Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » Ищите женщину... » Ответить
Ищите женщину...
Кардинал Спинелли: 10 июня 1744 года, около полудня. Столичная резиденция кардинала Спинелли.
Ответов - 12
Кардинал Спинелли: Утром десятого июня кардинал Джузеппе Спинелли приехал в Неаполь. «Вернулся» хотели бы сказать многие, но его высокопреосвященство дал понять поджидающим его просителям, а главное, папскому легату, что не намерен менять свое отношение к наступлению короля Карла на права католической церкви. Поэтому заехал в столицу своей епархии лишь на время, разрешить кое-какие неотложные дела и отслужить воскресный молебен во славу испанского и неаполитанского оружия в Дуомо Сан Дженнаро. На словах кардинал демонстрировал приличествующий ситуации патриотический пыл: дела на фронтах шли неладно, и австрийцы медленно, но верно продвигались к границам королевства. На деле же… На деле его высокопреосвященство несказанно радовали поражения герцога ди Монтемара. Если так пойдет и дальше… Ложкой дегтя оказалось появление в Неаполе некого месье де Номюра, порученца короля Франции. Формально французы были союзниками Неаполя в войне за австрийское наследство. Европа к счастью весьма велика, от Рейна до Кампании путь неблизкий, поэтому союз этот не вызывал беспокойства у Спинелли. Однако успехи принца Конти в Северной Италии кардинально меняли положение дел. Что если французы решат объединить свои усилия с испанцами? Что если французский курьер привез какие-нибудь заманчивые предложения от Людовика Французского для Карла Неаполитанского. Что если предложения эти будут приняты, и армия князя Лобковитца так никогда и не достигнет заветных ворот Неаполя? «Это будет весьма и весьма дурно, - полагал кардинал. – Эдак выскочка Тануччи и попавший под его влияние монарх обыграют нас по всем статьям. Что будет стоить Папскому престолу потери доходов и влияния в одном из самых благодатных уголков Апеннинского полуострова. Если в моих силах этому помешать, то пусть руку мою направляет сам Господь». Опытный игрок начинает игру с того, что старается вычислить козыри на руках противника. Ео высокопреосвященство желал знать, с какой истинной целью виконт де Номюр явился в Неаполь. У Спинелли было достаточно глаз и ушей в городе, собственно информатором кардинала без колебаний становился любой монах, аббат или духовник любого знатного неаполитанского семейства. Но вот с французами дело обстояло сложнее. Де Шатонеф, старый хитрый лис, обладал каким-то мистическим нюхом на шпионов и устранял их с галантностью истинного сына Лютеции, непринужденно и эффективно. «Что ж, раз мы имеем дело с французами, то этим делом должна заняться красивая женщина», - резонно рассудил его высокопреосвященство. И послал за княгиней ди Сантана. Имя де Номюра, без сомнения, должно быть знакомо одной из самых успешных его конфиденток. Как знать, не пожелает ли синьора, выполняя важное поручение своего патрона, походу завершить кое-какие неоконченные личные дела…
Орсина: Среди утренней почты попадались в основном приглашения, которые княгиня отбрасывала в сторону, даже не вскрывая. В ту же минуту в комнату вошел лакей с подносом, на котором лежала короткая записка, только что доставленная человеком, ожидающим ее внизу. Пара строк, но большего ей и не требовалось. - Передайте, что я сейчас спущусь, - бросила на ходу Орсина, поднимаясь к себе в комнату и призывая Анну помочь ей собраться. Женщина, куда бы она не ехала – в церковь, на бал или на похороны, должна быть во всеоружии. Некоторое время спустя почтенная вдова ехала в присланном за ней экипаже к своему патрону, обдумывая причину, по которой его высокопреосвященство решил вдруг вызвать ее к себе. - Вас ожидают, княгиня, - встретивший ее секретарь кардинала, лично проводил женщину до дверей, сам доложил и распахнул перед нею двери. - Ваше высокопреосвященство, - Орсина сделал несколько шагов к Спинелли с склонилась перед ним, касаясь губами протянутой руки, - Я рада видеть Вас в полном здравии. Некоторое время они обменивались ничего не значащими светскими фразами о здоровье и общем состояние дел, но вскоре последовало приглашение присесть для княгини. А Джузеппе Спинелли расположился напротив своей конфидентки и некоторое время, отечески взирая на женщину, молчал, готовясь начать серьезный разговор.
