Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » Что сказал покойник?(с) » Ответить
Что сказал покойник?(с)
Бруно Паоло Фьорелли: Утро 8 июня 1744 года, "Дом Масок".
Ответов - 23, стр:
1 2 All
Бруно Паоло Фьорелли: Эту ночь Бруно Фьорелли провел из рук вон плохо. Сон упрямо не желал осенить своими крылами изголовье синьора Фьорелли, а виной тому был опять (в который раз) слишком живучий племянник, который своим внезапным воскрешением причинил дядюшке множество хлопот и ввел его в изрядные расходы. Поскольку, как оказалось, отправить в могилу воскресшего покойника стоит дороже, чем упокоить обычного человечка. Утешало только то, что на сей раз за дело взялся сам бандитский барон, а значит осечки быть не должно. Но как не хотел бы Бруно упокоить себя такими размышлениями – увы! Сна как не было, так и нет, мягкая постель кажется раскаленной решеткой, на которой язычники поджаривали святых мучеников. Святым синьор Фьорелли не был, однако помучился он преизрядно, прежде чем позвонил в колокольчик с приказом одеваться и запрягать экипаж. На небе уже загорался нежными красками рассвет, Неаполь досматривал сладкие сны. Синьор Фьорелли приказал править к «Дому Масок», решив, что уж коли ему не спиться, так надо провести время с пользой. А там, глядишь и от Корво придет известие, что мальчишка наконец-то мертв, и уже безвозвратно. Понятно, что самые шумные и разгульные часы в веселом доме уже закончились. Клиенты, ублаготворенные умелыми девочками синьоры Кармагнолы, либо дремали, либо разъезжались по домам. Но бордель – он на то и бордель, чтобы принять любого клиента с распростертыми объятиями. Как бы поздно он не пришел… или рано.
Кармела: - Фуууу... - выдохнула Кармела, когда синьора в мужском костюме благополучно добралась до своего спутника. На самом деле можно было просто посмотреть, как за ней закроется дверь комнаты, но Паола пробудила в работнице "Дома масок" нечто вроде желания покровительствовать - очень уж рискованную игру затеяла, страшно представить, что может быть, если все откроется в заведении синьоры Кармагнолы. Пришлось Кармеле встать и проводить девушку, спуститься с ней по лестнице, на всякий случай держась поближе - вдруг посетительницу борделя качнет слишком сильно. Ну вот синьорина уселась в кресло, и Кармела посчитала свою миссию выполненной. Чудесная ночь! Куча денег почти ни за что. Эх, и даже похвастаться нельзя. Пожалуй, это было единственным, что огорчало. Теперь можно отправиться по своим делам. Кармела уже поставила ногу на ступеньку, как хлопнула дверь гостиной, впуская, как это ни странно, одного из завсегдатаев "Дома масок". "Странное время для посещения... может, ночь в другом заведении оказалась не очень удачной?" Кармела томно улыбнулась, совершенно не уверенная, что с утра это получается так же убедительно, как ночью.
Бруно Паоло Фьорелли: В борделе совершался привычный утренний ритуал, придававший заведению синьоры Кармагнолы почти домашний уют. Девица провожала до кресла изящного, утомленного юношу, которого, не иначе как собственноручно и утомляла всю ночь. Язвительно скривив губы, синьор Фьорелли хотел было отпустить двусмысленную шуточку, но, приглядевшись повнимательнее к юнцу, сопровождаемого миленькой шлюшкой и подавился заготовленной остротой. Да так, что на миг перехватило дыхание и губы посинели, словно все богохульства мира затолкали ему в глотку. По леснице пошатываясь, шел Гвидо Фьорелли. Живой Гвидо Фьорелли, тот самый, которому этой ночью полагалось благополучно скончаться и не тревожить больше покой дядюшки. Захрипев, Бруно сведенными судорогой пальцами попытался ослабить шейный платок. - Как… тебя…зовут, - просипел он шлюшке, на ходу изобразившей ему самую обольстительную свою улыбку, хотя в этой улыбке и сквозила некая растерянность. Видимо, нечасто клиенты навещали заведение ранним утром. При этом взгляд его прямо таки пожирал неуловимого Гвидо, как видно, имеющего девять жизней, как портовая кошка. Взгляд любящего дядюшки переместился на накрашенное личико девицы. – Твое имя, ну, живее! Ты пойдешь со мной!
