Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » Простые мужские радости » Ответить
Простые мужские радости
Алессио Ферранте: Ночь с 7 на 8 июня 1744 года, "Дом Масок"
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Паола Фьорелли: - Ты умеешь? – восхитился «пастушок», протягивая улыбающейся девице руку, но, вдруг, нахмурившись, отдернул ладошку, – нет… лучше не надо, вдруг что-нибудь плохое увидишь. «Молодые люди так себя не ведут», - напомнила себе Паола, но руки сжала в кулачки, и, перевернувшись на живот и подперев ими подбородок, начала легкомысленно болтать ногами, рассматривая лежащую рядом Кармелу. Лежать было хорошо. Все оказалось вовсе не так страшно, как она себе представляла. И комната с фривольными картинами, и полуголая вакханка, представившаяся обычной простушкой, и даже барон Ферранте с его опасным взглядом и непробиваемым упрямством – там, за стеной, когда его нет поблизости. - А-а-а почему ты думаешь, что он заинтересуется, - вопросила синьорина Фьорелли, снова отчаянно зевнув и роняя голову на шелковое покрывало, - и что, непременно надо будет говорить? Вы всем рассказываете? Ну-у, скажи, что ты мне понравилась. Этого в-ведь достаточно? Синие глаза Паолы взирали на куртизанку с откровенным любопытством и едва заметной иронией – правда, иронию смазал новый зевок.
Кармела: Кармела смотрела на молодого человека во все глаза. Нет, и правда, ведет себя ну как... да как ее подружка. И вопросы задает, только диву даваться. Достаточно... хм... да ну кому угодно понятно, что недостаточно. Наивный-не наивный, но мужчина все-таки всегда мужчина. Даже если женщин не любит... особенно если их не любит, так вести себя не будет. Кармела даже не знала, что и сказать. - Ну не хотите, так не буду гадать, - пожала плечами, а сама не отрываясь смотрела на руки мальчишки. Ручки под стать ногам - тонкие и изящные. За них бы половина девочек из "Дома масок" деньги, получаемые за полгода отдала бы и за счастье еще посчитала. И лицо такое нежное, даже издалека видно, что кожа как персик. Будто и бриться ему не приходится. Кармела чуть отпила вино и, подавившись, кашлянула. На глаза накатились слезы, и сквозь них, как сквозь марево, посмотрела она на юношу, болтающего непринужденно ногами, и... онемела. "Как подружка", - подумала она и вновь кашлянула, закрылась руками, чтобы спрятать свое смятение, - "да ведь это и есть подружка". Можно было сделать вид, что никакой подобной мысли в голову и не пришло, но Кармела была девушкой любопытной и смелой, а от вина и того и другого в ней становилось еще больше. Спросить? Сказать, что догадалась? Ну так ведь можно и на злость нарваться. Нет... Неожиданная мысль пришла в голову внезапно и показалась весьма недурной. Кармела посмотрела в уставившиеся на нее глаза "молодого человека", потом перевела взгляд ему за спину, раскрыла в притворном ужасе глаза, закрыла рот рукой и прошептала: - Синьор! К вам мышь на спину забралась.
Паола Фьорелли: - А-а-аай! – взвизгнул «Гвидо», вскакивая с постели и вылущиваясь из камзола как горошина из стручка, - где?! Мыши поблизости не было, и Паола, вспыхнув возмущением, подняла злые глаза на негодную девицу и замерла, встретившись с ее цепким, понимающим взглядом. «Догадалась?!» - сердце заколотилось, мысли, и до недавних пор пребывавшие в легком беспорядке, лихорадочно замельтешили, бестолковыми вспышками озаряя противную пустоту в голове. «А может, и не догадалась вовсе?» - стремительно трезвея, Паола ступила на шаткую дощечку мостков допущений и смутных надежд - через горный поток, на дне которого вопило о спасении ее сомнительное мужское начало. - Ты меня напугала, так вопишь, будто дракона увидела, - стараясь не встречаться более взглядом с хитрющими глазами девицы, буркнул «синьор Фьорелли», заползая за спинку кровати в поисках отброшенного прочь мышиного камзола, - что за глупости! Ты историю обещала рассказать! Из-под кровати он появился насупленный, с трагической морщинкой на переносице, держа в руках серый камзол со щедро измазанным пылью рукавом. - Пуговица оторвалась, - заявил «пастушок» сварливым тоном, давая понять, что вину за это досадное происшествие он возлагает целиком на Кармелу.
Кармела: - Я мышей боюсь, вот и орала, - Кармелу визг "мальчишки" смел с кровати и посадил на пол, где она теперь и обреталась, - а мышка убежала... - не очень убедительно продолжила она, - она тоже испугалась. Ну как же она раньше не догадалась? Кармела смотрела за перемещениями неизвестной дамы, облаченной в мужскую одежду, и сама себе недоумевала. Все-таки так не бывает, чтобы столько всего красивого женского и вдруг у мужчины. - Простите, я пришью вам пуговицу... синьора, - Кармела еще чуток отодвинулась от кровати, - только вот зря вы меня выбрали, вот Хлоя - та умеет ублажать, хоть синьоров, хоть синьор. Последние ее и узнают как-то всегда безошибочно. Давайте ваш камзол, я его пока заберу зашить, а сюда Хлою позову, ладно? - Кармела осторожно поднялась с пола и попятилась к двери.
