Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » Завтрак на Белом Холме » Ответить
Завтрак на Белом Холме
Винченцо дель Боско: 10 июня 1744 года, утро. Палаццо делла Корте, затем Коллина Бианка, палаццо семейства полковника дель Боско
Ответов - 90, стр:
1 2 3 4 5 All
Винченцо дель Боско: Уютное и неторопливое пробуждение рядом с любимой женщиной породило в синьоре дель Боско несвойственное ему обычно намерение осчастливить весь мир. Собственно, если не касаться философских вопросов, то утренние желания Винченцо мало чем отличались от вечерних, но спящая Мария казалась такой невинной, что плотская страсть, охватившая было маркиза, на какое-то время уступила место умиротворенной нежности. - Надеюсь умение поутру исчезать из моей постели не войдет у тебя в привычку, мадонна, - пробормотал он, осторожно целуя обнаженное плечо своей музы и заботливо укрывая его тонким атласным покрывалом. – Спи… У дверей кабинета дель Боско встретил Парролио. На серебряном подносе в руках мажордомо красовалась внушительная груда писем и приглашений. - От сеньоры Катарины? – с трудом сдерживая зевок, изумился хозяин палаццо, разглядев на одном из конвертов вензель своего брата. Стефано уехал еще вчера, но что, скажите на милость, понадобилось от него этой гремучей змее, его невестке? По большому счету сегодня Катарина дель Боско не заслуживала своего змеиного статуса, все же именно у нее на приеме Винченцо впервые увидел Марию Мезарди. К тому же, самому маркизу нужно было переговорить со своей племянницей и убедить Челию в необходимости навестить в тюрьме и по возможности опознать арестованного разбойника. В Колина Бианка пришлось бы поехать в любом случае, так что неожиданное приглашение, - а записка оказалась ничем иным, как просьбой украсить своим присутствием небольшой семейный завтрак, - прибыло как нельзя кстати. На счет «небольшого» и «семейного» у его сиятельства имелись серьезные сомнения, он был уверен, что синьоре Катарине просто кусок в горло не полезет в обществе горячо любимого шурина. Невестка явно что-то затевает, но и он походу развлечется. Почему бы нет? Бедняжка Паола томится взаперти вторые сутки, «Гвидо Фьорелли» пора снова вывести в люди. Винченцо в красках представил постную физиономию синьоры Катарины в тот момент, когда он заявится к ней в гостиную в обществе смазливого юнца, олицетворяя апофеоз дурного примера для собственного племянника Антонио (вот можно подумать, этого испорченного истерической материнской любовью и безнаказанностью мальчишку можно удивить подобными вольностями!). И глаза маркиза засверкали в предвкушении превосходной шутки. - Друг мой, ступай и разбуди синьора Фьорелли, - велел он Парролио. – Впрочем, нет. Я сам. Ты лучше разыщи камердинера, пусть подберет мне что-нибудь помпезное и с ног до головы расшитое золотом. Мы с Гвидо поедем завтракать в Коллина Бианка. Катарина ненавидит мои драгоценности, мысль о невозможности заполучить их в свое распоряжение сводит ее с ума… Прекрасно! Пусть лишний раз полюбуется. Прогулявшись в гостевое крыло палаццо, Винченцо прицелился костяшками пальцев к дверной раме, намереваясь постучать. Но в последнее мгновение передумал, по-хозяйски опустив ладонь на дверную ручку. В очередной раз убеждаясь, что «синьору Фьорелли» сполна присущ недостаток осторожности, свойственный благовоспитанным девушкам из приличных семей. Двери Паола не запирала…
Паола Фьорелли: За последние несколько дней Паоле Фьорелли, столь отважно и неосмотрительно сменившей корсет и кружева на мужской камзол, пришлось пережить великое множество конфузов. В том числе ссору с бароном Ферранте из-за дамского веера, вызов на дуэль и даже ночь, проведенную с проституткой. И все же внезапное появление на пороге ее комнаты маркиза дель Боско вынудило горе-синьора вскинуться от неожиданности, а затем густо и мучительно покраснеть. Девушка только что проснулась, и, поскольку дамской сорочки «молодому гостю» палаццо делла Корте не полагалось, Паола взяла за обыкновение спать в мужской рубахе. Видит бог, слишком короткой для мизансцены, в которой на тебя с ироничным видом скучающего ценителя женских ног пялится мужчина. То, что мужчина этот – якобы друг ее отца, да и сам годится ей в отцы, ничуть не улучшало дело, лишая синьорину той спасительной возможности дерзить, за которой она так часто и умело прятала неловкость или смущение. Еще минуту назад Паола стояла у окна, с заговорщицким видом придерживая портьеру, чтобы не смутить ненароком слуг, если им вздумается заглянуть со двора в окно синьора Фьорелли. И с удовольствием подставляла лицо утреннему солнцу. А в ее хорошенькой головке почти укоренилась счастливая мысль о том, что жизнь, не смотря ни на что, ни так уж и дурна. Теперь девушка сожалела о том, что не потратила отпущенное ей время беспечного уединения на то, чтобы разбудить Кармелу, или хотя бы натянуть кюлоты. Васильковые глаза синьорины сделались чернильно-темными от рвущегося на волю возмущения. Подбородок предательски дрогнул, тонкие пальцы торопливо запахнули вызывающе-свободный ворот рубахи. - Что вы себе позволяете?! – Пискнула Паола, так и не сумев изобразить подобающий Гвидо Фьорелли нарочитый тенор. – Вы… «Совершенно неуместный упрек, - сообразила она мгновение спустя. – Маркиз вошел к ней так, как вошел бы к настоящему Гвидо, без долгих церемоний, как это принято у мужчин. Долгое расшаркивание под дверью выглядели бы подозрительно, а они ведь условились хранить тайну превращения сестры в брата...» И все же девушка отчего-то не сомневалась в том, что Винченцо дель Боско получает от сложившейся ситуации определенного рода удовольствие. И понимание это не на шутку задевало самолюбие Паолы. – Прошу вас, ваше сиятельство, закройте дверь, и… отвернитесь, - выдохнула она, страдая от нереализованного желания немедленно прикрыть, - чем-нибудь, ну хоть чем угодно, - свои обнаженные колени.
Винченцо дель Боско: - Маттео еще спит? – проигнорировав красноречивый умоляющий взгляд Паолы, поинтересовался маркиз. – Это и неудивительно, у него специфические... кхм... привычки. Недавняя жрица любви наверняка не привыкла подниматься с рассветом, из нее получится типичный «нерадивый слуга». Просьбу синьорины Фьорелли Винченцо исполнил лишь наполовину, толкнув плечом дверь и дождавшись, пока бронзовая ручка надежно встанет на место. Но отворачиваться… С какой, собственно, стати? Откровенное смущение девушки так же откровенно его забавляло. Его сиятельство и раньше не сомневался в том, что покойному Таддео недурно удавались дети, по крайней мере дочь. «Гвидо» был вызывающе-смазлив для юноши, и чертовски привлекателен в своем истинном, определенном природой облике. Стройные ноги с аппетитными округлыми коленками, изящные точеные руки, пышные каштановые локоны, рассыпавшиеся по девичьим плечам в утреннем живописном беспорядке, свежее личико, еще не обезображенное обязательным слоем пудры, и эти тревожно-синие глазищи, полные гнева и мольбы… Решительно, отворачиваться, лишая себя подобного зрелища, можно только по скудоумию. - Маттео спит, а вы еще не одеты, Гвидо, - констатировал дель Боско тоном насмешливой укоризны. – А тем временем нас ожидает к завтраку моя невестка. Синьора Катарина – первая из неаполитанских сплетниц. В этом деле ей просто нет равных, - маркиз, разумеется, преувеличивал, но он слишком «любил» жену своего брата, чтобы упустить возможность лишний раз позлословить о ней. – Поэтому поехать туда просто необходимо. Что-то подсказывает мне, что слухи о вас защитят вашу жизнь, и чем скорее их распустят, тем лучше… Поскольку я не могу прислать вам своего камердинера, - взгляд Винченцо вернулся к коленям Паолы, и мужчина картинно вздохнул. – И поскольку сам я уже здесь… Позвольте поухаживать за вами, кара миа.
Паола Фьорелли: Паола почти успокоилась, убаюканная рассуждениями маркиза о ее безопасности. Выходы в свет, сплетни о том, что Гвидо Фьорелли вернулся и намерен предъявить свои права на титул и наследство… Да, все верно, именно так она и намеревалась поступить, взбесить своего дядю, лишить его всего, на что он рассчитывал, вынудить действовать и тем самым доказать его причастность к смерти отца и настоящего Гвидо. При мысли о Гвидо на глаза невольно навернулись слезы. Отца синьорина Фьорелли не помнила, а вот старшего брата помнила слишком хорошо. Однако в следующее мгновение слезы эти высохли, предложение дель Боско, оскорбительное и нелепое, требовало гневной отповеди, но признаться, от неожиданности Паола на минуту лишилась дара речи. - Поу… Что?! – только и смогла пролепетать она, на всякий случай отступая от мужчины подальше. Паола не была недотрогой, но маркиз дель Боско разительно отличался от молодых людей ее круга, приятелей Гвидо или ее собственных кавалеров, отношения с которыми никогда не заходили дальше общепринятых светских ухаживаний. Существуют рамки приличий в конце концов! «Которые ты сама же раз и навсегда переступила, обрядившись в мужское платье и назвавшись мужским именем, - напомнила себе девушка. – Но отступать теперь некуда». - Благодарю за заботу, ваше сиятельство, - вновь на помощь пришла спасительная дерзость, и васильковые глаза вызывающе сверкнули. - Но мы, женщины, не так беспомощны, как мужчины. Я справлюсь сама.
Винченцо дель Боско: - О да, разумеется, синьорина, вы прекрасно справляетесь с мужскими сложностями, я уже имел возможность это оценить, - с готовностью подтвердил дель Боско. - дуэль, драка в таверне… Женщинам вообще свойственно выдавать желаемое за действительное. Надеюсь, вы не вообразили, что я собираюсь домогаться вас, воспользовавшись столь удобным предлогом? – вкрадчиво поинтересовался он, с готовностью отвечая на вызов, мелькнувший в глазах Паолы. – Какая, право, глупость. К тому же, знаете ли вы, моя дорогая, что существует более тридцати способов повязывать шейный платок? Осведомлены ли о том, как правильно подобрать шатлен к камзолу? И, кстати, ваши волосы слишком роскошны для мужской прически, если вы не решитесь их подстричь, я бы порекомендовал носить парик. Во избежание излишнего любопытства окружающих. Вам известно, какие сейчас в моде? Нет, конечно, мы можем пренебречь всеми этими мелочами, - Винченцо лениво пожал плечами. – Но, боюсь, в таком случае слухи о вас окажутся достаточно желчными. Да и обо мне тоже: слыханное ли дело, маркиз дель Боско не смог «отесать» мальчишку из провинции до благопристойного вида. Поэтому довольно смотреть на меня глазами загнанной охотниками лани. Лучше продемонстрируйте, что за гардероб вы унаследовали от вашего брата. Я видел, что покойник Гюнтер таскал в палаццо какие-то сундуки. Показывайте, что в них было. Надеюсь, не женские платья?