Кардинал Спинелли: - Я припоминаю, дочь моя, вы говорили о том, что вас начинает тяготить ваше вдовство, - заговорил, наконец, Спинелли, по-своему удовлетворенный придирчивым осмотром. Девочка-простолюдинка, которую он когда-то подобрал и пощадил почти что из прихоти, выросла и расцвела, прекратившись в прекрасную женщину, совершенное орудие исполнения замыслов его высокопреосвященства. Эти двое были очень многим обязаны друг другу и связаны так же тесно, а может, и более неразрывно, чем связывают людей узы крови. Во взгляде Джузеппе Спинелли, устремленном на княгиню ди Сантана, мелькнула почти что гордость. Как бы то ни было, сейчас он затеял новую партию, возможно, одну из самых опасных в своей жизни, и на счету была каждая фигура. Тем более такая умелая, как Орсина. - И вы хотели бы вернуться к образу жизни… Привычному нам обоим. Поправьте меня, если я ошибаюсь. За окном кардинальской резиденции начали свой мелодичный перезвон колокола, и Спинелли склонил голову, с удовольствием прислушиваясь к этим благостным звукам. Он запланировал большую реставрацию в Неаполитанском соборе, пригласил из Рима блестящего Стефано Поцци исполнить несколько новых росписей. И почему, скажите на милость, приходится отвлекаться на всякие гнусности, вроде заговоров, интриг и устранения неугодных? Сколь несовершенен мир!
Орсина: - Вы никогда не ошибаетесь, монсиньор, и Вы все помните. Могу ли я предположить, что вы желаете предложить мне нечто отвечающее и моим, вашим интересам? Тоска и сожаление о прошлом уже давно покинули княгиню, опасения за себя стали призрачными. Даже нынешнее присутствие в Неаполе шевалье не пугало ее. Во-первых, она успела сделать ход, который должен был надолго обезопасить ее. Во-вторых, ей хотелось даже больше наблюдать его. такой возможности у нее пока не выдалось, даже ее новый поклонник – Жоакен, не стремился вывести ее в свет и познакомить со своим окружением. - Вы знаете, монсиньор, я сделаю все, что в моих силах. Оплошность, случай или как изволите назвать происшествие на ночной дороге, до сих пор не давали покоя гордой женщине, которая хотела возмездия и законного наказания виновному. То, что маркиз ей сообщил о заключение барона Феррантре в Сан-Эльмо, ни коим образом не успокоило ее души. Была бы ее воля и она сама вызвалась бы сопроводить племянницу Винченцо в застенки тюрьмы. Она бы смогла узнать своего обидчика, но… Увы, повода у нее не было, а компаньонкой в таком деле для юной девицы она была не слишком удачной.
Кардинал Спинелли: - Знаю. И целиком полагаюсь на ваше обещание, синьора княгиня. Даже этот титул был его творением, покойный князь ди Сантана был бы весьма удивлен, узнав, что в посмертии обрел вдруг красавицу-вдову. Но что стоит исправить несколько записей в церковно-приходских книгах для человека, которому благоговейно целуют руку тысячи каноников, монахов, аббатов и даже несколько епископов. А монсеньор Спинелли становился на редкость неразборчив в средствах, когда богоугодная цель оные средства оправдывала. - Меня интересует один человек. Уверен, он заинтересует и вас. Виконт де Номюр. Знакомое имя, не так ли? Этот господин унаследовал за своим братом не только титул, но и политические пристрастия. Я не удивлюсь, если он унаследует и схожую кончину… Но не сразу, дочь моя. Кардинал неторопливо поднес к лицу тонко надушенный кружевной платок. Времена, когда служителям церкви вменялась в обязанность простота и скромность, к счастью, давно миновали. Папская церковь была сказочно богата, богаты были и ее верные слуги. - Маркиз дель Боско и те, кто с ним связан, готовы многое сделать для процветания Неаполя. Многое, но не все. Кое-чем предстоит заняться и нам с вами… Я хочу знать, с какими вестями из Парижа виконт прибыл к маркизу де Шатонефу.