Кармела: - Кармела, синьор, - с готовностью назвалась девица, которая после ночи, так неожиданно проведенной в объятиях Морфея, а не какого-нибудь другого синьора, чувствовала себя весьма бодрой и готовой к приключениям, свойственным совсем другому времени суток. Все-таки богиня любви решила быть к ней очень благосклонной, послав сначала легкий заработок, а потом еще и обычный. Синьор выглядел весьма нетерпеливым, но, видимо, у него были на то причины. Кто знает, какие разочарования принесла ему минувшая ночь? Кармела здесь была не для того, чтобы выяснять их, а чтобы исправить. Она с готовностью развернулась навстречу утреннему гостю, сошла со ступеньки навстречу и повисла на нем, прижавшись всем телом. - Там наверху есть очень уютная комната, в которой вы найдете все, что нужно... Вода, вино, теплая постель...
Бруно Паоло Фьорелли: - Кармела, значит, - пробормотал Бруно, чуть не сметенный с ног напором куртизанки. Либо девицы синьоры Кармагнолы обладали выносливостью Атлантов, держащих на своих плечах балкончики заведения, либо его племянник не очень-то старался этой ночью. Мальчишка! Еще не бреется, а уже тратит деньги на шлюх! При этой мысли синьор Фьорелли почувствовал праведное негодование. Знать бы еще, что помешало Ворону выполнить свои обязательства, за которые, между прочим, был выложен приличный задаток. Но, может быть, эта девица поможет ему отгадать загадку? - Тогда пойдем, Кармела, и ты мне покажешь и теплую постель, и все остальное. Бруно ласково улыбнулся куртизанке, решив, что пугать девицу не стоит. Для начала стоит попробовать другое – уговоры, например. Или золото. Поднявшись в комнату наверху – комнату для состоятельных клиентов, предпочитающих пуховые перины и шелковые простыни, синьор Фьорели предусмотрительно запер дверь и, опустившись в кресло, поманил пальцем Кармелу, приглашая сесть к нему на колени. - Иди ко мне, красавица! Не знал, что у синьоры Кармагнолы в заведении есть такие хорошенькие девицы, как это мы раньше не встретились, а?
Кармела: Покидая свою комнату и спускаясь вниз по лестнице, чтобы сопроводить девушку в мужском платье, Кармела меньше всего могла предположить, что вскоре проделает путь по другой лестнице, и в сопровождении мужчины. К ее удовольствию синьора Кармагнола увидела ее с синьором и вполне одобрительно хмыкнула - добиться похвалы хозяйки никогда не бывает лишним. - Почему-то не пришлось, синьор... На "красавицу" Кармела послушно потупилась в якобы смущении: обычный комплимент жрице любви и обычный на него ответ. При всей наглости, свойственной молодости, девушка прекрасно понимала, что в "Доме масок" она не самая красавица, впрочем, большинство клиентов быстро приходило в то состояние, когда лицо дамы не имеет значения, и даже наверняка не заметили, если бы даму вдруг заменили на другую. К тому же она могла поклясться, что частенько видела синьора, впрочем, принимая во внимание все сказанное выше, из этого вовсе не следовало, что он видел ее. - Здесь есть вино, - Кармела забралась на колени к Фьорелли, уютно на них устроилась и потянула за узел на шейном платке. - Или, может быть, вам больше подойдет кофе?
