии Мезарди. Родственники продали ее, а я отдала тому, кто, вполне возможно, не будет причиной ее слез. Я виновата лишь в том, что сейчас оказалась в вашей власти, ваше сиятельство. Что ж... умереть, доставляя мужчине удовольствие, - по губам синьоры скользнула змеиная улыбка, - не каждая женщина вроде меня может этим похвастаться. Вы уведете меня отсюда силой?
Винченцо дель Боско: Простой и вполне резонный вопрос Кармагнолы вынудил губы мужчины брезгливо дрогнуть. В этот момент он живо представил себе, как тащит упирающуюся старуху на улицу, через гостиную «Дома Масок», с каким изумлением таращатся на происходящее легкомысленные жрицы любви и их гости. Как синьора зачет на помощь, хрипло и визгливо одновременно, поносит бранными словами своего обидчика. Кто-то возьмется защитить ее? Быть может, тот чернокожий страж, что встретил его у входа. Беднягу, пожалуй, придется заколоть… И вот эта картина должна принести ему удовлетворение? Глупое заблуждение. В чем-то эта неуступчивая мегера права, убийство от безысходности не принесет его душе успокоения. Как, в таком случае, на счет доведенного до абсурда фарса? - Я? Не думаю, что мне стоит так утруждать себя, синьора. В этом заведении достаточно женщин, которых вы в свое время осчастливили, - злость маркиза, усугубленная усталостью и длинной чредой неприятностей минувшего дня, грозила перерасти в изощренное издевательство. – Так же, как осчастливили синьору Мезарди. Я полагаю, все они любят деньги, все иные чувства, кроме чувства продажности, давно утрачены с вашей помощью. Пожалуй, я просто заплачу им за то, чтобы милые дамы собственноручно сопроводили вас до моей кареты. Как полагаете, существует в этом мире что-то, что ваши питомицы откажутся исполнить даже за деньги? Охваченный желанием преподать Кармагноле этот зловещий урок человеческой продажности, Винченцо резко, оставив свое намерение как следует и немедленно подержаться за дряблое горло содержательницы дома терпимости, шагнул обратно, в тот же колеблющийся проход из гобеленов, что привел его в комнату с минотавром. Вместе с надеждами, которым так и не суждено сегодня сбыться.
Кармела: В этот вечер Кармела вздрагивала при каждом стуке двери. Ей все чудилось, что вот-вот войдет Бруно Фьорелли, исполненный решимости выполнить свою мрачную утреннюю угрозу. Испуг не могли скрыть ни полумрак помещения, ни толстый слой краски, лежащий на лице - отчего, вероятно, никто из пришедших в этот вечер в "Дом масок" мужчин не остановил на ней свой выбор. Давно уже не чувствовала она себя столь неуютно в этом мире и, можно с уверенностью сказать, никогда еще так не хотела покинуть заведение синьоры Кармагнолы. В очередной раз хлопнула входная дверь, на сей раз впуская маркиза дель Боско. Он вошел столь стремительно, что Кармела даже подпрыгнула на месте и расплескала вино, что сжимала в руках, так и не отпив, уже не менее четверти часа. Облегчение от того, что это был "не он" сменилось неожиданным решением. Та девушка, переодетая мужчиной, живет у маркиза! Надо поговорить с ним, предупредить или... еще чего-нибудь. Может быть, за это он чем-нибудь поможет? Ну хотя бы деньгами. Ей бы сейчас особенно пригодилось. Но пока Кармела соображала, маркиз, наскоро оглядев девиц, скрылся в комнате с минотавром. Короткая досада на себя за неторопливость сменилась решимостью. Ничего, ей придется его светлость подождать. Надо бы послушать, чего он просит у синьоры и вовремя появиться. Поднявшись со своего места, Кармела медленно подошла к проходу между гобеленами, находящемуся в темноте угла комнаты, и притаилась там, прислушиваясь. К ее удивлению, речь пошла вовсе не о фантазиях на грядущий вечер, но, кажется, для нее это было даже удачней. Она видела девушку - а кто ее не видел сегодня из работниц "Дома масок"? Не было тайной и для кого ее готовили. Особенно не было это загадкой для самой Кармелы, начавшей свою жизнь в "Доме масок" с визита на ту самую виллу. "А вы не все, синьора, знаете, хоть и думаете, что ничто от вас не укроется", - хихикнула про себя Кармела. Диалог его светлости и Кармагнолы, хоть местами и непонятный, оказался столь захватывающим и волнующим, что она чуть не упустила момент, когда маркиз вышел. - Ваше сиятельство, - спохватилась Кармела, догоняя дель Боско и преграждая ему путь, - подождите. Все это она сказала обычным зазывающим голосом, но как только ей удалось повиснуть у маркиза на шее, всякое выражение продажной готовности с ее лица слетело, уступив детскому почти испугу и детской же серьезности: - Я слышала ваш разговор... Я была на той вилле, куда девушек возят к синьору в маске...