Паола Фьорелли: - Мы всего лишь едем на завтрак, - простонала Паола, которая и правда мало что смыслила в мужских нарядах. До того, как ей вздумалось переодеваться в мужчину, жизнь светского кавалера казалась девушке простой и необременительной. Но события последних дней вынудили синьорину Фьорелли кардинально изменить свое мнение. А теперь еще и тонкости костюма… Тридцать способов завязывать шейный платок! Уж не издевается ли над ней маркиз дель Боско?! - Вещи моего брата мне не подходили, - созналась она обреченно. – Я думаю, вы понимаете, почему. Поэтому мне пришлось заказать несколько камзолов для себя лично. Боюсь, их вид разочарует вас, ваше сиятельство. Я… Я немного стеснена в средствах, - побледнев, выложила синьорина одну из своих «страшных таен». Имение Фьорелли оставалось в распоряжении ее дяди, средства, что имелись у покойной матери, позволяли жить обеспеченно, но небогато. К тому же Паола изрядно поиздержалась, щедро расплачиваясь с теми, кто мог пролить свет на судьбу ее брата. - Я все еще не барон Фьорелли, знаете ли, - добавила синьорина, чей несговорчивый бесенок за правым плечом никак не желал угомониться. Демонстративное пренебрежение маркиза к ее девичьим прелестям было утешительным, и в то же время болезненным для подспудного женского желания нравиться всем мужчинам. – И вряд ли мне суждено им стать. Это вопреки законам природы. Поэтому домогаться меня нет никакой выгоды, ни вам, ни кому-либо другому.
Винченцо дель Боско: - Туше, синьорина, - рассмеялся Винченцо. – Значит, вы полагаете, что женщинами я интересуюсь только за деньги? Уверяю вас, весь «Дом Масок» хором заявит вам ровно противоположное. Я - человек щедрый. И вам стоило сказать о ваших финансовых затруднениях ранее. К сожалению, нет в мире портного, способного успеть сотворить вам новый камзол к грядущему завтраку. Поэтому давайте все же взглянем на то, на что у вас хватило средств. С бесцеремонностью хозяина жизни, - впрочем, маркиз и был им, положение в обществе, богатство и титул развили в дель Боско уверенность, что его пожелания, прихоти и капризы обязательны к исполнению, - мужчина направился к гардеробу Паолы, добротному, но далеко не роскошному. - Это не годится… Это тоже… - Первая пара камзолов была отброшена в сторону сразу, следом за ним последовали старомодный по мнению его сиятельства жюстокор и панталоны, - О, эта вышивка отправит синьору Катарину в обморок… Что ж, а вот это давайте попробуем, - Винченцо швырнул синьорине Фьорелли оливковые атласные кюлоты. – Будете похожи на фисташковое мороженное, очень модный цвет в нынешнем сезоне. Вот и камзол нашелся как раз в тон. Парик… Я уступлю вам один из своих. Ну же, принимайтесь за чулки, кара миа, скоро явится Парролио, а он тоже иногда входит без стука. Хотя почему иногда, он делает это постоянно, я его разбаловал.
Паола Фьорелли: - И в вашу спальню тоже? – Ангел, не выдержав, вцепился в бесенка, стащил его с плеча синьорины, и под невнятный писк этого сражения язвительности и рассудительности, Паола с сомнением взвесила в ладони две шелковые полоски, с которых, по мнению маркиза, стоило начинать ее туалет. Принимайтесь за чулки, легко сказать! Она почти не стеснялась Гюнтера, но тот всегда знал, кода полагается отвернуться. А вот от взгляда синьора Винченцо, серо-голубого, пронзительного, девушку охватывала одновременно злость и робость, тягучая, как летний гречневый мед. «Как фисташковое мороженное… Все же он издевается над ней, в этом нет сомнения!» - Вы, кажется, вызвались быть моим камердинером, ваше сиятельство. Новый вызов, уже на грани отчаяния, обозначился насмешкой в синих глазах. Паола неторопливо опустилась в кресло, приподнимая узкую босую ступню, нуждающуюся в чулке, и не менее красноречиво приподняла брови. - Что ж, развейте мои сомнения и опасения окончательно. «Или он прекратит обращаться со мной, как с неразумным ребенком или нашкодившим щенком, или…»
Винченцо дель Боско: - Вы умнеете прямо на глазах, кара миа, - усмехнулся Винченцо, почтительно опускаясь на одно колено. «Вот побегали бы вы с мое предыдущие два дня, милое дитя, за вашей по сути ровесницей…» И все же прихоти Амура таковы, что Паола оставалась в воображении маркиза милой девочкой, и он любовался ею, как прелестным творением матери-Природы, с дружелюбной снисходительностью давно миновавшего пору своей бурной юности мужчины. Мария же пробуждала в дель Боско совершенно иные чувства, даже сейчас, при одном лишь воспоминании о синьоре Мезарди под сердцем жадно запульсировало тепло желания, так, что Винченцо пришлось отвести взгляд, дабы дочь его старого друга, чего доброго, не приняла это чувство, явно отразившееся в потемневших глазах маркиза, на свой счет. Продолжая любезно улыбаться, он натянул на ногу «Паоло Фьорелли» шелковый чулок, ловко разглаживая складки. Мужские чулки по длине не отличались от женских, они всего лишь не нуждались в подвязках. «Ровно на две ладони выше начинается непристойность», - мысленно отметил Винченцо. - Вот видите, ничего страшного не случилось, синорина, - ободряюще улыбнулся он застывшей, словно соляное изваяние, Паоле, согревая округлое девичье колено теплом своей руки. – Станем друзьями, договорились? Я не злоумышляю против вас. Немного забавляюсь, не без этого. Но не более. Вы можете смело доверять мне во всем, даже речь идет о самом сокровенном. Я вас убедил?
Граф Виценто: На другом конце города на тот же самый завтрак в доме полковника дель Боско собирались еще двое. Маркиз, предполагая, что синьора Катарина приглашает его не просто так, оказался почти провидцем. Сразу после отъезда мужа в армию, его достойная супруга озаботилась «будущим дочери», которую она собиралась поскорее спровадить замуж. К сожалению, распоряжение Стефано было однозначно, разгневанный на супругу, полковник, предупредил ее, что, в его отсутствие, все решения, относительно будущего Челии, принимает его старший брат. Синьоре Катарине оставалось лишь безмолвно проглотить это унизительное известие. И надеяться, на то, что маркизу дель Боско недосуг возиться с делами племянницы. К тому же разве племянник графа Виценто – недостойная партия? Сам министр буквально из кожи вон лез, чтобы его родственник приглянулся ее дочери. После недолгого размышления, Катарина дель Боско решила, что не будет ничего дурного в том, чтобы немного поощрить синьора ди Мадильяни, а заодно взглянуть, насколько серьезны его намерения. Намерения самого мальчишки Беллони достойную матрону интересовали мало, решать не ему. - Джулиано, мальчик мой, мы едем завтракать к полковнику дель Боско, - Чезаре ди Мадильяни самолично явился в спальню племянника с этой новостью, вырвав того из ласковых объятий утреннего Морфея. – Синьорина Челия – его дочь, надеюсь, ты еще не забыл эту юную прелестницу. Поутру граф Виценто выглядел умиротворенным и целиком и полностью довольным жизнью господином. Его тучные телеса еще не терзала вездесущая Неаполитанская жара, а черные мысли о предательстве жены на какое-то время отошли на задний план. Графиню хорошо стерегли, но та пока еще не давала мужу повода для новых подозрений.
Джулиано Беллони: - Джулиано, мой дорогой, - медовым голоском промолвила Патриция ди Мадильяни, - в этом сезоне шейный платок модно завязывать совсем по-другому! Позвольте, синьор, я научу вас... Нежные пальчики графини Виценто несколько раз обернули платок вокруг шеи Джулиано, быстро завязали какой-то замысловатый узел и начали его затягивать… крепче… еще крепче… Из-за спины тетушки выглянул улыбающийся Карло. - Крррррррепко, крррррррррррепко! – прокричала противная птица. В глазах начало темнеть, но внезапно попугай поперхнулся и, как-то стыдливо опустив голову, улетел куда-то вдаль. Синьорина Виола Нотори, мягко перехватив концы платка из рук Патриции, улыбнулась Джулиано: - Вы, видимо, ошиблись, милая кузина, - сказала она, обращаясь к графине. – Этот узел еще в прошлом году вышел из моды. Она начала распутывать концы, и Беллони почувствовал, что может дышать. Он повертел головой – больше ничто не сдавливало его шею. С другой стороны к тетушке подошла Анджела ди Орланди, две дамы оценивающе посмотрели на него и отошли в сторону. Юноша обернулся к Виоле, намереваясь поблагодарить ее, но вместо нее рядом оказалась Челия дель Боско. - Пожалуйста, синьор Беллони, принесите мне вина, - требовательно произнесла девушка. Джулиано огляделся: куда же подевалась Виола? Почему-то вся комната была раскрашена какими-то странными, яркими пятнами, под стать оперению Карло. Может, они очутились в такой же клетке? Маргарита Румоло стояла рядом с Патрицией и Анджелой и укоризненно качала головой. - Вам надо срочно вставать и идти к отцу, - внезапно раздался голос Энрике, лакея из дома Беллони в Сарно. Как же надоел он Джулиано вечными своими появлениями не вовремя! "Вам надо срочно пойти к отцу и объяснить вчерашнее отсутствие, синьор", "Вам надо срочно пойти к отцу и объяснить, куда вы потратили деньги", "Вам надо срочно пойти к отцу, он желает объяснений по поводу случившегося два дня назад"… Сколько же можно! Ему надо найти Виолу, а этот противный слуга зачем-то призывает его подняться? - Пошел вон! – рявкнул Джулиано, перевернулся на другой бок и… Только тут он понял, кого отправил только что по адресу столь недвусмысленному. Прекрасные и не очень дамы вмиг исчезли, а на их месте возникло улыбающее лицо его дядюшки Чезаре. Беллони едва не подпрыгнул на кровати, быстро сел, вытер ладонями лицо и постарался придать ему хоть какое-то подобающее выражение. Сон не желал отлетать окончательно, смеющаяся Виола еще несколько секунд стояла у молодого человека перед глазами. - Дядюшка… простите… я совершенно не хотел… я просто спал. На этой кровати так хорошо спится! Джулиано улыбнулся, стараясь поубедительнее изобразить раскаяние: - На завтрак к полковнику? О да, конечно, дядя. Я помню синьорину Ви… Челию. Очаровательная синьорина с… - юноша попытался припомнить цвет глаз девушки, но успеха эта попытка не возымела. - … прекрасными глазами. Я соберусь быстро, дядя. Я уже совсем проснулся. А что от меня потребуется?