Бруно Паоло Фьорелли: Вино? Бруно быстро прикинул, каковы шансы напоить девицу до такого состояния, когда у нее развяжется язык. Мысль была не лишена здравого смысла, но девицы в такого сорта заведениях обычно обладали стойкостью к вину, которой позавидовали бы самые отъявленные морские волки, иначе им нельзя. Ласково обняв Кармеллу за талию, Бруно с притворной лаской погладил ее плечи и шею, подумав о том, что, возможно, все-таки придется быть с ней… поубедительнее. Но пока он вел себя так, как обычно ведут себя клиенты, готовые платить за женские ласки. То есть улыбаясь, позволил девушке снять с него шейный платок. - Если ты готова составить мне компанию, птичка, тогда не откажусь от вина, а нет, - так лучше кофе, - добродушно ответил он. – Не люблю пить в одиночку, а у тебя, наеврное, была утомительная ночь? Не поверю, чтобы такая ягодка как ты и осталась этой ночью без мужской компании!
Кармела: - Без компании я вас не оставлю, - заверила Кармела, которая в выборе между вином, до которого нужно было всего лишь дотянуться, и кофе, к которому предстояло преодолеть путь длиной в лестницу и коридор, долго не колеблясь выбрала первое, - и ночь тому не помеха. Перегнувшись через подлокотник, Кармела дотянулась до кувшина и движением, не менее заученным, чем то, которым она откидывала прядь волос со лба или одергивала платье, наполнила бокалы. На самом деле, пить ей совершенно не хотелось, но пока делаешь несколько медленных глотков, есть время подумать, что ответить. Собственно, отчего синьор ее спрашивает о проведенной ночи? Может быть, он ожидает общества женщины, до которой в минувшую ночь никто не дотронулся? Кто его знает? С другой стороны, ну кому нужна девица, которая никого не заинтересовала - вдруг с ней что не так? А может, именно об этом он и подумал, увидев ее излишнюю бодрость? После обычной ночи никто так не выглядит. - А я и не осталась без компании, - Кармела пожала плечами и как можно небрежнее добавила. - Только это было совсем не утомительно.
Бруно Паоло Фьорелли: Бруно напомнил себе, что в бордель обычно ходят не за разговорами. Не стоит возбуждать в девице ненужные подозрения! Поэтому рука синьора Фьорелли переместилась на грудь девицы, нырнув под вырез платья. - Верю, красотка, конечно, верю, что одна ты не осталась, - заговорщицки промурлыкал он, хищно блеснув глазами. – Но вот как могло случиться, что тебя не утомили? Боюсь, со мной тебе так не повезет, я собираюсь изрядно утомить тебя к концу этого утра! Выпей за мое здоровье, куколка. – коварно произнес он, поднося к губам куртизанки бокал с вином. – Право слово, ты такая сладкая, что даже торопиться не хочется! Это даже было не совсем уж ложью. Вид прелестей девицы возбудил в Бруно и другой интерес, кроме того, что толкнул его к Кармеле. Но почему бы не совместить полезное с приятным? - Ты разденешься для меня, девочка? - лениво поинтересовался он, опустив в вырез платья золотую монету. – Медленно, красиво… а заодно расскажи мне, кто был тот юнец, которого ты провожала? Неужели к тебе приводят богатых юношей, чтобы ты приобщила их к изысканному удовольствию плотской любви?
Кармела: - Не утомили, синьор, совсем не утомили, но вы же исправите это досадное недоразумение? - Кармела выпила поднесенное ей вино, которое - ведь девица проснулась совсем недавно, да и съесть еще ничего не успела - немедленно зашумело в голове, расцветило пунцовой краской щеки, зажгло бесстыдным блеском глаза и заставило неприлично расхохотаться. И с чего это синьор так интересуется этим "мальчишкой"? Впрочем, у каждого клиента свои причуды, и этому, видимо, подавай скабрезных историй. Ей было бы чем посмешить этого господина - не каждой куртизанке удается неожиданно провести ночь под боком у женщины, предаваясь блаженному сну, только она об этом не скажет. Во-первых, ей же хорошо заплатили, и во-вторых, разве можно выдать юную девушку? Нет, вот про мужчин она готова порассказывать всякого, чего только не насмотрелась за последний год. И зачем господину правда? Ему же веселья надо, а это ему Кармела устроит. Немножко правды да немножко выдумки - он будет доволен. - И юношей тоже приводят - кого приучить к изыскам, а кого и отучить от излишних. Они же такие застенчивые бывают, - Кармела с колен Бруно переместилась на кровать и начала медленно развязывать пояс под грудью, держащий платье-тунику, расписанную виноградными гроздьями. - Их сюда отцы приводят или друзья. Ох и щедрые бывают друзья, - она вытащила заколки, которыми наспех подобрала волосы, - вот как с этим юношей. Сразу целая компания пришла. Не иначе, так боялся, что пришлось всем вместе его сюда приносить.