Винченцо дель Боско: Ярко накрашенная девица, бросившаяся ему на шею, могла бы оказаться первой достойной кандидаткой в палачи для Кармагнолы. Именно поэтому Винченцо не оттолкнул ее сходу, послушно вдыхая вязкий запах рисовой пудры, жасмина и ванили, обволакивающий настойчивую жрицу любви характерным облаком одновременно аппетитных и соблазнительных запахов. Но едва ночная бабочка заговорила, сердце мужчины екнуло от нежданно свалившейся на него радости. Она подслушивала разговор у минотавра? Наплевать! В борделе глаза и уши есть у каждой стены. Главное не это, а то, что девица может знать что-то из того, о чем не могла или не хотела рассказать ему ее хозяйка. - Говори, - коротко потребовал маркиз, заключая Кармеллу в далекое от любовного объятие. Больше всего дель Боско опасался, что незнакомка, подобно призраку, внезапно исчезнет, так и не поведав ему самого главного. Фортуна – дама капризная. Даже снисходя до жалости к впавшему в отчаяние бедняге, она в любое мгновение может переиграть партию. - Говори все, что знаешь. И проси за свою услугу все, что хочешь, - добавил Винченцо пылко. Для бедной проститутки богатство и влияние маркиза, и правда, делали его подобным господу. И хоть над миром загробным у дель Боско власти не было, ни он сам, ни эта пронырливая девчушка в ближайшее время умирать явно не собираются.
Кармела: - Скажу, все скажу, - уже второй раз за день с готовностью закивала Кармела, почти захрипев от того, в каких тисках оказалась. О, не надо было обладать умением читать мысли, чтобы понять, как сильно ее слова взволновали маркиза. Значит, он очень заинтересован, чтобы с девушкой ничего не случилось и чтобы сюда она больше не попала. Кармела это очень хорошо понимала - она и сама уже не чаяла, как сбежать из "Дома масок". Место, о котором многие мечтают, да только оно такое хорошее, что и плохи девицы для него становятся быстро. А катиться по другим местам, все ниже и ниже, превращаясь в нечто, неотличимое от собаки, Кармеле очень не хотелось. Господи, воздай тому ужасному синьору, что грозился ее придушить - без этого она бы не кинулась бы за маркизом, не подслушала бы разговор... Это была удача, и воспользоваться ею надо было полностью, чтобы не закончилось все парой монеток, которых хватит только на ерунду какую-нибудь. - Надо по дороге ехать, той, что море все время справа. И свернуть в одном месте. Только после этого мне никак нельзя сюда возвращаться. Меня же синьора убьет... вернее, не она, а Ворон. Вот если бы мне можно было уйти отсюда насовсем... я бы вам все показала.