Граф Виценто: Министра ди Мадильяни не так часто просили убираться вон. Хотя, граф в том не сомневался, многие из его слуг и подчиненных по делам службы мечтали произнести вслух именно то, что только что выпалил спросонья племянничек. Но, в отличие от Джулиано, подобная откровенность им бы с рук не сошла. Двойной подбородок синьора возмущенно дернулся, но губы привычно растянулись в снисходительной улыбке. «Мальчишка это не со зла, с кем не бывает… Даже хорошо, что при случае Беллони-младший в состоянии рявкнуть как следует. Такое умение тоже лишним не бывает…» - Что потребуется? Самая малость, мальчик мой. Обаять синьорину, покуда я буду очаровывать ее матушку. Было смешно даже предполагать, что тучный и обрюзгший граф Виценто в состоянии очаровать женщину, разве что она, к своему счастью, уродилась слепой. Но производить впечатление на синьору Катарину министр торговли собирался не своими собственными телесными или душевными достоинствами, а именем, положением в обществе и перспективами, открывающимися перед ее дочерью, если та станет синьорой Беллони. - Она очень мила, эта девочка. И за нее дают недурное приданое. К тому же ее дядя имеет вес при дворе. Чезаре не стал упоминать отца Челии, тот просто верный присяге вояка, политику вершат иные. И если их планы станут реальностью, то положение маркиза дель Боско при австрийском дворе будет не хуже, чем нынче при дворе неаполитанском. - Я уверен, что брак с подобной достойной девушкой несказанно обрадует твою матушку, Джулиано, - заключил граф сладким голосом. Впрочем, под этой напускной сладостью, если копнуть поглубже, обнаруживалась хладная твердость могильного камня. На синьору Беллони его сиятельству было абсолютно наплевать, на ее радость – тем паче. Решения сейчас принимал он сам.
Джулиано Беллони: Брак?! Это слово заставило Джулиано потерять последние остатки сна, буде такие еще при нем сохранились. Какой, к черту, брак? Его дядя что, вызвал его сюда только для того, чтобы как можно скорее заковать в кандалы брака и этим разрушить все радужные надежды и мечты о волшебной жизни в Неаполе? Брак? Прямо сейчас? С этой девушкой?! Нет, синьорина Челия была, без сомнения, очаровательна. Да и слова дяди о недурном приданом очень даже подсластили пилюлю. И тем не менее в планы Джулиано совершенно не входило немедленно по прибытии в Неаполь становиться образцовым мужем и семьянином, пусть даже и с такой прелестной невестой. Это, небось, его милая матушка упросила об этом своего кузена? Беллони медленно спустил с кровати ноги. - Моя матушка была бы счастлива, дядя, - по тону Джулиано никак нельзя было предположить, что молодой человек сам был бы счастлив доставить матери подобную радость. - Но вы так неожиданно для меня заговорили о браке, что я, признаться, слегка растерян. Он был не растерян. Он был разозлен. Но не говорить же подобного дяде! К тому же, рассудил Джулиано, его не женят немедленно после намечающегося завтрака, а там... там можно будет что-нибудь и придумать.
Граф Виценто: - Растерянность мы оставим дома, мальчик мой, - пробормотал граф, поправляя сдавливающий его массивную шею платок. На нем, помимо всего прочего красовалась брошь с огромным рубином. – Напор и натиск, Джулиано. Только так. Не забывай, что ты имеешь дело с дочерью бравого полковника. Романтичного юнца не одобрит ни девица, ни ее отец. Продолжая наставлять племянника в делах амурных, - право, синьор Мадильяни был изрядным фантазером, потому что сам он вряд ли осуществил бы даже десятую долю того, что советовал Джулиано, - его сиятельство прошелся по комнате, и в конце концов, теряя терпение, рявкнул: - Где камердинер, черт его дери?! Если мерзавец опять возится с платьями графини, клянусь, я вышвырну его вон из палаццо без гроша в кармане… Отправляйтесь умываться, Джулиано. Если мы явимся с опозданием, наша задача сделается вдвое труднее. Синьора Катарина, доложу я вам, весьма капризная особа. Граф окинул своего молодого родственника придирчивым о оценивающим взглядом. Мальчишка все же хорош собой, если у девицы есть глаза, она это оценит. Значит, и волноваться особо нечего. Молодые поворкуют, как два голубка, он полюбезничает с супругой полковника. А если та заупрямится, придется взывать к благоразумию старшего в этом семействе. При этой мысли Чезаре на мгновение потерял непоколебимую уверенность в себе. На маркиза дель Боско он большого влияния не имел, этот синьор слишком независим. Да еще та дурацкая история в «Доме масок». Остается надеяться, что ставки в их совместной игре слишком высоки, и синьор Винченцо не станет мелочиться, оценив племянницу выше возможности государственного переворота. Они нужны друг другу, и грядущий брак лишь укрепит эту связь.
Джулиано Беллони: Уж кем-кем, а наивным юнцом Джулиано себя никак не считал. Наоборот, у себя дома в Сарно он не упускал случая подшутить над такими мечтателями, причем зачастую шутки являлись далеко не безобидными. Напор и натиск! Ха! Разумеется, напор и натиск. А что в этой жизни может прийти к тебе, если у тебя нет напора и натиска? Беллони взглянул на своего дядюшку даже почти с уважением. А старичок-то, оказывается, совсем не глуп. Если бы только еще применять напор и натиск в ту сторону, в которую желает Джулиано, а не в ту, в которую его пытаются загнать... Юноша легко спрыгнул с кровати, потянулся и широко зевнул. Ничего, пусть он только приехал в Неаполь, скоро он тут совсем освоится и научится направлять напор и натиск в нужном ему направлении. Пусть у него пока и не все получается, как хотелось бы, но не все же сразу! - Не надо, прошу вас, наказывать камердинера, - улыбнулся он. - У ее сиятельства так много туалетов, что, конечно же, ей не разобраться в них без помощи нескольких слуг. Ваши советы я запомнил, не переживайте. А синьора Катарина на самом деле такая своенравная?
Граф Виценто: - Да она просто глупая гусыня, Джулиано, - пробормотал граф, разделяя таким образом общеизвестное мнение самого маркиза дель Боско о своей невестке. - И оттого опасна вдвойне. Синьор ди Мадильяни поморщился. - Я пропустил последний прием у них в доме, - добавил он. - А синьора злопамятна. Объяснять, отчего он не поехал к дель Боско, министр не стал. Норов супруги полковника не имел к тому решению никакого отношения. Скорее, дело было в том, что в «Колина Бианка» в этот вечер встречались заговорщики, а граф Виценто слыл человеком осторожным. Да, он делает свою часть дела (и рассчитывает на свою часть милостей от императрицы), но чем меньше народа знает об его участии в опасном замысле кардинала Спинелли, тем лучше. Маркиз дель Боско действует смелее? Его право, представителям этой семейки не впервой называться «мятежниками». А лично, он, Чезаре ли Мадильяни, на дыбу и на эшафот не торопится. - В посольстве она смотрела на меня, как на врага. Но приглашение на завтрак все прислала. Деньги решают все, мальчик, - Его сиятельство любовно погладил крупный драгоценный камень под подбородком и отступил в сторону, не желая более мешать племяннику собираться. Камердинер все же нашелся, - видно, рык графа докатился до самых дальних уголков дворца, - и через минуту Джулиано подали атласный жюстокор цвета нежно-кремовой пенки на капуччино, а к нему внушительную брошь и дорогой шатлен, явно из коллекции самого ди Мадильяни. Синьор министр определенно ничего не жалел для того, чтобы Беллони произвел неизгладимое впечатление на мать и дочь дель Боско.
Челия дель Боско: Челия дель Боско тем временем довольно равнодушно наряжалась к завтраку. «Юная девушка» и «равнодушно» - дурно сочетающиеся друг с другом понятия, но никакого душевного подъема от предстоящей встречи с обещанными матерью гостями синьорина не чувствовала. Пока горничная вплетала в пышные волосы своей подопечной живые цветы, собирая непокорные локоны девушки в аккуратную прическу, согласно последней светской моде, Челия отстраненно разглядывала безоблачное небо и пышные заросли олеандра, что хорошо видны были из окна ее комнаты. В подобном странном смятении чувств синьорина пребывала со вчерашнего полудня, когда отец огорошил ее «радостной» новостью: ночной грабитель, потревоживший покой его любимой дочурки, схвачен и заточен в крепость Сан-Эльмо. - Подумать только, это и правда оказался аристократ. Барон Ферранте, - в прошлом, говорят, он разбойничал и на море тоже. Подручные называли негодяя «капитаном», верно же? Растерянная Челия покорно кивнула. Да, именно так разбойники обращались к своему главарю, она сама честно рассказала все подробности ночной встречи родителям. И все же поверить в то, что незнакомца в маске нашли и арестовали, да еще так быстро, было непросто. В голосе Стефано дель Боско девушка слышала мстительное удовлетворение, а у самой синьорины на глаза внезапно навернулись слезы. Какая же она все же сентиментальная наивная дурочка! Оплакивать судьбу грабителя, злоумышляющего против её собственного отца. Но верно говорят, сердцу не прикажешь… - Все готово, госпожа, - горничная, вытирая руки об передник, сделала реверанс, приглашая юную хозяйку оценить ее труд, но Челия лишь рассеянно мазнула взглядом по своему отражению в зеркале. - Спасибо, Анна, это замечательно. Если гости еще не приехали, я спущусь в сад и немного пройдусь. Если матушка справится обо мне, ты знаешь, где меня найти…
Винченцо дель Боско: Карета маркиза дель Боско подкатила к вилле его брата, и Винченцо, бросив быстрый взгляд, на Паолу-Гвидо, задумчивого и строгого до такой степени, что строгость эта могла со стороны сойти за надменность, напомнил себе, что подавать молодому синьору руку при выходе из экипажа не следует. - Глядите веселее, Фьорелли, - посоветовал его сиятельство своему спутнику. – Ваш «сияющий доспех» безукоризнен, славный рыцарь. Никто ничего не заподозрит. И помните, что я советовал вам, Паола, - добавил маркиз, доверительно склоняясь к уху «молодого человека». – Скажете синьоре Катарине, что вы добиваетесь аудиенции у Карла. По нынешним временам это непросто, так что никого не удивит тот факт, что вам еще не удалось побывать в королевской резиденции. Но зато, если слухи о ваших намерениях достигнут вашего недоброжелателя, это вынудит его действовать… Ну и развлекайтесь, конечно же развлекайтесь, друг мой. Природа располагает к наслаждениям. Освещенная теплым утренним солнцем вилла в окружении роскошного парка выглядела поистине райским уголком, а для маркиза к тому же каждый шаг по белому гравию, каждый изгиб аллеи и каждая встреченная на их пути беседка напоминали о том, что тут однажды играла Мария. Так что настроение у дель Боско было самое лучезарное. - О, а вот и малышка Челия, - тепло улыбнулся он, разглядев в просветах в зарослях олеандра золотистое платье. – Моя племянница. Сейчас я вас познакомлю.