Орсина: Словно кто-то натянул струну и от напряжения она зазвенела, а стоит тронуть ее и она лопнет. Орсина сейчас ощутила себя именно такой струной, натянутой до придела, готовой вот-вот сорваться. Но то, что творилось сейчас в ее душе, никоим образом не отражалось на ее внешнем облике. Она была все так же спокойно, может только чуть изменилась поза и в глазах на секунду мелькнуло удивление. Кардинал же, в свою очередь, ничем не выдал ей, что почувствовал перемену в ее настроение и продолжил свою речь. «Схожая кончина»… - княгиня от души не пожелала бы такой кончины никому. Была юна, неопытна. Теперь, если вдруг придется прибегнуть к действию капель, она будет намного мудрее. Циничные мысли и ни капли сожаления о свершившемся. А всего год назад она просила у Джузеппе Спинелли чуть ли не отправить ее в монастырь. - Если виконт и впрямь унаследовал от брата все, даже привычки… Впрочем, уже тогда Филипп говорил мне, что они с братом похожи во всем. Не знаю, известно ли вам, но в Неаполь вернулась синьора ди Орландини и, как мне кажется – вызывает сейчас у месье Номюра больший интерес, чем прочие женщины. Но думаю, это поправимо.
Кардинал Спинелли: - Синьора ди Орланди? – переспросил кардинал, против воли едва заметно морщась. Это была его ошибка, или, быть может, находка: для поездки во Францию наградить свою шпионку именем неаполитанской дамы, только что потерявшей на дуэли мужа и уединившейся в своем трауре далеко в провинции. Кто бы мог подумать, что однажды виконт де Номюр и настоящая синьора ди Орланди встретятся?! Сколь непредсказуемы пути Господни… - Это нам на руку, - живой ум Джузеппе Спинелли мигом оценил преимущества подобного совпадения. Разумеется, угроза разоблачения тоже присутствовала, но, если задуматься, она совсем невелика. – Я уверен, наш француз интересуется синьорой с намерениями, отличными от добрых. Что ж, пусть продолжает. Благородные мужчины со всей серьезностью относятся к возмездию, а наше правосудие с не меньшей серьезностью – к убийствам. Особенно убийствам дам-аристократок. Если виконт окажется замешан… Тем лучше. Вы же, дочь моя, постарайтесь явиться ему ангелом. По контрасту с тем демоном, которого он наверняка видит сейчас в синьоре ди Орланди. Воспользуйтесь своим опытом, приручите для нас этого французского льва.
Орсина: - Я более чем уверена в этом. Тем более, мне доподлинно известно, что синьора на днях получила весьма ценный подарок от тайного поклонника. Но если вдруг она решит им воспользоваться, то может навлечь гнев виконта почти сразу. Орсина еще раз вспомнила о своей глупой сентиментальности. Подарок Филиппа, который он сделал ей в виде этих проклятых жемчугов. Зачем она не оставила их ему? Что за глупая была фантазия в память о погибшей любви сохранить подобный «сувенир». Предположения, а точнее – предложения – монсеньора Спинелли ничуть не тронули сердца лже-княгини. За какой-то год она научилась быть столь равнодушной, что теперь готова была выполнить любое поручение кардинала, не задумываясь – ждет ее Ад или Рай. Хотя, она была уверена – ее грехи уже были отпущены, а заступник ее сидел перед нею. Мягкая улыбка осветила лицо женщины и она уже сейчас представляла собой того ангела земного. Одна была загвоздка – Шетарди, который теперь явно считает себя победителем и завоевателем неприступной вдовы. Впрочем, свою роль он уже выполнил и эту фигуру можно убрать с доски, фигурально выражаясь. - Я знакома с месье де ла Шетарди и могу просить его представить меня виконту. Думаю, он мне не откажет. А дальше будет проще.
Кардинал Спинелли: Монсеньор Спинелли старательно изобразил удивление. А может, действительно ничего не знал о знакомстве своей протеже и французского дипломата со скандальной репутацией. - Чем этот герой «русского заговора» привлек вас, дочь моя? – поинтересовался он, покачав головой. – Что ж, раз вы знакомы, воспользуйтесь помощью маркиза, а потом… Потом оставьте его. Не думаю, что король Франции мог поручить месье де Шетарди представлять свои интересы здесь, в Неаполе, после того фиаско, что он потерпел в России. К тому же его желание восстановить свое пошатнувшееся положение будет… нам мешать. Кардинал мазнул по лицу княгини задумчивым взглядом. Кажется, до сего дня он даже не предполагал, что у его конфидентки могут оказаться мужчины для собственного удовольствия. Де ла Шетарди, подумать только. Его духовная дочь питает явную слабость к французам. На алой кардинальской мантии танцевали причудливые блики света, пробившиеся сквозь оконные витражи. Неуловимый запах ладана заставлял задуматься о возвышенном. - Дело с бумагами, - тихо спросил Спинелли, опуская взгляд на тяжелые нефритовые четки на поясе. - Есть какие-то новости?