Паола Фьорелли: - Стой! – Паола прыгнула на кровать, на лету хватая девицу за подол, - а ну-ка, не торопись! Не надо Хлою! Освистанная прима театра для одного зрителя потянула куртизанку обратно на кровать. Еще не поздно, она ее уговорит, задобрит, денег даст, в конце-концов! «Деньги остались!» - вспомнила Паола об увесистом мешочке, который она планировала отдать косоглазому негодяю, и глаза ее недобро вспыхнули. Недавние переживания, смытые прочь бурным потоком приключений и вина, вернулись вновь, преследуя синьорину Фьорелли мрачными картинами в багровых тонах. Она дернула вакханку за символическую юбку – ткань угрожающе затрещала, грозясь расползтись по шву. - Послушай, Кармела, сядь, а то ведь без одежды останешься, - лицо Паолы приобрело оттенок нежно-розовых бархатных гардин, - ты ошиблась. Понимаешь? Синие глаза синьорины Фьорелли впились в простоватое, но лукавое личико несостоявшейся булочницы. Если девица неглупа, она поймет. Если нет… Она примерилась – успеет ли она поймать куртизанку, коль та вдруг вздумает бежать. А если еще и завопит? Паола присела, подвигаясь к краю кровати, подбираясь к Кармеле ближе, на всякий случай.
Кармела: - Ой, - пискнула Кармела, хватаясь за ткань: синьор или синьора, конечно, расплатятся за попорченную юбку, как это заведено, но привычка беречь нехитрые одежные запасы в дочери булочника сидела крепко. - Не надо так не надо, дело ваше. Кармела посмотрела на лицо синьоры. Ох, и раскраснелась же она. Раскраснеешься тут. И зачем она пришла сюда? Неужели вслед за тем высоким, который так глазами ее буравил и насмехался? А он и не знает. Ну и истории в жизни бывают. Больше всего Кармеле сейчас хотелось поделиться с кем-нибудь, рассказать и посмотреть, как у человека глаза на лоб вылезают. Увы, кажется, словоохотливость ее в планы дамы не входила. - Ошиблась? - спросила Кармела, глядя в глаза "мальчишки", поморгала и медленно повторила. - Ах ошиблась... ну, конечно, ошиблась, - понимающе хмыкнула и сделала серьезное лицо. - Всем скажу, что был у меня клиент, обычный клиент. Так можно? И спутнику вашему скажу что надо, синьора... - Кармела прищурилась и неуверенно спросила, - или синьорина? Пресвятая Мария, ох, и угораздило же вас... - спохватилась и добавила. - Так вот, синьор, все вашему тому скажу. Только уж вы не пробуйте откровенничать с ним сами и сочинять чего-нибудь про нас, ладно? У вас не получится, только себя откроете и меня погубите. Я же все должна хозяйке докладывать, что неожиданно не так приключится.
Паола Фьорелли: - А для спутника зачем сочинять? – изумленно воззрилась на куртизанку синьорина Фьорелли, - он не догадывается, и говорить не нужно, а если спросит – ты поняла, что сказать. А больше тебе ничего знать не стоит. «Может быть, я его и вижу сегодня последний раз, - подумала вдруг Паола, вспоминая сердитые серые глаза капитана Ферранте почти с нежностью, - он и не узнает». Он не узнает, она вернется домой утром, и… - О, святая дева! – Паола побледнела, - что мне сказать маркизу? «Был в Доме масок! – Чудесно! - Слугу оставил убитым в каком-то портовом притоне! – Еще лучше!» Синьорина Фьорелли в отчаянии заскулила, покосилась на изумленно глядящую на нее девицу, и прикусила язычок. Она подумает об этом завтра… - Держи! – она протянула Кармеле увесистый мешочек с серебром, - это тебе за молчание, и… за все. Паола решительно вскочила с постели, отбрасывая в сторону камзол, жюстокор и развязывая ненавистный шейный платок. Одежда полетела прочь, впервые, пожалуй, в этом отнюдь не Богу угодном заведении с совершенно невинными целями. Залпом выпив бокал вина, синьорина Фьорелли со звоном водрузила его на малахитовую столешницу туалетного столика и улыбнулась куртизанке приветливо, расцветая пикантными ямочками на щеках. - А сейчас… - Паола забралась на постель и взбила одну из пуховых подушек, устраиваясь поудобнее, - ты обещала мне сказку. Она зевнула, сладко, умиротворенно, и через мгновение уже спала, разметавшись на подушке, с легкой полуулыбкой на пухлых девичьих губах и скорбной недетской морщинкой на переносице.
Кармела: - Благодарю синьори... синьор, - старательно поправилась Кармела, взвешивая на ладони мешочек и довольно улыбаясь. Когда она перевела взгляд на кровать, "синьор" уже спал, не дождавшись сказки, видимо, сморенный вином и переживаниями. Пожалуй, никогда еще Кармеле не платили так много, и при этом не приходилось ей делать так мало. Всего-то проспать всю ночь да молчать. Впрочем, если подумать, то второе было не таким уж простым делом. Девица вздохнула и начала собирать разбросанные вещи. "Вот с каким удовольствием надо раздеваться", - подумала она, вспоминая лицо девушки в момент избавления от шейного платка. Давно вечер не заканчивался для Кармелы так рано. Вот это удача: можно отправиться в кровать, когда только перевалило за полночь. Она блаженно растянулась на кровати, немилосердно для этого пихнув разлегшуюся посередине Паолу, и, несмотря на ставшее уже привычкой ночное бодрствование, провалилась в сон длиною в ночь. Эпизод завершен.
полная версия страницы