Паола Фьорелли: В это мгновение Паола внезапно остро и непреодолимо почувствовала зависть к нежному созданию в золотистом шелке. Мать, отец, любящие родственники, беззаботный взгляд и пышное воздушное платье, делающее синьорину Челию похожей на изящную фарфоровую игрушку, - у этой девушки было все, что она только могла пожелать. Паола тоже могла бы быть такой, изящной, юной и беззаботной. Но ее отец убит, мать тихо сошла в могилу в чужой стороне, брат исчез, и все указывает на то, что он мертв, а единственный близкий родственник, - родной дядя, - слывет непосредственным виновником гибели родителя. Кто заступится за нее, кто встанет на ее сторону в беде? Маркиз дель Боско? Синий взгляд Гвидо, взволнованный и тревожный, метнулся по лицу его спутника, надеясь за беспечностью, которой дышала сейчас каждая черта его сиятельства, угадать участие. Не слишком ли много она желает? Синьор Винченцо обещал ей помощь и даже дружбу, но что если для него подобное великодушие - всего лишь прихоть? Что будет, если прихоть эта быстро наскучит благородному синьору? Что будет, если его положение в обществе вдруг окажется под угрозой? Затем еще один образ мелькнул перед внутренним взглядом Паолы Фьорелли. Еще один мужчина, сильный, храбрый и благородный. И несносный при этом. Самоуверенный и грубый, но… Под сердцем плеснула тепля волна воспоминания, опасного, пикантного и оттого необыкновенно яркого. Так что Паола даже нашла в себе силы широко, обозначив шаловливые ямочки на щеках, улыбнуться племяннице маркиза. - Наслышан о вас, прекрасная синьорина. Большая честь узнать вас лично.
Челия дель Боско: - Дядя Винченцо! Ни один галантный неаполитанский щеголь не мог затмить в воображении Челии собственного дядюшку, маркиза дель Боско, к которому племянница питала самую нежную привязанность с детских дет. Пустячная обида, - на приеме в Венецианском посольстве любимый родственник почти не обращал на нее внимания, к тому же скоропалительно исчез в разгар праздника, оставив племянницу на растерзание чопорности матери и бесцеремонности приятелей отца, - была немедленно забыта. Тем более, что в жизни синьорины случилось с того момента достаточно более важных событий. - О, я так рада, что вы приехали! Если бы не присутствие рядом с дель Боско изящного молодого человека, Челия, презрев приличия, бросилась бы маркизу на шею. Но она, - ах да, да, и тысячу раз да, - больше не ребенок, а девушка на выданье. Унылая роль, которую придется играть, по крайней мере какое-то время. И все же, когда дочь полковника повернулась к Гвидо Фьорелли и расчетливо склонила голову, приветствуя этого нового в их доме гостя, на щеках ее продолжал просвечивать нежный румянец неподдельной радости. - И вам я тоже рада, синьор Фьорелли. Друзья моего дяди – мои друзья. Девушка улыбнулась Паоле, затем взгляд ее скользнул поверх плеча Гвидо», и улыбка эта померкла. - А вот и матушка….
Винченцо дель Боско: - И не только она… Винченцо удивленно поднял бровь, завидев радом со своей невесткой еще двух синьоров. Молодого он не припоминал, зато в личности старшего ошибиться не позволяло даже расстояние. Вокруг синьоры Катарины увивался граф Виценто. - Этот шмель, черт возьми, слишком неуклюж для цветка, что он облюбовал, - пробормотал маркиз. – Впрочем, в отместку цветок изрядно ядовит. Они стоят друг друга… Разумеется, мысль о том, что министр решил попробовать себя в роли поклонника жены Стефано, дель Боско-старшего могла разве что рассмешить. В его памяти свежа была еще история в «Доме Масок»: определенно, синьору ли Мадильяни разобраться бы с собственной супругой, а не приударять за чужими. Однако что-то ему все же нужно. Интересно, и что же? Завидев своего несносного деверя, Катарина дель Боско надменно поджала губы. Маркиз явился не один, что за неприятная неожиданность. Синьора смерила взглядом стройного молодого человека, сопровождающего Винченцо, и на щеках ее под слоем утренних белил полыхнули алые пятна бессильной ярости. Появление его сиятельства в обществе очередного смазливого хлыща означало обычно, что стареющий распутник дель Боско спускает их фамильное состояние на нового любовника. И вовсе не обязательно тащить этого альфонса в ее дом! Оставив невысказанные или высказанные сквозь зубы умозаключения в стороне, родственники раскланялись с вызывающей любезностью. - Ваше сиятельство, рад вас видеть, - граф Виценто предпочел не заметить скрещенных взглядов мужчины и женщины, иронию одного и злость другой. Синьора ди Мадильяни занимали исключительно собственные дела. – Познакомьтесь, это мой племянник Джулиано Беллони. - Добро пожаловать в Неаполь, юноша, - усмехнулся маркиз. – Что ж, и вы познакомьтесь. Гвидо Фьорелли, сын моего старого друга барона Фьорелли. Наверняка, вы слышали о нем.
Джулиано Беллони: Дядюшка Чезаре уж так старался угодить синьоре Катарине, что Джулиано стало смешно. Слова графа о характере синьоры Катарины юноша запомнил. Кажется, дядя не ошибся, подумал Джулиано. И надо же, у такой женщины такая хорошенькая дочь! Неужели синьорина Челия характером пошла в мать? А на приеме он просто этого не заметил? Впрочем, вскоре показалась и сама синьорина. Рядом с ней стояли двое мужчин, один постарше, второй, как показалось Джулиано, - его ровесник, возможно, даже слегка помоложе, приятный юноша, представленный как Гвидо Фьорелли. Ни о каких Фьорелли молодой Беллони, разумеется, не слышал, но на всякий случай произнес: - О да, конечно! Раз познакомиться с вами, синьор Винченцо, синьор Гвидо! Благодарю, синьор, мне здесь уже нравится так, словно я прожил тут всю свою жизнь. Рад видеть вас, синьорина Челия, - он с улыбкой поклонился девушке. - Надеюсь, разбойники Неаполя вас не беспокоили?
Паола Фьорелли: - Радость более чем взаимна, господа. «Синьор Гвидо» учтиво склонил голову и на всякий случай быстро отвел глаза от Джулиано Беллони, предпочитая рассматривать цветы в прическе синьорины Челии. Это было более безопасно. Паола уже успела осознать, что в затеянном ей лицедействе важны любые мелочи. Что если ее взгляд, - взгляд девушки, оценивающей интересного молодого человека, - выдаст ее или, того хуже, будет как-то невольно истолкован! Хотя у юноши есть, чему поучиться, - любопытство в короткой кровопролитной схватке победило здравый смысл, бесенок в очередной раз одолел покладистого ангела, и Фьорелли все же украдкой продолжал поглядывать на улыбающегося Джулиано, старательно запоминая его манеры. Знай об этом маркиз дель Боско, он воскликнул бы, пожалуй: «Что проку перенимать повадки провинциала!», но для Паолы важнее было, что перед ней человек возраста ее брата, а значит, стоящий объект для изучения. «Разбойники Неаполя успели побеспокоить меня», - мелькнуло невеселое в голове девушки в ответ на вопрос, адресованный не ей. И в этот момент синьорина Фьорелли, к своему огромному удивлению, заметила, что юная племянница синьора Винченцо тоже не восприняла учтивую шутку синьора так, как подобает встречать шутки.
Челия дель Боско: Челия и правда заметно побледнела. Любезный вопрос Джулиано прозвучал первосортной издевкой, и девушка не сразу сообразила, что он всего лишь продолжает разговор, что они вели на приеме в посольстве. Синьор Беллони не может знать о том, что случилось той ночью. Она бросила вопросительный взгляд на мать, - лицо синьоры Катарины покрылось красными пятнами, бог знает, о чем она сейчас думает. Потом умоляющий – на дядю. Что отвечать, да или нет? Рассказывать о своем ночном приключении или держать его в тайне?
Винченцо дель Боско: Маркиз не видел нужды скрывать более того, что должно быть скрыто. Об истинных причинах нападения разбойника на карету его брата знали разве что он сам и человек в маске, даже Стефано оставался в счастливом неведении. Что уж говорить о Челии… А все остальное – банальная попытка ограбления, Замалчивать ее, значит, провоцировать слухи. Особенно когда делу уже дан официальный ход. - Если вы уже слышали эту сплетню, синьор Джулиано, то любопытство ваше вполне объяснимо. Если не слышали, - ваша проницательность производит впечатление. Буквально на днях на карету, в которой моя племянница возвращалась с приема в посольстве, напали разбойники. Я не удивлен – при попустительстве властей Неаполь медленно, но верно превращается в бандитский притон. Счастье, что все обошлось, мой брат, - отец синьорины, - вовремя подоспел на выручку и оставил на шкуре главаря грабителей знатную отметину. Так его и нашли… Беспокоиться больше не о чем, дорогая, - Винченцо ободряюще улыбнулся племяннице. – Мы очень скоро позабудем об этой неприятной истории. Признаться, чтобы поставить в ней финальную точку я собирался просить тебя об одолжении. Грабитель арестован, но поскольку, пусть и в маске, видела его только ты, господина королевского прокурора весьма порадовал бы тот факт, если бы ты приехала и взглянула на негодяя. - В крепость? – не выдержала синьора Катарина, бросая на деверя откровенно негодующие взгляды. – Прекрасное предложение, ваше сиятельство. Выше всяких похвал. - Но вы бы не хотели, милая невестка, чтобы бандита привезли на опознание прямо сюда, в палаццо, - невозмутимо парировал дель Боско, - Уверяю вас, у синьора ди Манторио хватит желчи для подобного демарша.