Бруно Паоло Фьорелли: Раз – и первый кусочек мозаики лег в голове у Бруно. Его племянник пришел не один, а в компании. Как и когда он успел обзавестись в Неаполе товарищами–приятелями – дьявол его знает, но выпускать из виду этот факт синьор Фьорелли не намеревался. Тут важна любая мелочь, поелику приговор племяннику уже подписан, и так или иначе, а любезный дядюшка его осуществит. - Да что ты говоришь! Неужели, они его еще и держали, чтобы юноша не сбежал, пока ты его обучала, - делано изумился Бруно, снимая камзол, пока куртизанка со всем умением перед ним разоблачалась. – Бедняжка оказался таким трусливым, или таким неумелым? Я бы на его месте возблагодарил судьбу, которая свела меня с такой умелой красавицей. Дом масок» не чета прочим веселым домам, правда, милочка моя? Девочки здесь не только хорошенькие, но и умные. Если ты подойдешь ко мне и скажешь, чего я хочу, то получишь вот это! Бруно выразительно продемонстрировал синьорине золотой.
Кармела: - Держали? - Кармела не удержалась и фыркнула. - Нет уж, до этого не дошло. Весело бы получилось, если бы та компания решила поучаствовать в избавлении "молодого человека" от излишнего стыда. Какие только фантазии не приходят в голову приходящим в бордель, особенно если они не мыслят себе посещение подобного заведения без обильных возлияний. Да, та девушка, наверное, даже не подозревает, что ее пребывание здесь было гораздо опаснее, чем ей казалось. Не всегда мешочек с деньгами помогает. - Не труслив, синьор, а застенчив, - Кармела лукаво улыбнулась, встала на кровати и начала медленно стягивать с плеч тунику, - но это быстро проходит, синьор. И молодому синьору не на что жаловаться, - "конечно, не на что, другая бы на моем месте уже разболтала всем давно". Одежда наконец легла у ног Кармелы, она сделала шаг, спускаясь с постели, и села у ног Бруно, сложив руки у него на коленях. - Вы хотите, чтобы я угадала ваши желания?
Бруно Паоло Фьорелли: С ленивой усмешкой Бруно наблюдал за тем, как девица окончательно избавилась от тех прозрачных лоскутков, которых угодно именовать «нарядом». Да, не будь дело, которое определило его выбор подружки на это утро таким неотложным, он бы, пожалуй, мог неплохо провести время. Кармела уже пролила для него немного света на темное дело Гвидо Фьорелли, но Бруно этого было мало, а, кроме того, вытягивать из красотки каждое слово – занятие долгое и утомительное. Тем временим она подошла совсем близко и в глазах мерзавца Фьорелли загорелся опасный огонек. Она была так близка, так доступна, так беззащитна. Вложив в мягкую ладошку золотой (в счет будущих неудобств, которые девице придется испытать по его вине), он погладил ее по волосам. - Я тебе подскажу, чего я хочу, моя прелесть, - пообещал он, и ладони его скользнули к белой шеи куртизанки. Жест был почти нежным, почти чувственным. Сильные пальцы не причиняли боль. Пока. Они только показали женщине ее место. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что знаешь об этом мальчишке, с которым ты провела ночь. Угодишь мне в этом – я щедро заплачу. Нет – боюсь, мне придется наказать тебя за скрытность, птичка моя!