Орсина: Женщина позволила себе чуть снисходительно улыбнуться заблуждению своего патрона: - Ваше преосвященство, он нисколько меня не привлек. Скорее – наоборот, - все та же мягкая улыбка на губах женщины чуть подрагивала, пока женщина некоторое время обдумывала, как преподнести кардиналу их с Винченцо авантюру и насколько это может расстроить или удовлетворить желания Спинелли. В конце концов, она рассказала все без утайки, спокойно доверяясь мнению своего покровителя. - Вы сами сейчас сказали, что положение де ла Шетарди весьма шаткое. Если случиться то, чего мы боимся и тайное вдруг станет явным, первый удар можно направить на француза. Я понимаю. Насколько непрочна такая стена и что сильный удар ее тут же сокрушит, а те кто за ней прячутся, подвергнуться вновь опасности. Но это лучшей вариант, если вдруг капитан решит действовать сам, не прибегая к силе властей. А он, если это не тот заключенный барон, скорее всего хочет самонадеянно раскрыть тайну сам. Заметив вопрос в глазах монсеньора в тот момент, когда она упомянула о пленнике Сан-Эльмо, Орсина поспешила рассказать ему и эту историю, добавив от себя, как до этого говорила и дель Боско, что сомневается в виновности барона.
Кардинал Спинелли: Кардинал слушал рассказ молодой женщины с неослабевающим вниманием. Его союзник был далеко не глуп и тоже умел рисковать, решительно перемещая по шахматной доске тайной политики все доступные ему фигуры. И все же княгиня ди Сантана была его фигурой, монсеньору Спинелли не очень понравилось то, что синьор дель Боско распоряжается ее судьбой с такой легкостью. - Что ж, мне понятны рассуждения маркиза, - задним числом его высокопреосвященству оставалось только смириться с тем, что уже свершилось. Дель Боско верно все рассчитал, используя скверную репутацию де ла Шетради в качестве кости, что ловкий вор швыряет сторожевой собаке, отвлекая ее внимание от себя самого. - Человека, уже уличенного однажды в заговоре против русской царицы, резонно заподозрить и в заговоре против неполитанского короля. Убедительная наживка, и если ее умело подкрепить лже-доказательствами, она собьет со следа даже самого ловкого преследователя. А этот барон… Что ж, если та девочка, племянница маркиза, не скажет ничего определенного, существует еще тайна исповеди, - в данный момент кардинал всерьез рассматривал возможность того, чтобы подослать к заключенному преданного Спинелли духовника с умеренной щепетильностью и верным пониманием своего долга перед матерью-церковью. – Если синьор Ферранте виновен, он будет заслуженно казнен. Если же невиновен… Как знать, может, в будущем нам удастся склонить этого человека на свою сторону. Произвол, чинимый властью, вызывает у благородных людей вполне заслуженное негодование. Продолжайте участвовать в делах маркиза, дочь моя. Я вижу, он доверяет вам. Это мне по душе. Даже самый верный союзник порой изменяет в момент, когда ставки становятся слишком высоки. Я бы хотел знать намерения дель Боско и все козыри в его партии.
Орсина: Орсина не была его союзником – она была его орудием, послушным только его воле, поэтому доверяя ей – он доверял самому себе. Женщина готова была жертвовать собой ради Джузеппе Спинелли, но вначале она должна была сделать все возможное, чтобы избавить своего патрона от беспокойства. Еще несколько минут кардинал давал указания своей конфидентке относительно ее будущего поведения, того что ей следовало бы сделать и чего стоит избегать. Впрочем, говорилось это скорее по традиции, нежели он всерьез полагал, что Орсине это необходимо повторять. Княгиня тоже понимала, что советы эти хороши только сейчас и никак не смогут помочь, если вдруг что-то опять пойдет не так. Но вот этого она допускать совершенно не собиралась, по крайней мере – в этот раз. И к тому же, в самом начале разговора с монсеньором Спинелли намекнул, если не сказал прямым текстом, что княгиня имеет право применить и радикальные меры. - Я постараюсь все исполнить, ваше высокопреосвященство, - княгиня поднялась и исполнила тот же ритуал, что и при приветствии монсеньора. Только напоследок кардинал благословил свою духовную дочь, отпуская ее с миром обещая молиться за старания княгини.
полная версия страницы