Винченцо дель Боско: Желания Кармеллы целиком и полностью совпадали с желаниями маркиза. По крайней мере, на начальном этапе. Объяснение, данное девицей, было слишком расплывчатым, чтобы рискнуть воспользоваться им самому или попытаться пересказать кучеру. Значит, эта бабочка сегодня ночью полетит с ними. Ну а коль она не желает возвращаться в «Дом Масок», то он содержит достаточно бездельников за куда меньшие заслуги. - Забудь про синьору, - пробормотал Винченцо, размыкая кольцо рук, - судя по сдавленному голосу девушки, он переусердствовал в желании удержать ту, что и не думала убегать от него, - и перехватывая свою новоявленную сообщницу за локоть. – И про Ворона забудь. Помоги мне, и эти люди окажутся для тебя всего лишь дурным сном. Ты ведь знаешь, кто я. В моем мире они ничего не значат и ничего не стоят. Позабыв о недавнем обещании устроить показательную экзекуцию для Кармагнолы, дель Боско решительно увлекал Кармеллу к выходу из «Дома Масок», не обращая внимания на завистливые взгляды, что проститутки адресовали своей более удачливой товарке. Благородный синьор не просто предпочел ее остальным, а собирается увезти поразвлечься в город. Везение, которое особам их круга выпадало нечасто. Обычно посетители выбирали утехи, за которыми не потребуется путешествие далее второго этажа борделя.
Кармела: Не успела Кармела подумать, не является ли ее условие слишком наглым, как маркиз на него согласился. Забыть про синьору и про Ворона, как про страшный сон? И чтобы ничего этого больше не было? Девица судорожно вцепилась в рукав маркиза - теперь она боялась, что он исчезнет, как видение, ровно как и того, что вышедшая из своей комнаты синьора сможет воспрепятствовать дерзкому бегству. Кармела боялась, но не забыла об осторожности - она не имела права вести себя как преступница, опасающаяся справедливой кары - и постаралась бросить на недавних товарок взгляды достаточно горделивые и радостные, а на нубийца, посмотревшего на нее вопросительно и словно бы с сомнением, даже слегка презрительный. Он криво усмехнулся и отступил от двери, вероятно, подумав, что когда Кармела вернется, то вести себя будет не в пример более уважительно. Только оказавшись в спасительной темноте кареты, услышав, как заскрипели под колесами камни, Кармела окончательно поверила своему счастью. - Он все время девушкам глаза завязывает, - пустилась Кармела в объяснения, - но я эту дорогу хорошо знаю, а потом еще карета накренилась, когда поворачивала, а там дорога вниз к морю идет, и я в суматохе повязку чуть сдвинула и увидела, где мы повернули. Сейчас надо ехать все время по той дороге, что вдоль моря. Долго ехать. Потом дорога резко от моря уйдет, а потом повороты будут. Вот в один и надо будет свернуть. А там уж близко совсем...
Винченцо дель Боско: Высунувшись из окна, дель Боско пересказал рекомендации девицы кучеру, и карета, мерно раскачиваясь, послушно понеслась сквозь пропахший морем фиолетовый мрак. - Не спеши, - предупредил маркиз своего слугу, хоть сердце его и желало иного. Поскорее отыскать Марию. И все же если они пропустят нужный поворот, немудрено и заблукать. Тем более, что беглянка из «Дома Масок» объясняла дорогу так, как это делают дочери Евы, предпочитая красноречивые «туда» и «сюда», щедро сдобренные бурной итальянской жестикуляцией, более привычным мужчинам «право» и «лево». Так что из ее слов невозможно было судить толком ни о расстоянии, ни о конечном направлении. Оставалось лишь положиться на память Кармелы, и на то, что принято называть женской интуицией. - Что ты еще о «нем» помнишь? – кроме собственно пути, существовали и иные подробности, которые Винченцо хотел бы знать о таинственном синьоре, составившем компанию юной скрипачке на сегодняшнюю ночь. Покуда ночь и дорога давали ему передышку, маркиз решил употребить ее на удовлетворение своего любопытства, продиктованного равным образом и предусмотрительностью, и нехорошо покусывающей душу его сиятельства ревностью. – Большой ли у «него» дом? Много ли там слуг? Как долго ты сама там пробыла? Продолжая расспрашивать девушку, дель Боско снял камзол и жюстокор. Слишком дорогой, при случае легко узнаваемый и стесняющий движения наряд этой ночью ему не понадобится. Понятно было, что мужчина, соблюдающий при поездках в дом терпимости столь похвальную таинственность и берегущий свое инкогнито, не только не впустит на виллу ночных гостей, но и не станет вступать с ними в любого рода переговоры. Значит, грабеж и разбой. Вот самые разумные перспективы грядущей кампании. Что ж, раз таинственный посетитель заведения синьоры Кармагнолы питает особую слабость к маскам, отчего бы не оказать ему подобную любезность? Вездесущую бауту Винченцо всегда держал в карете, и сейчас она готова была вновь пригодиться маркизу. Расправив на лице прохладный черный шелк венецианской маски, будущий грабитель не удержался от ухмылки. Он, конечно, пока еще не ранен в правую руку, но и ночь только начинается.