Граф Виценто: - Барон ди Манторио – пренеприятнейший тип, - внес свою лепту в светский разговор граф Виценто. Королевский прокурор слыл суровым и неподкупным законником. Ну кому может понравиться подобное? – То есть он конечно не осмелится… И все же… Министр торговли картинно развел руками, дескать, я не в праве давать вам советы, синьоры, и красноречиво возвел очи горе. - Скверная история, мои соболезнования. Бедное дитя! Казалось, еще мгновение, и ди Мадильяни по отечески потреплет Челию по голове. В последний момент Чезаре удержался от подобной фамильярности. «Однако, в Неаполе и правда много грабят в последнее время, - рассуждал он. – А еще больше болтают об этом. Наверное, никого не удивит, если однажды на карету моей жены, - а она так любит разъезжать одна, бедняжка, - нападут головорезы. Маркиз, кажется, сказал, что разбойника схватили. Но остались и другие, да-да, остались другие…» - В-вы так думаете? – пролепетала тем временем синьора Катарина, окончательно сбитая с толку. Поездка девицы из хорошей семьи в крепость Сан-Эльмо «поглазеть на разбойника» виделась ей делом совершенно неслыханным. Но если прокурор и правда привезет арестованного в Колина Бианка – это уже позор и повод для злословия кумушек на несколько месяцев вперед.
Джулиано Беллони: Вот черт возьми! И дернуло же его сказать о разбойниках! Но разве он мог знать, что настолько попадет в точку? Он быстро посмотрел на своего дядюшку - нет, вроде как тот не разозлился на племянника за столь неуместную шутку. Неуместную? Но ведь он ничего не знал о ночном нападении! А получилось так, словно он намеренно произнес дерзость. - Прошу простить меня, синьорина! - бросился Джулиано спасать положение. - Синьор Винченцо, уверяю вас, я ничего не знал о приключении синьорины Челии! Не далее как три дня назад, в венецианском посольстве, мы с синьориной имели шутливый разговор о неаполитанских разбойниках. Но я же не мог предвидеть!.. Вероятно, вы перенесли несколько ужасных минут, синьорина. Беллони виновато улыбнулся Челии, затем ее матери. - Чем могу я загладить свою вину, что так неосмотрительно вызвал в вас столь неприятные воспоминания?
Челия дель Боско: - Ну что вы, я ни в чем вас не виню! – горячо запротестовала Челия. Вот уж кто, а Джулиано причастен к истории с разбойниками менее всего. – Но если вы желаете быть наказаны, что ж, с удовольствием, - девушка состроила лукавую гримаску и протянула молодому человеку руку. – Прошу вас, сопроводите меня к завтраку. Судя по всему, милое легкомыслие не являлось в данный момент панацеей от обрушившихся на ее голову переживаний. Хоть синьорина дель Боско и надеялась сияющей улыбкой успокоить всех присутствующих, взгляд матери продолжал метать молнии. Да и маркиз смотрел на нее вопросительно. - Конечно, дядя Винченцо, - смирилась Челия, - если вы говорите, что мне стоит поехать в Сан Эльмо и… Она проглотила внезапно подкативший к горлу ком. Снова увидеться с незнакомцем в маске… Это казалось немыслимым. Она вспомнила его насмешливый голос, сильные руки, тот странный, смутивший ее воображение аромат светского человека… Нет, она не станет с ним разговаривать, и не позволит ему заговорить с ней. Что с ним будет, после того, как она его опознает? Что его ждет? Виселица? - … То я так и поступлю, - обреченно выдохнула девушка. - Матушка, вам не о чем волноваться, это ведь благородный грабитель. Отец сказал, что его имя – барон Ферранте.
Паола Фьорелли: Паола, до сего момента прислушивающаяся к разговору скорее из женского любопытства, чем по нужде, вздрогнула, заслышав знакомое имя в подобном опасном контексте. «Ферранте? Причем тут Ферранте?! Племянница маркиза, наверное, от волнения оговорилась. Или речь идет о каком-то другом Ферранте. Тот, которого знает она, не может быть дорожным грабителем?» «Почему же, - недобро поехидничал бесенок. – Почему ты так уверена в этом?» «Потому что… Потому…» Ангел был не слишком красноречив, ангела оказалось легко смутить. Разве она сама в сердцах не считала грубоватого и широкоплечего барона более естественным в трактире, чем на вощеном паркете Сан-Карло. То, что он вступился за нее перед одними разбойниками, не означает, что он не якшается с другими. И все же нет, нет! Немыслимо!» - Синьорина Челия, - не сдержавшись, спросил Гвидо подозрительно глухим голосом: Паола опасалась, что от волнения сорвется на фальцет, и оттого говорила особенно осторожно. – Простите мне мое неуместное любопытство, но когда произошло то нападение? Мы с вами товарищи по несчастью, знаете ли, - с натянутой улыбкой добавил синьор Фьорелли. – Два дня назад меня самого едва не прирезали какие-то оборванцы. Быть может, речь идет об одной и той же банде?
Винченцо дель Боско: Вот только участия Паолы в этой «светской беседе» ему и не хватало. Во взгляде Винченцо дель Боско плеснулась досада. Он не забыл, черт возьми, ту сомнительную историю про приключения в таверне. Но и не поверил в нее до конца. А уж Стефано, - его право, - не поверил бы и вовсе. Придется как-то донести эту нехитрую истину до «синьора Фьорелли». Но не сейчас, на глазах Катарины и графа Виценто. - Ну полно вам, господа. От подобных разговоров молоко скиснет прежде, чем мы доберемся до сдобы. Оставьте грабителей на совести королевского прокурора, - насмешливо потребовал маркиз. – Он знает, как с ними обращаться. Челия подала руку племяннику министра, сам де Мадильяни, вопросительно глянув на Винченцо и получив в ответ красноречиво отрицательное движение подбородка, немедленно предложил Катарине дель Боско свое общество. А его сиятельство, благо репутация распутника позволяла ее обладателю некоторые вольности, панибратски взял под локоток Фьорелли. - Уймите свою прыть, синьорина, - прошептал он недобро. – Вы прекрасно знаете, какая именно «банда» интересуется вами.
Паола Фьорелли: - А вы прекрасно знаете, что Ферранте – не грабитель! – так же тихо, но оттого не мене пылко зашептала Паола. Бесенок скорчил скептическую гримасу, но ангел на этот раз был непреклонен. Ангелу очень хотелось верить в те слова, что срывались с уст синьорины. - Вы пили у барона кофе позавчера, вы с ним разговаривали, вы знаете, что он меня спас. Рискую жизнью, между прочим. Такой человек не станет… не пойдет грабить. Тем более не обидит девушку, вроде Челии. Полное равнодушие синьора Винченцо к судьбе барона Ферранте не укладывалось у Паолы в голове. Как порядочный человек, он просто обязан был вступиться за него, потребовать дополнительного разбирательства. Арест – это какая-то ошибка. Девушке было невдомек, что равнодушие – бич высшего общества, и аристократам большей частью наплевать, кого и за что впал в немилость, если только происходящее не касается их лично. И тем более невдомек, что ее покровитель маркиз дель Боско в этой истории лицо заинтересованное. - Нужно что-то предпринять. Вы родственник синьорины, вас они… Этот человек, королевский прокурор… Вас он послушает! – завершила свою взволнованную тираду Паола, с трудом удерживая себя в амплуа юноши. Хорошо, что на них, кажется, никто не обращает внимания.
Винченцо дель Боско: На самом деле хозяйка дома прекрасно все видела. Хоть она и не слышала подробностей разговора, «чувственность» движений молодого хлыща Фьорелли не осталась незамеченной Катариной дель Боско. «Любовники ссорятся? Очередная непристойность деверя, почти уже оскорбительная на этот раз!», - синьоре оставалось лишь натянуто улыбаться графу Виценто и делать вид, что происходящее ничуть ее не занимает. - Фьорелли, да что вы смыслите в разбойниках? – разозлился Винченцо. – Не говоря о том, что вы ничего не знаете о королевском прокуроре. Имейте в виду, я не намерен продолжать этот разговор. Не сейчас, не позднее. Вы хотите свидетельствовать в пользу барона Ферранте? Устраивайте это сами. Только помните, что вам придется назвать прокурору свое имя и присягнуть на Писании в том, что вы говорите правду. После того, как откроется, кто вы на самом деле, вас вообще не станут слушать. К огромному и заслуженному удовлетворению вашего дядюшки. Поэтому будьте любезны, не злоупотребляйте моим терпением…
Паола Фьорелли: В словах маркиза Паоле послышалась угроза. Действительно, положение ее висело на волоске, открывшись синьору Винченцо, она поставила свою тайну в зависимость от его доброй воли. Стоит ему отказаться от данного час назад обещания оставаться ее другом, или просто черкануть одну короткую записку «дядюшке Бруно», и она пропала. Синьорине стоило бы испугаться. Но страх не к лицу авантюристке, которой сам же маркиз ее и объявил, не так ли? - Может, я и не смыслю в разбойниках, ваше сиятельство, но я полагаюсь на ваш опыт! Желание крепко зажмуриться мелькнуло и пропало. Вместо этого Паола с вызовом впилась колючим, пронзительно синим взглядом в темнеющую от раздражения голубизну глаз своего собеседника. - Раз уж вы сами надеваете маску и устраиваете рейды на загородные виллы честных неаполитанцев, в чем можно упрекнуть барона Ферранте? Даже если он и остановил эту злосчастную карету! Разве не все аристократы в нашей столице забавляются одинаково?! «Кажется, я оказываю бедняжке Кармеле дурную услугу», - мелькнуло у девушки запоздалое понимание. Но слово, как говорится, не воробей.
