Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » Во многих головах многое проясняется » Ответить
Во многих головах многое проясняется
Алессио Ферранте: Утро 8 июня 1744 года, "Дом Масок" затем вилла Ферранте и палаццо делла Корте
Ответов - 29, стр:
1 2 All
Паола Фьорелли: Обвинения, злые, но справедливые, обрушились на нее, словно порыв шквального ветра, бросая в лицо пригоршню холодных соленых брызг. - Она осталась у Гюнтера, там… в «Синем петухе», - выдохнула Паола, сверкнув синими глазами в невозмутимое холеное лицо маркиза дель Боско, - и я не настаиваю, чтобы вы верили моим рассказам, синьор. Тем более не надеюсь на вашу помощь. Паола повернулась к барону Ферранте, оказавшемуся куда добрее, чем друг ее покойного отца. - Я благодарю вас, барон, еще раз, за все, что вы для меня сделали, и… за терпение, которое порой есть главная добродетель. Вы достаточно возились со мной, чтобы я мог и далее вас затруднять. Я перед вами в долгу, – и снова ехидный реверанс в сторону синьора Винченцо, - я готов ехать, маркиз. Она направилась к дель Боско, уже не пытаясь прятать винное пятно на кюлотах, понимая, что, как бы она ни выглядела, страшное уже свершилось. И остановилась в нескольких шагах от него, выпрямившись и уставившись злыми немигающими глазами в противоположную стену.
Винченцо дель Боско: - Видите, барон, - маркиз красноречиво пожал плечами. – Синьор Фьорелли не настаивает. - Да, я понимаю. И все же жаль. Чертовски жаль, - Ферранте выглядел разочарованным. – Если вы еще раз попытаетесь убедить вашего покровителя в вашей правдивости… - начал он, сочувственно глядя на Паолу, но осекся, услышав злую иронию в тоне юноши. Черт возьми, так этот мальчишка ничего ни от кого не добьется. Опять, как Алессио уже не раз замечал за Фьорелли, дерзость его сводила на нет благие порывы окружающих. - Но в любом случае я буду рад видеть вас, синьор Гвидо. Где-нибудь. Когда-нибудь, - закончил барон учтиво. - Раз вы готовы ехать, отправляйтесь в карету, юноша, - сухо посоветовал Винченцо. – С вами, как вы верно подметили, возились уже достаточно. - Еще на пару слов, ваше сиятельство, - Ферранте, не выдержав, отвел дель Боско чуть в сторону. – Я понимаю, что это не мое дело, - заговорил он негромко. - Но неужели вы полностью исключаете возможность того, что мальчишку сознательно ввели в заблуждение? Он очень вспыльчив, этот ваш Фьорелли, и, по-моему, действует под влиянием эмоций. Убедить его, что разбойники должны знать что-то о судьбе его отца, могло быть совсем нетрудно. - Вы великодушный человек, барон. – По губам Винченцо впервые за время их разговора скользнула мимолетная улыбка. - Но не ищите синьору Фьорелли оправдания. Он, возможно, наивен, но его слуга, тот самый Гюнтер, был немолод и неглуп. У Гвидо были какие-то дела с грабителями, в этом нет сомнений. Но вот какие именно, он предпочитает скрывать. Лично я не готов помогать человеку, который лжет мне. И не советую этого вам. Я дам мальчишке возможность сказать мне правду. Последний раз. Но если правда не прозвучит, я умываю руки. Распрощавшись с Ферранте, дель Боско направился к своему экипажу. - Домой, - велел он кучеру, не сомневаясь в том, что Фьорелли дожидается его внутри кареты. Следующие несколько минут прошли в молчании, во время которого Винченцо разглядывал сидящего напротив молодого человека с видом посетителя кунсткамеры. - Если подданные со двора чудес намерены убить вас, Фьорелли… Особенно, если им за это заплачено… Покинув мой дом, вы, скорее всего, очень скоро умрете, - заметил он наконец. – Но если собственную жизнь, память отца и возможность рассчитаться с его убийцей вы цените меньше вашего превосходного гонора, я полагаю, вы заслуживаете подобный бесславный конец. Итак, что вы делали в «Синем петухе» юноша? Вы ничего не хотите добавить к своей истории?