Кармела: - Вилла большая довольно. Даже очень большая, - неуверенно ответила Кармела, для которой любой дом был бы сродни дворцу, - хотя не очень я много домов синьоров видела. Пустая она очень. И комнаты такие... словно не живет там никто. Наверное, и правда только иногда хозяин приезжает. Видела я только служанку одну и пару слуг, а больше никого. Только я ведь и не выходила никуда, и по дому не бродила. Была там недолго, только ночь и день, а на следующую ночь меня уже в "Дом масок" привезли. Кармела замолчала, пытаясь вспомнить события годовой давности. Признаться, за столь богатый на события промежуток времени многое не только забылось, но и оценивалось уже по-другому. Вот взять хотя бы хозяина. Тогда ей почудилось в нем нечто даже особенное. Он так не был похож на ее отца, брата, да и вообще всех ее родственников и знакомых мужского пола, в чем не было ничего странного - между аристократом и простолюдином пропасть. Но сегодня, после года в борделе, он казался ей уже настолько обычным, пожалуй, даже лишенным каких-то особенных черт, что и лицо его расплывалось. - А сам хозяин... - Кармела пожала плечами, подняла голову, сбрасывая с себя задумчивость и вздрогнула, увидев маску на лице маркиза, отчего запнулась и продолжила уже совсем неуверенно. - Если по возрасту, то дети у него могут быть гораздо меня старше. Говорит мало, смеяться не любит, мрачный... но не злой. И ничего такого не требовал. В этот момент дорога резко повернула, карета качнулась и Кармела выглянула в окно: - Скоро повороты пойдут. Как увидите груду обгорелых камней, сразу за ними и сворачивать.
Винченцо дель Боско: Мрачный похотливый старик. «Прекрасный выбор», впрочем, Кармагнолу наверняка заботила только уплаченная ей сумма, и, так уж повелось, за постельные утехи старики платят дороже, чем юноши, которым любезность красавиц часто достается и вовсе даром. Покончив с маской, маркиз сменил перчатки: с тонких и выделанных с такой тщательностью, что они облегали пальцы, словно вторая кожа, на более грубые, из тех, что любимы фехтовальщиками и надежно защищают и руку и запястье. - Служанка и пара слуг… Это хорошо, очень хорошо. Бертуччо, видишь ли ты груду обгорелых камней?! Смотри не пропусти их, шкуру спущу! Парролио на сегодняшний вечер был определен скрашивать страдания раненного ди Фиори, но на Бертуччо тоже вполне можно было положиться. - Смотрю в оба, ваше сиятельство, - откликнулся с облучка ушлый малый, в подтверждение своей верной службы синьору маркизу помахивая фонарем. Свет его причудливо плясал на дороге, поблескивая на сбруе лошадей. Тонконогий арабский скакун под седлом, тот, на котором Винченцо добрался до «Дома масок», теперь привязанный на запятках, недовольно всхрапывал, сетуя на темноту и медлительность кареты. - Не зови меня «ваше сиятельство», бездельник. Не тут, и не сегодня ночью… Колесо экипажа болезненно подбросило на колдобине, Бертуччо энергично замахал рукой, указывая кучеру, куда сворачивать, За окном мелькнул остов погубленного пожаром дома, названный Кармелой грудой обгорелых камней, и дорога вновь запетляла среди зарослей лавра и молодых апельсиновых деревьев. Они и правда выехали за город, домов становилось все меньше, а расстояния между ними увеличились. Уединенные места, прекрасно подходящие для запретного любовного гнездышка. Дель Боско болезненно передернул плечами. Некоторым мыслям лучше вовсе не давать свободы, завладев рассудком несчастного, они приносят ему неисчислимые терзания. - Куда теперь? – мужчина нетерпеливо обернулся к своей спутнице, и светлые глаза его в прорезях маски требовательно блеснули, поторапливая воспоминания ночной бабочки.