Кармела: - А... О... Оххх, - протянула Кармела, которую еще никто не душил, но дышать все-таки стало уже несколько неудобно. Веселенькое получается дело. Она думала, что синьор - любитель пикантных рассказов, а у него тут совсем другие интересы. Кармела покосилась на вторую монетку, сжимаемую в кулачке. Деньги, конечно, вещь приятная, и она даже к некоторым трудностям готова, но к опасностям все-таки не очень. Она заглянула в глаза Фьорелли, надеясь, что это все такая неудачная шутка - у мужчин, не испытывающих счастья и удовольствия с утра, чувство юмора иногда принимает весьма странные формы. Увы, кажется, синьор не шутил, и глаза его смотрели довольно холодно и, что было особенно неприятно, с каким-то совсем "не тем" интересом. - А я все расскажу, - с готовностью начала Кармела, гадающая, знает ли синьор о том, что мальчишка был не совсем мальчишкой, - он ночью пришел. Он и еще несколько... трое, кажется. Один такой высокий и раненый был. Рука у него вся в крови была. И он все над синьором, который меня выбрал, подшучивал ужасно.
Бруно Паоло Фьорелли: - Кто эти люди, ты их знаешь, они уже здесь бывали? – немедленно последовал следующий вопрос. – Раненый синьор – как он получил эту рану? Они же наверняка обсуждали это между собой? Пальцы Бруно пока что не сжимать горло Кармелы сильнее, зачем, девочка и так готова рассказывать все что знает. Как будто готова. Синьор Фьорелли знал, что иногда мнимая откровенность хуже лжи, во всяком случае его она точно способна пустить по ложному следу, а значит придется внимательно слушать все, что ему имеет сказать эта девица. - Если ты думаешь меня обмануть, красотка, то даже не думай, - на всякий случай пообещал он. – В твоих же интересах говорить мне только правду, тогда из этой комнаты ты выйдешь не только целой и невредимой, но еще и с прибытком. Но если я пойму что ты меня обманываешь… сейчас или потом… Взгляд Бруно был более чем красноречив. - О чем с тобой говорил этот мальчишка? Меня интересует все, любая мелочь. Он упоминал что-нибудь о нападении на него этой ночью?
Кармела: - Высокого знаю, - с готовностью кивнула Кармела, - он здесь и раньше бывал, и не раз. Только в этот раз он был без шпаги, и с раной, и одет так... не сильно изысканно. А имени не знаю, правда-правда не знаю, - она с ужасом покосилась на протянутую к ней руку Бруно. - Да и откуда? Вы ведь вон тоже не представляетесь. Так что и сказать про него больше нечего - только что высокий, и волосы темные, а глаза, наоборот... кажется. Кармела посмотрела на Фьорелли, который под ее описание тоже подходил, впрочем как и еще значительная часть завсегдатаев "Дома масок": впервые в жизни девушке пришлось задуматься о том, что природа в некотором отношении не очень балует цветовым разнообразием. - А других наверняка не видела, они вообще больше на обычных моряков похожи, и по одежде и по разговору. Но высокий за всех платил, и за них, и за мальчишку. Только о нападении они ничего не говорили. А откуда вы взяли, что было нападение? - Кармела уставилась в глаза Бруно и немедленно поняла, что по глупости спросила лишнего, отчего с чудовищной скоростью затараторила. - Ничего не обсуждали, только смеялись, просили вина и... в общем, чего обычно просят. И с чего им про свои дела здесь говорить? Те, кто приходит, рассказывать ничего не любят. Только если так, ерунду всякую...