Паола Фьорелли: Паола молчала, откинувшись на бархатные подушки и слегка покачиваясь в такт мерному покачиванию движущейся кареты, как качается большая тряпичная кукла – из стороны в сторону, такая же пустая и неодушевленная, какой казалась себе синьорина Фьорелли. На нее нахлынуло глухое, отупляющее безразличие. Она пыталась, честно пыталась сделать все, чтобы найти ускользающий след убийцы, готова была рисковать и рисковала, бездумно, отчаянно, преодолевая страхи… Все напрасно. Имя заказчика так и не названо, бедняга Гюнтер, верный саксонец, навечно погребен под развалинами ее по-мальчишески дерзкого замысла, и ей ничего больше не остается, как сказать правду или уйти… Или сказать и все равно уйти, потому что очевидно, что Винченцо дель Боско и пальцем не шевельнет, чтобы помочь ей… А как только она покинет палаццо дела Корте, ее настигнут вездесущие обитатели двора чудес. Паола пошевелилась и коротко вздохнула, бросая на маркиза взгляд из-под опущенных ресниц. Сидящий напротив Винченцо заговорил, взирая на нее с недоуменной, полупрезрительной жалостью, как смотрят на нашкодившего щенка, у которого на лбу вдруг нарисовался третий глаз. Она слушала его, мысленно соглашаясь с тем, что – да, так и будет, и ее глупая гордость и боязнь разоблачения тому виной, и ее никому ненужная тайна умрет вместе с ней, и все старания впустую… - Я хотела найти убийцу своего брата, - глухим, надтреснутым голосом проговорила синьорина Фьорелли, отворачиваясь, чтобы не встретиться взглядом с глазами маркиза, озаренными внезапным прозрением, и упираясь лбом в пахнущую лаком и вишней деревянную раму кареты.
Винченцо дель Боско: - Брата? – повторил дель Боско в недоумении. – Брата?! В голове его вихрем взметнулись десятки самых немыслимых предположений, и все они разбились об одно короткое слово «хотела», которое никогда не скажет о себе мужчина. Ощущения, странные подозрения, не покидавший Винченцо с момента его первого знакомства с Фьорелли, затихающие или же усиливающиеся в зависимости от поведения «юноши», обрели разом и причину, и закономерный итог. - Синьорина Паола, я полагаю? - пробормотал ошарашенный признанием девушки маркиз. – Как жестоко вы провели меня! В голосе Винченцо больше не было раздражения. Да, конечно, девица Фьорелли учудила нечто совершенно немыслимое и непристойное. Но то, что выглядело глупостью, когда речь заходила о проступках молодого человека, казалось дель Боско достойным уважения мужеством, если это же самое совершила юная дама. Одно притворство чего стоило. - Как вам не совестно, синьорина? – жалобно осведомился он, упираясь локтем в колено и наклоняясь к сжавшейся в углу кареты дочери Таддео Фьорелли. – Вы хоть представляете себе, какой скандал мог грянуть, если бы ваше инкогнито раскрыли… Да в той же Опере. Господи, хорош же был я, и хороши же были вы! Губы мужчины скептически изогнулись. Он вспомнил об утреннем разговоре с аббатом де Руасси. - Фра Леон, он знал о вашем перевоплощении? – уточнил Винченцо, пытаясь связать для себя воедино все ниточки этой удивительной истории. – Вы открылись ему, сударыня? Или тоже водили бедного священника за нос?
Паола Фьорелли: Паола покосилась на синьора дель Боско, ожидая чего угодно – взрыва язвительного смеха, возмущения, откровенного сарказма и недоверия… Но он остался спокоен – насколько это было возможно, и холодная, липкая рука боязни неминуемой кары за ложь ослабила свою хватку, превратившись в теплую, мягкую лапу, нежно сжимающую горло. Синьорина Фьорелли уставилась на подбородок маркиза, скептически заломленные губы, избегая прямого взгляда, и прошептала, чувствуя неожиданное облегчение оттого, что призналась: - Фра Леон… догадался. Совсем недавно! - вскинулась она, пытаясь заступиться за священника, который, судя по всему, старался сберечь ее тайну и сберег, хотя ее скрытность обернулась трагедией, - я умоляла его молчать, и, надеюсь, мне не в чем его упрекнуть! Я не сказала ему только о «Синем петухе»… Паола пошевелилась снова, окунаясь в вязкую тесноту пространства и ощущая на себе дыхание маркиза, и попросила жалобно, чувствуя как желание говорить затопило ее, стремясь вылиться бурным словесным потоком: - Поверьте, ваше сиятельство, я не хотела вас обманывать. Четыре месяца назад Гвидо уехал в Неаполь и исчез… Повествование синьорины Фьорелли было лаконичным, хотя и немного бессвязным, но именно оно сложило недостающие детали мозаики в цельное полотно и объяснило странные визиты в портовую таверну. - … вот так все было, - захлебнувшись от собственных торопливых слов, Паола, наконец, подняла глаза, равно готовясь принять и суровую отповедь, и хотя бы искру понимания в непроницаемом взгляде маркиза.