Кармела: Снятые камзол и жюстокор, перчатки, маска... Кармеле стало зябко и неуютно - ей как-то не приходило в голову, что поездка за девушкой, в которой так заинтересован маркиз, может оказаться не легкой прогулкой в карете, а неприятным приключением, которое еще неизвестно чем закончится. Пресвятая дева Мария, спаси и не дай пропасть. Она поежилась, словно в те прозрачные ткани, щедро открывающие взору все, что должно быть открыто, можно было по-настоящему закутаться. - Вон поворот прямо за камнями, - радостно возвестила Кармела, счастливая тем, что помнит все правильно и поворачивать и впрямь есть куда. Однако радость ее была весьма преждевременной. Карета чуть замедлила ход, повернула, проехала недолго и неожиданно остановилась. Донесся голос Бертуччо, возвещавшего, что дорог теперь перед ним целых три, а также вполне ожидаемо вопрошавшего, по какой же из них надо ехать. У Кармелы похолодело внутри. Какие еще дороги? Такое простое положение вещей - дороги имеют свойство разделяться на несколько - оказалось для нее полной неожиданностью. - Нам надо по правой, - недолго думая ответила она, совершенно не уверенная в том, что это так, но какую-то дорогу выбрать все-таки стоило, а проявлять свое незнание она не спешила. - Да, по ней. Экипаж вновь тронулся, а сама она зачастила подробностями, словно в случае ее ошибки они могли как-то загладить ее оплошность. - Тут недалеко должно быть от поворота. Дорога сразу аллеей заканчивается. А потом ворота. На них еще старухи со страшным лицом, и сзади у них не то крылья, не то хвосты... в общем, перья точно.
Винченцо дель Боско: История с Марией Мезарди невольно заставляла маркиза задуматься о том, каким образом наяды и вакханки синьоры Кармагнолы попадают в «Дом Масок». Пожалуй, ответ был очевиден, хорошенькие простолюдинки беззащитны перед лицом нищеты, и добродетель пасует перед голодом и желанием выжить. Эта девица – не исключение. Неглупая от природы, она явно никогда не имела возможности познакомиться с образчиками греческой мифологии. Старухи с перьями, это как же следует понимать? - На, возьми, надень, - Винченцо со вздохом протянул Кармеле свой камзол. Прозрачное одеяние жрицы любви подспудно раздражало его. Не потому, что девушка была дурна собой, совсем наоборот. А потому, скорее, что при каждом взгляде на Кармелу воображение рисовало ему Марию в таком же соблазнительном наряде в объятиях другого мужчины. Коротко тряхнув головой в тщетной попытке избавиться от мучительного видения, дель Боско вновь выглянул в окно. - Бертуччо, видишь ли ты аллею? - Как вам сказать, ваше… кхм, - слуга озадаченно запнулся, не зная, как теперь ему величать хозяина, раз «ваше сиятельство» нынче под запретом. – Кому и дюжина сухих кипарисов – аллея, а кому… Ворот я точно не вижу, - с явным огорчением подытожил он. – Но, быть может, мы еще не добрались до них. - Возможно, - разочарованно протянул маркиз, напряженно вглядываясь в темноту. - Ты помнишь, как долго вы ехали. От последнего поворота до ворот со старухами? В виске неприятно кольнуло понимание того, что девица, украдкой подсмотревшая часть дороги и, возможно, додумавшая остальное, далеко не самый надежный проводник.