Бруно Паоло Фьорелли: Интересно, запутывала его девица, или нет? Испуганная трескотня мало что дала Бруно, было ясно только что мальчишка гулял всю ночь, гулял не один. Сюда его привели приятели, один из которых был ранен. Можно все это сложить в одну картину? Можно, кто спорит, при хорошем воображении, да еще подстегнутом злостью – можно все, вот только кто сказал, что она будет верна? А право на ошибку синьор Фьорелли уже не имеет. Племянник становился каким-то неуловимым фантомом, каждый раз благополучно ускользающим из расставленных ловушек. - Всякую ерунду, говоришь, - задумчиво повторил он за Кармелой, размышляя, не придушить ли ее немножечко, так, чтобы память у девушки просветлела. Вдруг забыла чего важное. – Ну, если ерунду, то тогда расскажи мне, о чем ты с этим мальчишкой говорила. Не молчал же он все время, пока с тобой был?
Кармела: - Почти все время молчал, - совершенно правдиво сказала Кармела и понеслась в откровенности. - Мы очень мало разговаривали, мы совсем другим занимались... Знаете, молодые люди, - она посмотрела на Бруно и поправилась, - то есть совсем-совсем молодые, они же к разговорам совсем плохо относятся и глупостями их считают. У них одно на уме, и сил на остальное просто уже не остается. Взгляд Фьорелли ей совсем не нравился - никакой удовлетворенности ее ответами, а тем более желания отправить на все четыре стороны в них не читалось даже близко. Господи, и что он так хочет от нее узнать? Но явно не про победы юнца в любовных утехах. Его волновало что-то другое. Надо бы ему что-нибудь сказать. Кармела со всей тщательностью рылась в закоулках памяти, пытаясь честно вспомнить интересное, походя оброненное "мальчишкой" или кем-то из его спутников. - Вот, вспомнила, кажется, он у маркиза дель Боско живет, который друг его отца. И не он это даже говорил, а второй, который высокий. А сам он не разговорчивый, правда, так что я больше говорила. Ему все интересно было про "Дом масок" узнать, а потом сказку попросил.
Бруно Паоло Фьорелли: - Сказку? Сказку?! – сдавленно просипел Бруно, словно его шею сжимали чьи-то железные пальцы. Слова Кармелы о том, где нынче обитается Гвидо Фьорелли он пропустил мимо, ничего нового девица ему тут не сказала. Но последняя ее фраза просто убила впечатлительного дядюшку. – Этот мальчишка заказал шлюху, чтобы она рассказала ему сказку? Ты пьяна или бредишь? Грудь он у тебя не просил? А пеленки поменять? Бруно трясся от негодования и тряс несчастную Кармелу, словно спелую грушу так, что ее голова угрожающе моталась на тонкой шейке, совсем не предназначенной для такого грубого обращения. На мгновение синьору Фьорелли захотелось приложить это смазливое личико об стенку. С размаха, чтобы в мозгах шлюшки случилось просветление, а то она от страха уже молотит непонятно что! - Сказки сочиняешь мне ты, - злобно выпалил он ей в лицо. – И я очень недоволен! Может быть, стоит изуродовать твое личико так, чтобы ни один из клиентов на тебя и не взглянул? А? Что ты на это скажешь моя птичка? Дать тебе последнюю возможность рассказать мне что-нибудь толковое?
Кармела: - Я ничего не сочиняю, - от страха у Кармелы выступили на глазах слезы и, если бы не сдавливающая шею рука синьора, она бы уже начала всхлипывать. - Но ничего интересного они не обсуждали, только шутили и все. А что ж тут странного? И к чему мне скрывать? Справедливости ради стоит сказать, что в какой-то момент Кармеле, больше всего на свете желающей сейчас вырваться из цепких лап Фьорелли, пришла в голову мысль рассказать пикантную подробность о "мальчишке", но она тут же от нее отказалась - нельзя так предавать девушку, пусть даже мешочек с деньгами уже никуда не денется. - Ну да, сказку, а что тут удивительного? Желания бывают разные, и такие тоже. А что ему еще оставалось делать? - в этот момент Кармеле пришло в голову решение, простое и незамысловатое: "пикантную" историю вполне можно придумать. - Больше ему ничего и не надо было. Этого вашего мальчишку женщины совсем не интересуют. Второй-то все намекал, что не просто так он у маркиза живет. Видимо, и притащил его сюда, чтобы к женщинам приобщить, да только ничего не вышло. А мне все равно, синьор. Мне деньги заплатили, чтобы я сделала вид, что все было как надо, так я и сделала. А там хоть сказку, хоть песенку. Довольная своими россказнями, Кармела почувствовала некоторую смелость. Небось сейчас удивится и дар речи потеряет. Она бы сама удивилась, если бы ей кто такое рассказал еще вчера. - И не трясите вы меня так, всю душу ведь вытрясете. А нас синьора в обиду не дает, нас тоже есть кому защитить.