Винченцо дель Боско: Некоторых поступков, ситуаций, упреков совершенно не ожидаешь. Маркиз дель Боско изумленно заморгал, силясь верно оценить размеры наглости Паолы Фьорелли. Откуда она узнала подробности его ночного приключения, дело десятое. Впрочем, не так уж и трудно догадаться, от кого: он устроил дамам встречу своими руками. Но вот то, что для барона ди Манторио эта история покажется куда более увлекательной, чем злоключения десятка Ферранте, очевидно. - Не утруждайте себя, синьор… ина, - процедил Винченцо, запоздало коря себя за неосторожность. Что поделаешь, из него никудышный «грабитель», наследил, где только смог. Так ведь не о грабеже была и речь. – Мне хорошо известно, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Мое к вам расположение - не исключение. Удивляет лишь стремительность возмездия, но… Я это переживу. Не тебе судить меня, девочка, - заключил он желчно. – Так что, синьор Фьорелли, можете отправляться хоть к прокурору, хоть к дьяволу, И рассказывать им все, что вам угодно. Но сначала все же рекомендую позавтракать. Отвернувшись от Паолы, мужчина ускорил шаг, стараясь нагнать удалившихся от них Челию с матерью и министра ди Мадильяни с племянником. Подумать только, какая несусветная наглость! Что себе вообразила эта пигалица?! И все же здравый смысл напряженной пульсацией в висках советовал умерить гордыню и не позволить несдержанной на язык девчонке втравить его в неприятности. Не сейчас, только не сейчас. И без того неразрешенная история с похищенными бумагами повисла над его головой дамокловым мечом. Скандал вокруг «Вилла Пиния» может оказаться слишком опасен, чтобы позволить ему разгореться…
Челия дель Боско: - Сегодня прекрасный день, синьор Джулиано, не так ли? – щебетала между тем Челия, не предчувствуя еще, что вокруг сгущаются невидимые тучи и только что прозвучали первые раскаты грома. Свою собственную тревогу девушка старательно скрывала за улыбкой, и оттого сияющий взгляд золотисто-карих глаз, адресованный молодому Беллони, выходил особенно игривым. Синьорины, как известно, большие мастерицы подобного безобидного притворства, и дочь полковника дель Боско не была исключением. - Я рада, что вы приехали. Признаться, моя матушка казалось такой напуганной тем… происшествием, а отец – столь разгневанным, что я подумала, что мне суждена роль затворницы до конца лета. Это было бы ужасно, я совсем не помню Неаполь, а мне так хотелось бы снова узнать и полюбить этот город. Стол был накрыт на веранде, той самой, где синьор Винченцо когда-то слушал Вивальди в исполнении Марии Мезарди. Сейчас здесь было пусто, если не считать пары вытянувшихся по струнке лакеев в белых ливреях, что должны были прислуживать за завтраком. - Брат сегодня не завтракает с нами, - посетовала Челия, и только очень искусный знаток интонаций расслышал бы в голосе девушки иронию. Не далее как вчера, ее отец перед отъездом в армию, обозвал Антонио никчемным прожигателем жизни, и, не смотря на причитания матушки, обязал посещать утренние лекции в университете. Теперь бедный братец, вместо завтрака, грызет гранит науки. – Жаль, я хотела бы вас познакомить.
Джулиано Беллони: О! Теперь еще и несчастный Антонио. Даже не зная молодого человека, о котором упомянула синьорина, Джулиано почувствовал к нему симпатию. Еще бы! Сидеть на лекциях, вместо того чтобы проводить время за завтраком в таком очаровательном обществе! Неужели и его не минует чаша сия? Впрочем, Беллони быстро успокоился. Если дядя и осуществит свою угрозу, он что-нибудь придумает. Да и к чему беспокоиться о будущем, когда настоящее в лице очаровательной Челии стоит рядом и щебечет о прекрасной погоде? - Вы правы, синьорина, день просто чудесен, - ну почему женщинам обязательно надо упомянуть то о ласковом солнышке, то об ужасном пронизывающем ветре? - Знаете, я очень понимаю ваших уважаемых родителей. Как хорошо, что сейчас вокруг нет никаких разбойников, а только такое великолепное общество! Молодой человек произнес эти слова специально громко, дабы дядюшка и синьора Катарина смогли оценить его, Джулиано Беллони, безупречные манеры. На самом деле он был бы не прочь порасспрашивать синьорину о подробностях ее ночного приключения, но решил, что лучше пока больше об этом не упоминать. - Я был бы очень рад познакомиться с вашим братом, синьорина. Жаль, - он понизил голос. - что ваш уважаемый батюшка так жестоко лишил нас его общества. - Беллони улыбнулся. - Наверное, он мой ровесник?
Катарина дель Боско: Усевшись во главе стола и многозначительно улыбнувшись графу - как будто они были по меньшей мере заговорщиками, - синьора дель Боско по-хозяйски оглядела стол и собравшихся за ним. Обрывки фраз, долетающие со стороны мирно беседующей молодой пары, оставили ее вполне довольной. Она удовлетворенно кивала, как если бы ее дочь сносно и прилежно повторяла гаммы. При имени сына глаза синьоры опасно вспыхнули, не оставляя присутствующим ни малейшей надежды на то, что тема беседы за столом в ближайшее время коснется чего-либо или кого-либо еще, кроме "моего бедного Антонио". - Он именно что ваш ровесник, - без всякого сомнения ответила за свою дочь Катарина. - И вы обязательно должны познакомиться... Необычайное раздражение на отсутствие за столом сына, не оставляющее Катарину все утро, усилилось запоздалым пониманием, что необходимость познакомить синьора Беллони с юным дель Боско была не меньшей, чем познакомить его с Челией. Между ними завяжется дружба. Это было бы не лишним. Это было бы еще как полезно! Если она все объяснит Антонио, то тот бы сделал все, чтобы поддержать интерес юного племянника графа к своей сестре. Все, конечно, еще может быть, но промедление... Умение ждать никогда не было добродетелью Катарины дель Боско. - Это такое досадное недоразумение, что его здесь нет, - искренне вздохнула Катарина, с легкостью награждая своими чувствами и мнениями весь остальной мир. - Он такой милый, такой веселый, такой выдумщик. От него все всегда без ума.
Паола Фьорелли: Паола, опустившаяся на стул рядом с маркизом, чувствовала, что у нее от напряжения деревенеет спина. Как уже часто бывало, после вспышки язвительности, наступило раскаяние. Но сейчас раскаяние усугублялось ощущением опасности. Ведь синьорина только что не просто надерзила… Нужно было, просто жизненно важно было дать маркизу понять, что она не собиралась угрожать ему, и тем более никогда не стала бы информировать об его похождениях прокурора. Она лишь призывала синьора Винченцо к снисходительности в отношении возможных проступков барона Ферранте. Но как это сделать тут, за столом, не привлекая к себе внимания, девушка придумать не могла. - Я бы тоже не отказался познакомиться с вашим сыном, синьора, - напомнил о своем существовании Фьорелли. Просто потому, что молчание сейчас было Паоле в тягость. Синьорине уже казалось, что она присутствует на собственных похоронах. А так и случится, если маркиз бросит ее сейчас. – Мы могли бы быть дружны так же, как когда-то мой отец был дружен с его сиятельством. Но, к сожалению, обстоятельства вынудили мою семью покинуть Неаполь много лет назад. Теперь я счастлив, что вернулся домой. И от всей души желаю наверстать упущенное. Паола бросила осторожный взгляд на маркиза дель Боско. Ну, теперь-то она все делала правильно, так, как он ей и советовал. Старалась вызвать к себе интерес синьоры Катарины и породить тем самым скорую сплетню. Ей хотелось бы увидеть в его глазах хотя бы искру одобрения, какую-то надежду на возможность примирения.
Катарина дель Боско: - Почему бы и нет, - деревянным голосом выдала Катарина одну из немногих фраз, которые в готовом виде были запасены на тот случай, если она вдруг потеряет дар речи в самый неподходящий момент, и сейчас она не была уверена, что выбрала правильную. В ее взгляде, поневоле обратившемуся к стороне стола, на которую она старалась не смотреть, чтобы не расстраиваться, сквозило удивление, хотя не было ничего странного в том, что синьор Фьорелли вдруг заговорил. Однако легкость, с которой тот признавался в своих намерениях, привела синьору в состояние замешательства, находящему совсем недалеко от бешенства. Наверстать упущенное! Вот как это теперь называется. Ну, конечно, занять место в обществе, и побыстрее, - мечта для юнца, и для достижения ее все цели хороши. Друзья отца, особенно с такими... слабостями вообще на вес золота. Кстати, если не на золото, то на внушительные суммы тоже можно рассчитывать. И начать свое продвижение в светские круги Неаполя синьор Фьорелли решил с ее дома. Неплохое начало. Маркиз дель Боско готов помочь своему... юному другу, не стесняя ни его ни себя приличиями. При одной мысли, о чем этот молодой человек будет говорить с ее сыном, Катарине становилось дурно. - Конечно, познакомиться, - держать лицо было очень трудно, но она старалась. - Его сиятельство, конечно, тоже думал об этом. Уверена, что среди всех развлечений он найдет время, чтобы вы с Антонио могли... познакомиться, - Катарина бросила на деверя короткий, но очень выразительный взгляд, в котором - подумать только - была почти мольба избавить ее от подобного развития событий. Свежая новость - радость для сплетницы - выпекалась прямо на глазах, но даже в самом страшном сне синьоре дель Боско не могло привидеться оказаться в самом ее центре. Ее сын - друг молодого альфонса при особе ее деверя. Принимать его здесь, где ее дочь, девица на выданье. - Боюсь только, что мой сын слишком рьяно решил следовать советам отца, - брякнула Катарина первое, что пришло в голову, - тогда мы вообще его не увидим ни за завтраком, ни за обедом...
Граф Виценто: Граф Виценто целиком и полностью готов был разделить невысказанную неприязнь синьоры дель Боско к молодому Фьорелли. Красивый, модно одетый и изящный юноша, по словам его сиятельства, из хорошей семьи, да еще сын друга самого маркиза мог, - чем черт не шутит, - оказаться соперником Джулиано на пути к сердцу, а главное, руке и приданому Челии дель Боско. Ох, не даром он появился за завтраком в Колина Бианка… Наблюдая за кружением сливок в чашечке кофе, синьор ди Мадильяни напряженно вспоминал, что он знал или знает о семье Фьорелли. Когда-то у него был… нет, не друг, но приятель, Бруно Фьорелли. Тот еще мерзавец. А у него, кажется, имелся старший брат, тот самый, что погиб во время ограбления. Уж не его ли сынок приехал с его сиятельством? «Тот» Фьорелли носил на гербе баронскую корону, аппетитная приманка для честолюбивых девиц и их родителей. Которой, увы, не могло похвастаться семейство Беллони. Прочие подробности взаимоотношений Бруно и наследников его брата, к сожалению, скрывал туман – невозможно, право слово, упомнить все подробности скандала более чем десятилетней давности. А жаль! - Стремление к наукам похвально, - пробормотал министр, сверля юнца Фьорелли колючим взглядом.