Кармела: - Нет, мы ехали недолго... или долго... долго, не не очень, - Кармела закуталась в камзол, растерявшись и от неожиданной щедрости маркиза, и от неприятного предчувствия, что ехать по правой дороге было ошибкой. - Но там не было сухих кипарисов. Аллея была ухоженной. Кармела выглянула в окно. Темень была непроглядной, но фонарь выхватывал из нее куски окружающего пейзажа, и этого было достаточно, чтобы понять, что заехали они не туда. Влажный ветер намекал о близости моря - дорога должна была вот-вот привести к нему, а между тем вокруг не было ничего, похожего на "ту самую виллу". Они ехали почти по краю виноградника. Повисло неприятное молчание. Кармела чувствовала взгляд маркиза и напряженное ожидание, которое уже, кажется, можно было ножом резать. Очень хотелось смолчать и сделать вид, что все в порядке, авось куда-нибудь и доедут, но здравый смысл все-таки пересилил: в ошибке нужно признаться сразу. - Мы, наверное, не туда поехали... - запинаясь пробормотала она. - Там вокруг пиний много было, а здесь виноград один. И какие-то домишки мелькают. Нет, там ничего такого не было. Только дом и как будто пусто вокруг. Только пинии... Наверное... - тут Кармела набрала в грудь побольше воздуха и выпалила, - мы все-таки не туда свернули у трех дорог.
Винченцо дель Боско: Дель Боско мрачно кивнул. О том, что они «не туда свернули», он и сам уже догадался. Собственно темнота сделала свое дело, запутав следы, и без того неверные, так что поиски вновь затягивались на неопределенный срок. Оставалось утешать себя тем, что они видели только три дороги после поворота, одна из трех в конце концов приведет к нужной вилле. - Бертуччо, довольно глазеть на виноградники, возвращаемся к развилке, - велел маркиз слуге. Его спутница выглядела настолько удрученной своей ошибкой, что нуждалась в ободрении. Пусть даже и наигранном, потому что новая проволочка в тот момент, когда, казалось, до цели уже рукой подать, приводила Винченцо одновременно и в бешенство, и в отчаяние. И все же он постарался, чтобы девица не почувствовала раздражения в его голосе. - Я понимаю, что трудно запомнить дорогу во мраке. Не бойся, мы найдем то, что ищем. И, в любом случае, я не отправлю тебя обратно к Кармагноле, - пообещал дель Боско. - Этого не бойся тоже. Кучер развернул экипаж, и за окнами вновь замелькали неясные тени виноградников. - Будь тут хоть немного светлее… - сетовал с облучка Бертуччо, но этой ночью природа не давала поблажки тем, кто надеялся преуспеть в поисках. Небо, обычно звездное, было затянуто кисеей облаков, и даже луна лениво уползла за тучи, опрокинув подлунный мир в пронзительную темноту. – Ни зги не видно, синьор, так что и не погонишь толком, дорога незнакомая, упаси бог, ось сломаем или лошадей покалечим. Под эти повторяемые на все лады причитания карета добралась до уже знакомого им пепелища. - Подумай, девочка, подумай, хорошенько. Куда же нам сворачивать? – попросил маркиз, мысленно проклиная ночь, пинии, а главное, родственников Марии, чье алчное нетерпение оказалось всему виной.