Винченцо дель Боско: - Значит, теперь вы убеждены, что ваш брат мертв, - мрачно подытожил маркиз. – И сами чудом избежали смерти. Чудом, в лице барона Ферранте, но тем не менее, не окажись его рядом… О-оо, я не знаю, что я сотворю с фра Леоном за такое! – вырвалось у Винченцо угрожающее. – В моем доме, у меня за спиной… Он отстранился от Паолы, не желая усиливать и без того воцарившуюся в экипаже взаимную неловкость. - Я ужасно сожалею, синьорина, - добавил дель Боско после минутного молчания. - О том, что судьба так несправедлива к вам. Утратив отца, теперь вы лишились брата и оказались в довольно щекотливой ситуации. Бруно Фьорелли ваш единственный близкий родственник, не так ли? По закону он становится вашим опекуном. И сможет устроить вашу судьбу по своему усмотрению, вы думали об этом? Скверный финал. Винченцо не мог этого не признать. Если «Гвидо», даже будучи весьма и весьма юным синьором, сохранял при этом свою самостоятельность и независимость от желаний и намерений родственников, женщине законы и традиции подобной свободы не предоставляли. Тем более юной сироте, наследнице состояния и титула рода Фьорелли. Возможно, желание Паолы выдать себя за брата продиктовано не только отвагой, но и отчаянием. Став «мужчиной», она обретала разом и свободу, и право, и возможность мстить за смерть и Таддео, и Гвидо.
Паола Фьорелли: - Я знаю, что мой брат мертв, - Паола с трудом разлепила внезапно пересохшие губы, - я знаю, что он убит, но имя того, кто нанял браво для этого злодеяния, мне открыть не удалось… Синьорина Фьорелли с надеждой взглянула в непроницаемое лицо маркиза дель Боско. Он говорил правильные, разумные слова, и, произнесенные неторопливым, сухим тоном человека, безусловно, опытного и поднаторевшего в толкованиях законов, они обретали силу и придавали уверенность в том, что он не останется безразличен к ее судьбе, но… - Официально Гвидо не объявлен мертвым. Я думаю, что тот, кто убил его, собирается убить и меня, как «Гвидо Фьорелли», потому что тоже не уверен, что не ошибся в прошлый раз. И я хочу найти его, пусть даже ценой риска, - она помотала головой, отгоняя прочь мрачные багровые пятна, мельтешащие пред глазами. - Как синьорина Фьорелли я ему не нужна, как наследник состояния и титула представляю опасность. Вы ведь понимаете, что это единственный способ заставить его проявить себя, синьор Винченцо? Пожалуйста! Помогите мне… Она произнесла последние слова упавшим полушепотом. Карета качнулась на последнем повороте, под колесами зашуршала брусчатка. - Мы приехали, синьор. Что же мне делать дальше? - сердце стукнуло и замерло.
Винченцо дель Боско: То, о чем она просила его сейчас, было опасно даже для мужчины. И тем более немыслимо для ряженной мужчиной женщины, - провоцировать неведомого врага на нападение в надежде, что он совершит ошибку и явит миру свое истинное лицо. Но с другой стороны синьорина Фьорелли уже впуталась в эту историю, никого ни о чем не спрашивая и не ища ни у кого совета. - Просто сумасшествие с вашей стороны продолжать эту комедию, Паола. И сумасшествие с моей – поощрять вас продолжать ее, - вздохнул хозяин Дела Корте. – Но и добровольно отправлять вас в лапы вашего дядюшки мне тоже не хочется. Как и запирать в монастыре, например. Поэтому ступайте умываться и переодеваться… В чистое мужское платье. Для того, чтобы разозлить синьора Бруно, вовсе не обязательно разгуливать по трущобам. Светские гостиные дадут тот же эффект. К тому же там вам не понадобится шпага барона Ферранте. Вы, кажется, назвали его капитаном Ферранте… В памяти Винченцо это слово ассоциировалось с опасностью, и теперь маркиз пытался вспомнить, почему. «Каждый человек имеет право на тайны», - сказал барон, уходя от изложения причины своего визита в «Синего петуха». А княгиня ди Сантана, помнится, уверяла, что разбойники, остановившие ее карету на пути в резиденцию кардинала Спинелли, называли своего главаря «капитаном». Подумать только, какое неожиданное совпадение. И какое многозначительное. Маркиз выбрался из кареты и протянул было руку, собираясь предложить ее Паоле. Но в последний момент вспомнил, что в глазах окружающих его спутница все еще «Гвидо». Черт побери, стоит быть осторожнее. Кажется, лакеи ничего не заметили. И даже Парролио… Мажордомо действительно было не до странных проявлений галантности хозяина. Он спешил навстречу Винченцо, чтобы поскорее передать ему записку. - От вашего брата, ваше сиятельство. Доставили рано утром, через несколько минут после того, как вы уехали. Озадаченный, дель Боско торопливо развернул скрепленный печатью Стефано лист бумаги и тихо чертыхнулся. Вот только стоит вспомнить о разбойниках… - У меня появилось совершенно неотложное дело, синьор Фьорелли. Прошу простить меня, - кратко извинился он перед девушкой. Бросать ее посреди важного разговора было неучтиво, но брат просил его приехать немедленно, и этой просьбе Винченцо не мог отказать. Не сделав и двух шагов от кареты, маркиз вновь вернулся к ней. - В «Колина Бианка», - распорядился он. - И быстро.