Бруно Паоло Фьорелли: От неожиданности у Бруно даже руки разжались. Вот, значит как? А ларчик открывался довольно просто, вот тебе и объяснение, чего ради маркиз дель Боско принимает участие в этом юнце! Да, в столь юном возрасте, такие пороки – мальчик далеко пойдет. Гулянки с портовыми ребятами, бордели и проститутки, от которых, впрочем, требуют только сказку на ночь. Подумать только! - Значит, больше ты ничего не знаешь, - на всякий случай уточнил он у девицы, размазывающей по лицу слезы. Впрочем, заподозрить во лжи столь простоватое, да еще и напуганное до полусмерти создание было трудно. Скорее всего она действительно выложила все, что знала. Но на всякий случай синьор Фьорелли пригрозил. – Смотри мне, узнаю, что ты от меня хоть что-то скрыла – достану из под земли. Сейчас это еще не слезы – вот тогда слезы начнутся, поняла? И слезы, и рыдания, и крики. И сьньора твоя тебе не поможет.
Кармела: Пальцы, прочно удерживающие ее за шею, наконец, разжались, и Кармела от неожиданности упала, вовсю давая волю рыданиям. Знать бы, что этого синьора заинтересует, она бы и раньше сказала. Она размазывала по щекам слезы и всхлипывала. - Ничего не скрыла, - запинаясь и заикаясь, Кармела села на кровать и попыталась закутаться в одеяло. Конечно, она скрыла кое-что, только это не рассказала бы сейчас ни за что: страх не только развязывает язык, но иногда может и придержать его. Кто его знает, как этот синьор отнесется к тому, что самое интересное она держала при себе? А если разозлится еще больше? Да еще и потом не дай бог попадет за болтливость. "Мальчишка"-то у маркиза живет, а не где-нибудь. Вот уж правда меж двух огней. - Синьора сама никому не помогает, - упрямо вторила девица, всхлипывая, - у нее тоже защитники есть, - продолжала он хорохориться от страха. - Вот Ворона и его людей даже благородные господа предпочитают стороной обходить.
Бруно Паоло Фьорелли: Кармела очень кстати упомянула имя Ворона. Вот с кого действительно стоило бы потребовать ответа, почему проклятый Гвидо Фьорелли до сих пор жив. Чем он и займется незамедлительно. Хотя, этот визит в «Дом Масок» тоже принес свои плоды. Да, племянник значит не по женской части, кто бы мог подумать… - Вот Ворону я тебя и отдам, красавица моя, - поднимаясь пообещал он плачущей девице. – Ворон у нас птица хоть куда, свежее мясцо любит. Знаешь, что он с такими как ты делает? Нет? Вот и узнаешь, если я узнаю что ты хоть что-то от меня скрыла. Поняла? Бросив на колени Кармеле кошелек – плату за беседу, Бруно Фьорелли, насвистывая, вышел из кабинета, завязывая на ходу шейный платок. Вручив внизу плату бессменной помощнице синьоры Кармагнолы и милостиво выслушав пожелания заходить еще и почаще, синьор вышел в теплый неаполитанский день, залитый солнцем, обсыпанный лепестками цветов, пропахший запахом апельсинов, таким же густым, как запах крови, которая, к его огромному негодованию, этой ночью так и не пролилась. Эпизод завершен
полная версия страницы