Кармела: Легко сказать - подумай. Только какой в этом прок, если и не знала никогда? Кармела, ободренная пытающимся проявить хладнокровие и справедливость к незадачливой проводнице маркизом, честно пыталась "вспомнить" - хмурилась, сжимала губы и сцепляла пальцы, но ничего, кроме того, что после поворота за обгоревшими камнями карета никуда уже больше не поворачивала и долго не плутала, вспомнить не могла... Быстро ли на самом деле они приехали? Тогда казалось, что да, или это сейчас ей так вспоминается? В памяти всплыла такая же жаркая летняя ночь, то же безветрие и разлитые в воздухе пряные ароматы, тихое покачивание экипажа... может быть, она тогда задремала, убаюканная мерным ходом и собственным волнением, замешанном на любопытстве и щедро сдобренным желанием понравиться? И не заметила, что дорога от поворота была довольно длинной? - Надо ехать по средней, - наконец выдавила из себя Кармела, которой вторая из возможных показалась в неверном свете фонаря уж слишком уходящей в сторону: может быть, такого виляния она не могла не заметить? Вновь медленное движение и гнетущее молчание. Она напряженно смотрела в окно, силясь увидеть хоть что-нибудь знакомое, и сначала пейзаж не обманул ее ожиданий - замелькали пинии и, наконец, к дороге подступили с двух сторону пиниевые рощи. - Кажется, похоже, - громко возвестила Кармела. Радость ее была, увы, преждевременной: рощи исчезли, потянулись на сей раз поля, и уже можно бы было повернуть обратно, но вновь замелькали южные сосны, заманивающие дальше и совершенно напрасно: хоть и показалась вилла, но не защищенная никакой аллеей и находящаяся почти на берегу близко подступающего моря. - Это не здесь... - упавшим голосом возвестила Кармела. Долгий путь назад, очередная попытка, виляющая дорога и пинии, уже кажущиеся не настоящими, а словно насаженными какой-то злой предательской силой в насмешку над людьми, готовыми принять любой призрак за путеводную звезду. Усталость, злость на себя и свою судьбу, ненависть к дороге и любой растительности была столь велика, а вера в то, что все закончится чем-нибудь путным, уже столь ничтожной, что когда и впрямь за очередной рощей пиний при начинающем светлеть небе вырисовалась аллея, Кармела приняла ее за наваждение, а когда вдали замаячило нечто знакомое, то даже растерялась: - Вот, вот это место, точно оно, и ворота те самые.
Винченцо дель Боско: Действительно, на старых, благородной чугунной ковки воротах переплелись в узоре угрожающе скалящиеся на незваных гостей «старухи с перьями», - две гарпии. Каждая поддерживала гербовой щит, но гербов на них не было, таинственный синьор предпочитал оставаться таинственным в каждой мелочи. Вдалеке маячила вилла, к ней от ворот уходила длинная, посыпанная гравием дорога, ноздри щекотал густой запах хвои, сосны смыкались над головами триумфальной аркой, вершина которой терялась в ночной мгле. Маркиз, собираясь с духом, тронул затянутой в перчатку рукой решетку. Разумеется, ворота были заперты, и отсюда начиналась часть приключения, совершенно недопустимая для аристократа и куда более подобающая разбойнику. - Карета останется тут, кучер тоже, - распорядился Винченцо. – Бертруччо, сможешь ли ты перелезть через ограду? - С радостью, синьор, - весело оскалился молодой лакей, не испытывающий мук совести, - ведь он исполняет приказы своего господина, - но зато находящий происходящее в высшей степени занятным. В считанные минуты, цепляясь за чугунные узоры и безжалостно попирая сапогами гарпий, он перебрался через ворота и отодвинул длинный засов, скрепляющий высокие створки. Дель Боско тем временем отвязал своего скакуна. - Охраны нет, ваша милость, - в полголоса заметил Бертуччо, - но, знаете, на таких вот безлюдных виллах хозяева часто спускают на ночь собак. - У меня есть хлыст и пистолеты, - пожал плечами маркиз. – Полагаю, я справлюсь. - И все же, если позволите, я поеду с вами, - не отставал слуга, для убедительности распуская шейный платок и, на манер грабителя, закрывая им нижнюю часть лица. - Как знаешь, - усмехнулся Винченцо, приглашающим жестом хлопая коня по крупу. – Но помни, что обратно я повезу с собой даму. - Я что-нибудь придумаю, - беспечно кивнул слуга, ловко запрыгивая в седло позади своего господина. И пара эта, призрачная в сером полумраке наползающего с моря предрассветного тумана, устремилась к вилле, оставив Кармеллу в карете в одиночестве. Эпизод завершен
полная версия страницы