Паола Фьорелли: Синьорина Фьорелли коротко кивнула вслед отъехавшей карете, и, шаркая ногами, прошла в прохладный холл, мимо изумленного Пароллио, поднялась по мраморной лестнице, словно лунатик, отыскала свою комнату и закрыла за собой дверь, бессильно отпершись о косяк и смежив веки. Напряжение последних часов постепенно отпускало ее, вылившись в едва заметную синеву под сухими, растерянными глазами. Паола подошла к зеркалу – на нее смотрела испуганная девочка с потемневшими очами в пол-лица, сиреневыми тенями на висках и растрепанными волосами. Она стянула с себя изуродованные камзол и кюлоты, сорочку, плотный корсет, словно куколка, вышедшая из кокона, сверкая тонкими ключицами и молочно-белой, нетронутой грудью, налила в таз воды и умылась, осторожными движениями смывая с себя боль и отчаяние последнего дня. Одежда осталась лежать на полу бесформенной кучей, и Паола вдруг вспомнила, что ей придется просить у маркиза кого-то в услужение, чтобы вынужденное ее положение не казалось нарочитым. Она потрясла головой, как щенок, стряхивая с каштановых волос бриллиантовые капли воды, промокнула лицо и тело тонким полотенцем и торопливо оделась в свежее, хрустящее белье, кюлоты лягушачьего цвета и бледно-зеленый камзол. Осторожный стук в дверь выдернул ее из полусонного состояния. - Вы пожелаете завтракать в комнате, синьор? – вышколенная физиономия лакея появилась в дверном проеме, оглядывая комнату с неприкрытым интересом. Похоже, о возвращении Гвидо Фьорелли в карете маркиза дель Боско в виде сильно непотребном и без сопровождения угрюмого немца стало известно всей челяди. - Нет, не нужно, спасибо, - проскрежетала Паола, - я хотел бы поговорить с фра Леоном, он уже спускался к завтраку? - Синьор де Руасси не так давно уехал, сообщить вам, когда он вернется, синьор? – даже брови и безмятежный напудренный лоб лакея излучали неприкрытое любопытство. - Да… спасибо, - неловко пробормотала синьорина Фьорелли, - больше ничего не нужно. Лакей кивнул и испарился, притворив за собой дверь. Паола вышла следом, задумчиво бредя по анфиладе комнат и галерей, в свете солнечного утра восхищавших великолепием позолоты и тончайшего мраморного кружева, расписных плафонов и загадочных мозаичных полотен. Синьорина Фьорелли толкнула наугад массивную дверь, и окунулась в полумрак огромной библиотеки. В углу между высокими шкафами стоял глобус - она погладила его шершавую поверхность тонкими чувствительными пальцами и уселась на маленький диванчик напротив. Что-то больно кольнуло в бок. Это была книга, тяжелая, пахнущая краской и кожей книга в бордовой обложке с золотым тиснением. «Charles Sorel, sieur de Souvigny, - прочла она, шевеля губами, как в детстве, - Les Lois de la Galanterie». Девушка открыла книгу наугад – точнее, та раскрылась сама. Через четверть часа голова синьорины Фьорелли покоилась на бархатной диванной подушке – тяжелый том в кожаной обложке скользнул вниз, мягко шлепнувшись на пушистый ковер. Эпизод завершен
полная версия страницы