Винченцо дель Боско: - Не бойтесь, кара миа, - «ободрил» невестку Винченцо. – Рвение к теоретическим наукам – это история не про моего племянника. Он смелый естествоиспытатель, признаю. Предпочитает познавать мир эмпирическим путем. Кутежи, предприимчивые друзья, прогулки в веселые кварталы. Не думайте, что я это порицаю, - маркиз изящным жестом расправил салфетку на безупречно-белой скатерти и тонко усмехнулся. – Наоборот, полагаю, это именно то, чему молодые люди должны учиться в первую очередь. Вопросительный взгляд Паолы остался без ответа. Его сиятельство был поглощен созерцанием синьоры Катарины. Выражение лица хозяйки палаццо чрезвычайно забавляло ее язвительного деверя. О Фьорелли он подумает позже. - Пока мы молоды, богаты, свободны… Почему бы не позволить себе все… и еще немного в придачу? А когда мы станем старше… Почему бы не позволить себе еще больше? Надеюсь, господин министр не держит вас в черном теле, мой дорогой Джулиано? Если бы все помыслы маркиза дель Боско не занимала Мария Мезарди, он счел бы графского племянника достойным близкого знакомства юношей, теперь же просто демонстрировал ставшую уже привычной покровительственную учтивость. - Королевская резиденция в Портичи, верховые променады по Виа Партенопе, Сан-Карло... Что вы уже успели повидать? Дворец Мочениго, я полагаю? Там недурно, но у венецианцев, как на мой вкус, излишняя предрасположенность к маскарадам. К началу августа я дал себе обещание сделать из Фьорелли настоящего барона, не только по титулу, но и по образу жизни, - на этот раз Винченцо все же мельком взглянул на своего протеже, но взор его был безмятежно светел и безукоризненно-равнодушен. - Если вы желаете присоединиться к этим занятиям, юноша, буду раз видеть вас у себя, в Палаццо делла Корте.
Джулиано Беллони: - О нет, синьор Винченцо! - улыбнулся Джулиано и бросил взгляд на дядюшку. - Что вы! Дядя очень добр ко мне! При этом в голове у юного повесы немедленно пронеслись слова графа по поводу обучения и скорой женитьбы. Да уж, добр... возможно, со стороны синьора Чезаре желание устроить нерадивого племянника в университет и выгодно женить являлись самой что ни на есть настоящей добротой, но сам объект дядюшкиной доброты никак не желал с этим согласиться. Но не говорить же об этом здесь, за столом! К тому же слова Винченцо дель Боско понравились Беллони гораздо больше, чем увещевания синьра ди Мадильяни. - Пока гораздо меньше, чем мне хотелось бы, - сказал Джулиано. К тому же вчерашнее приключение отнюдь не добавляло в его тон радостных эмоций. Но какая все это ерунда по сравнению с тем, что рассказывает маркиз! Почему бы не позволить себе в молодости все, а в старости еще больше! Про старость Беллони еще не думал, а вот по поводу молодости был полностью согласен с дель Боско. - Я с большим удовольствием воспользовался бы вашим предложением... конечно, если вы, дядя, не будете возражать! - поспешно добавил он. Пусть его друзьями станут и Антонио, и Гвидо, и еще хоть пятьдесят человек - чем больше, тем веселее! - Синьор Гвидо, полагаю, не откажется от компании в моем лице?
Паола Фьорелли: К началу августа? Он ее не гонит! Сердце Паолы дрогнуло от надежды. Но равнодушный взгляд маркиза словно предупреждал: то, что он сейчас говорит за столом, ровным счетом ничего не значит. Синьорина почувствовала, что ее неуверенность плавится, как железо в кузнечном горне, оборачиваясь опасным раздражением. И не важно, что причиной собственных несчастий становимся мы сами, злиться мы все равно предпочитаем на других. Она не так уж беспомощна, как полагает синьор дель Боско. И не так уж зависима от него! Если б девушка потрудилась сейчас вспомнить судьбу Гюнтера или мысленно пересчитать свои тающие сбережения, она, пожалуй, рассуждала бы иначе. - Он почтет такую компанию за большую удачу! – звонко объявил синьор Фиорелли, искреннее улыбаясь Джулиано, чей легкий нрав, заметный в каждом слове и движении молодого человека, чрезвычайно импонировал Паоле. А главное, составлял сейчас разительный контраст с высокомерием его сиятельства. – Но, кажется, мечтая о собственном беспечном времяпровождении, мы совсем забыли о синьорине Челии. Однажды его, то есть ее намерение понравиться графине Виценто потерпело оглушительное фиаско. Но Паола надеялась, что с Челией ей удастся подружиться. Если от слов этой девушки будет зависеть судьба барона Ферранте, то у нее просто нет другого выхода. - Лично я готов сделаться самым верным вашим рыцарем, синьорина. – Фьорелли изящно поклонился племяннице маркиза. – И сопровождать вас туда, куда вы пожелаете. Если ваша матушка не будет против, конечно же!
Катарина дель Боско: Жизненная философия маркиза не вызвала в его невестке никакого сочувствия, ровно как и одобрения или тем более понимания, но от тирады она не больше чем поморщилась, да и то в тот момент, когда лакеи, разнося блюда, позволили ей сделать это незаметно. Но наблюдать за тем, как возмутительный дуэт превращается в трио и грозит обратиться квартетом... При опасении, что "юный хлыщ" вздумает ухаживать за ее дочерью, а будущий жених поступит к ее распутному родственнику в ученики, Катарине дель Боско почти стало дурно. "Прекрасно, Стефано", - мысленно обратилась она к супругу, - "это была ваша идея". - Я не против, но, простите женщине, чья жизнь проходит в грустном ожидании мужа, а дочь так долго жила далеко, совершенно не позволю, чтобы все эти чудесные собрания проходили где-нибудь вдали от меня. Кусок свежайшей ветчины со слезой, лежавший перед синьорой на тарелке, показался ей отвратительным. Сдерживаться дальше было бы уже губительным для здоровья. К счастью, лакей с очередной переменой закрыл ее от графа Виценто. - Я думала, ваше сиятельство, - прошипела Катарина, пользуясь возможностью сказать что-нибудь деверю так, чтобы об этом не услышали все вокруг, - что вы хорошо относитесь к своей племяннице. Но привести сюда своего... юного друга, - последние слова синьора буквально выплюнула, - да еще и... обратить внимание на молодого человека, который выказывает ей знаки внимания. Прямо при всех... Это больше похоже на ненависть.
Винченцо дель Боско: Винченцо удивленно поднял бровь. Если бы не дерзости Паолы, смело можно было считать, что день задался. - Вы несправедливы ко мне, кара миа, - приторно-сладко улыбнулся он несносной жене брата. – Мой «юный друг» - будущий барон. Ба-рон, - по слогам повторил он, чтобы синьора Катарина как следует расслышала. – И скоро унаследует внушительное состояние. Чем он вас не устраивает, тем, что находится под моим покровительством? Полагаете, родство с синьором ди Мадильяни стоит большего? Лакей отступил, разрушив их семейный тет-а-тет, и дальше маркиз дель Боско заговорил уже громко, ибо самое время было преподнести невестке главный сюрприз, рассказать о просьбе Стефано. - Ваше желание удержать возле себя Челию так трогательно, сестрица. Но ваш супруг полагает, что его дочь слишком хороша, чтобы без толку проводить время в стенах Колина Бианка. Я обещал ему выхлопотать для племянницы место в свите ее величества. И займусь этим делом сегодня же. Более того, - но это уже моя личная блажь, Катарина, - я хочу добавить кое-что к приданому моей любимицы. Вот дарственная, исполнено моими поверенными по всей форме, - дель Боско театральным жестом извлек из широкого обшлага рукава своего камзола упомянутую бумагу и протянул невестке. - Все это с одним простеньким условием. Челия не выйдет замуж без моего благословения. Впрочем, так произойдет в любом случае, покуда я глава рода дель Боско. Видите, «как» вы ко мне несправедливы. В свое врем женившийся по принуждению отца под угрозой лишения наследства и титула, Винченцо дал самому себе слово, что никто из близких ему людей никогда не разделит подобную незавидную судьбу. Наступало время сдержать обещание.
Челия дель Боско: Когда тебе оказывают внимание сразу двое обаятельных молодых людей, утро просто не может считаться дурным. Пусть тревога за судьбу схваченного разбойника не оставила до конца душу Челии, но червячок беспокойства на время забрался в самый дальний ее уголок, так что девушка чувствовала себя почти счастливой. А тут еще обещание маркиза… - О, дядя! – воскликнула синьорина с непосредственностью получившего желанную сладость ребенка. - Служить королеве, это так… так… прекрасно! Вчерашняя воспитанница сестер-клариссинок и помыслить не могла, что ее будущее в Неаполе окажется столь блестящим. Вторая часть сказанного дядей Винченцо порадовала Челию едва ли не больше, чем первая. Но тут она не рискнула в открытую демонстрировать свою радость. Понимая, что радость эта не доставит радости матери. Маркиз дель Боско фактически предоставлял племяннице право выбрать будущего супруга самостоятельно. Привилегия, которой было лишено большинство благородных девиц на выданье. Конечно, оставалось еще веское слово отца и разрешение на брак, которое по традиции предстояло испросить у короля. Но Челия не готовила себя к мезальянсам. Поэтому об этом можно было вовсе не беспокоиться.
Катарина дель Боско: - Потому что, в отличие от вашего, в покровительстве синьора ди Мадильяни нет никаких… темных сторон, - зло прошептала Катарина, не уверенная, что деверь успел ее услышать. Сказать что-нибудь еще ей удалось не сразу – красноречие покинуло даму уже во второй раз за утро. Синьора дель Боско неожиданно почувствовала себя так, словно села за карточный стол с тремя запасными тузами в рукаве и неожиданно обнаружила перед собой шахматную доску. Забрав бумагу и увидев в ней цифру, синьора смешалась окончательно, потому что никак не могла ответить себе на главный вопрос – счастье на нее обрушилось или… - Ваше сиятельство, у меня нет слов, - в жизни ни одна ритуальная фраза не звучала с такой обезоруживающей откровенностью. – Челия… твой дядя… Такой неожиданный и такой щедрый подарок. Надеюсь… ты распорядишься им правильно. «Правильно» в понимании синьоры означало «не наделаешь глупостей». Впрочем, здесь она была уверена, что откровенных неприятностей для ее дочери деверь не допустит. Положение при дворе, подарок… да, это открывало большие возможности для Челии, а значит, и для Антонио. Это была бы совсем другая жизнь. Для всех. Если что и настораживало Катарину, так это то, что ее дочь совершенно выходила из-под ее влияния. Жизнь при дворе отдалила бы ее в пространстве, а никакой другой близости между ними и не было. И все хорошее могло обернуться ничем. - Но положение при дворе, - задумчиво протянула Катарина. – Я не уверена, что девочке это нужно. Это надо очень хорошо обдумать.
Граф Виценто: Глаза министра ди Мадильяни, ставшего невольным свидетелем всей этой любопытнейшей семейной сцены, сверкнули алчностью. Он не ошибся, остановив свое внимание на девице дель Боско. Но теперь заполучить Челию в жены Джулиано выгодно вдвойне. Раз маркиз дель Боско так любит племянницу, - что ж, это не удивительно, ведь своих детей у синьора Винченцо нет, - и столь щедро демонстрирует эту любовь, будущий муж синьорины получит не только солидное финансовое содержание, но и покровительство блестящего вельможи. - Браво, ваше сиятельство, - пухлые ладони графа исполнили вялый хлопок, видимо, призванный изображать бурные овации в знак восхищения великодушным поступком маркиза. – Браво. Прекрасной драгоценности – достойная оправа. Однако, представьте только, какой рой проходимцев и охотников за приданными начнет преследовать синьорину при дворе, узнай они о вашем щедром подарке, - добавил он многозначительно. - Нынешние молодые люди так корыстны… Разумеется, я не имею ввиду Джулиано или синьора Фьорелли. Но остальные, остальные… Вам придется быть очень осторожной, дитя мое, - ди Мадильяни по-отечески улыбнулся Челии. – Чтобы не сделаться легкой добычей какого-нибудь придворного альфонса.
Джулиано Беллони: Интерес Джулиано к Челии, до этой минуты не выходивший из пределов понятия "приятная особа", немедленно возрос до степени "очень интересная девушка". Он, конечно, не мог заглянуть в бумагу, которую изучила только что синьора Катарина, но быстро понял, что цифра в ней заслуживала всяческого уважения к племяннице маркиза дель Боско. И еще место при дворе! Да за подобные блага сам Джулиано согласился бы на благословение кого угодно. Впрочем, жаловаться ему сейчас было грешно. Дядя и так обрушил на него такие удовольствия, которые он не мог вообразить себе еще и месяц назад. Теперь и предстоящая женитьба уже не выглядела такой непривлекательной, как в самом начале. Пожалуй, сделаться мужем синьорины было бы не так уж и плохо. Кинув быстрый взгляд на дядю - кажется, ему очень понравилось заявление синьора Винченцо - он повернулся к Челии: - Рад за вас, прекрасная синьорина! - он склонился к ней поближе и заговорил тихо, чтобы слышала только девушка. - Наши дядюшки очень щедры. Мой предоставил мне Неаполь, ваш предоставляет вам целое состояние. Это стоит одно другого, как вы думаете?
Челия дель Боско: - Такое ощущение, что наши дядюшки соревнуются в великодушии, - отозвалась Челия ему в тон, таким же таинственным и многозначительным шепотом. – Давайте заключим союз, мой любезный синьор. Если мой дядя сдержит слово, и я стану фрейлиной ее величества, я придумаю для вас предлог побывать во дворце. А если вам представится случай отыскать какой-нибудь захватывающий уголок Неаполя, вы найдете способ, чтобы показать его мне… Иными словами, юная синьорина дель Боско немедленно принялась совершать те самые глупости, от которых ее предостерегала мать. И в то же время, - стоит отдать должное урокам сестер-клариссинок, - Челия поступала именно так, как синьора Катарина, наверняка, от нее ожидала. - Я больше не голодна, матушка, - звонко объявила девушка, откладывая в сторону салфетку. – Вы позволите мне показать синьору Беллони наш парк? Не дожидаясь ответа матери, она грациозно поднялась, окруженная шелестом золотистых шелковых юбок, и сделала реверанс графу Виценто. - Благодарю вас, синьор, я запомню ваше предостережение и, оказавшись при дворе, обязуюсь хранить благоразумие… Благодарю вас, дядя Винченцо… Маркиз дель Боско удостоился от племянницы легкого поцелуя в щеку. - Вы знаете, как нежно я люблю вас, дядюшка, - прошептала Челия, наклоняясь. Затем взгляд ее с рассеянным лукавством скользнул по лицу синьора Фьорелли, Челия еще не решила для себя, как ей стоит вести себя с этим молодым человеком. И, наконец, взор девушки остановился на матери. Которую, наверное, тоже следовало бы поцеловать. Но в присутствии синьоры Катарины ее дочь почему-то испытывала смущение, не решаясь на ласку, столь естественную между матерями и их детьми.
Катарина дель Боско: - Конечно, дитя мое, зачем вам слушать наши скучные разговоры, - еще одна фраза, из тех, что произносятся машинально, и совершенно сейчас несправедливая, потому что все, что говорилось за столом, как раз вызывало живейший интерес всех участников завтрака, независимо от их возраста. Синьора Катарина согласилась, что было для нее странным, ведь когда она пребывала в растерянности, то обычно говорила на всякий случай "нет". Вероятно, обрушившиеся на ее дочь деньги, заставили относиться к ее просьбам с большим вниманием. Деньги! Которые могли достаться ее сыну! Граф Виценто и его племянник наверняка обрадовались, но что синьоре дель Боско было с их радости, если они были и так заинтересованы. Но даже не это расстраивало так сильно даму. В конце концов, Челия была ее дочерью, и не так редко она об этом вспоминала. Но деверь только что сделал девушке неслыханный подарок - самостоятельность. Катарина оказалась в странном положении - теперь ей придется завоевывать право влиять на свою дочь. Забавный поворот судьбы. Она бы с радостью порвала дарственную в мелкие клочки. Прямо сейчас. Так что не было ничего странного в том, что синьора очень благосклонно отнеслась к стремлению Челии прогуляться по парку в сопровождении синьора Беллони. Это отвечало ее интересам. Все должно получиться так, как хочет она! Пусть теперь это еще сложнее. Она посмотрела на девушку взглядом, в котором было заинтересованности больше, чем когда-либо. Катарина хорошо поняла колебание дочери, но это ее не смутило. - Я знаю, дитя мое, ты умница, и не разочаруешь ни своего отца, ни меня, ни... твоего дядю. А теперь поцелуй свою мать и... поспешите осмотреть парк. Он заслуживает этого.
Паола Фьорелли: Во взгляде Паолы, устремленном на маневры племянницы маркиза, серой пылью на васильках мелькнула досада. Разумеется, теперь этот красавчик Беллони ни на шаг не отойдет от хорошенькой девицы, только что облагодетельствованной изрядной добавкой к приданому. И его нетрудно понять… Став «мужчиной», синьорина Фьорелли изрядно преуспела в циничности. То, что из положения дамы казалось ей ранее естественным и приятным, с точки зрения кавалера за лигу отдавало фальшью. Паолу не интересовали деньги Челии дель Боско, - ну не ухаживать же «Гвидо» за ней, в самом-то деле! – но ей представлялось жизненно важным переговорить с девушкой наедине. О бароне Ферранте, разумеется. Именно этому намерению препятствовал Джулиано, вернее, его попытки всецело завладеть вниманием лакомого кусочка по имени синьорина дель Боско. Нужно было что-то предпринять, и Паола, нервически комкая перчатку, в который раз досадовала на себя за то, что ничего не смыслит в мужских ужимках. Как они добиваются внимания девушек? Вот как поступил бы в ее ситуации, например, маркиз дель Боско? Понимая, что пока она будет размышлять, Челия и Джулиано уйдут, а она останется в обществе толстого чванливого старика, женщины со злым лицом и синьора Винченцо, который, будучи не в духе, с легкостью мог переплюнуть их в «дружелюбии», Паола вскочила с места, словно подброшенная невидимой пружиной. - Позвольте присоединиться к вам, синьор и синьорина, - обращаясь к Челии и Беллони, заявила она, навязываясь без всякого стеснения. Пусть лучше Гвидо сочтут законченным нахалом, чем Ферранте закончит свои дни на эшафоте. – Этот парк восхитил меня с первого взгляда. Я просто не могу позволить себе пропустить рассказ об его красотах, который обещает прозвучать со столь прелестных уст!
Винченцо дель Боско: От неожиданности маркиз поперхнулся остатками кофе. Не знай он, кто скрывается под аккуратным париком, изящным камзолом и почтенным именем «Гвидо Фьорелли», решил бы, чего доброго, что молодой проходимец принял слишком близко к сердцу внезапно увеличившееся приданое его племянницы. «Что за игру затеяла эта девица?!» То, что Паола играет необдуманно, но по-крупному, смело ставя на кон что угодно, в том числе и собственную жизнь, Винченцо уже успел себе уяснить. Что, скажите на милость, эта Кара Божья задумала на этот раз? Памятуя о недавнем разговоре, его сиятельство велел себе быть осторожным. Он не верил, что Паола говорила всерьез и всерьез угрожала придать огласке его похождения на Вилла Пиния. Но вот разболтать сгоряча… Это запросто, синьорина вспыльчива и склонна сначала натворить дел, а потом уже раскаиваться в неосмотрительности. - Полегче, Фьорелли, - посоветовал он лениво. – Юношеская дерзость прекрасна, но вторую дуэль за неделю я вам не прощу. Одновременно напоминая Паоле о недавних довольно скандальных событиях ее собственной биографии и для куражу пугая Катарину и графа Виценто. Почему бы нет? Если его невестка не слыхала еще о ссоре в Сан-Карло, справки навести нетрудно.
Катарина дель Боско: Сколь ни неприятно было Катарине общество синьора Фьорелли, она бы охотнее продолжила с ним беседу за столом, чем позволила ему так возмутительно нарушить образованный и уже милый ее сердцу тет-а-тет дочери и Джулиано. Да... говоря о том, кому будут неинтересны разговоры, она имела в виду нечто совершенно другое. Этот юнец оказался пронырливым. Откуда такая прыть? Синьору дель Боско пронзила неприятная мысль. Неужели покровительство деверя так далеко заходит, и он ниспроста привел сюда своего молодого приятеля? Фантазией Катарина обижена не была, и из всех возможных ситуаций, в которой неразрывной связью оказывались соединены явление сегодня за ее столом в компании маркиза юнца, его знакомство с Челией, прыткость и дарственная, выбрала наименее для себя приятное. Подарок любовнику в виде собственной племянницы и собственных же денег? Воистину, щедрость, не знающая границ. - Дуэль? - лицо Катарины под толстым слоем пудры пошло красными пятнами, она бросила на графа Виценто растерянный взгляд, а на удаляющуюся троицу растерянный, и, не успев оборвать себя, выпалила. - Синьор Фьорелли еще и вспыльчивый?
Джулиано Беллони: "Дуэль?" Джулиано не произнес этого вслух, подобно синьоре Катарине, но в мыслях несказанно удивился. Однако он, оказывается, задирист, этот Фьорелли! А с виду вроде такой мягкий... Джулиано никогда бы не поверил, что перед ним записной дуэлянт. Может, просто какой-то из ряда вон выходящий случай заставил Гвидо принять вызов или же бросить его самому? Этот юноша тоже захотел сопровождать Челию - что же, а почему бы и нет? В конце концов, чем он может сейчас помешать? Одна прогулка по парку не означала ровным счетом ничего. А во время прогулки можно было бы и расспросить про эту дуэль. Хорошая ссора может быть невероятно интересной! - Обещаю вам, синьорина, - тихо сказал Джулиано, - более того, готов сегодня же отправиться на поиски захватывающих уголков. Он поднялся, поблагодарил хозяйку дома за угощение и предложил Челии руку: - С большим удовольствием осмотрю ваш парк, синьорина. Нет ничего лучше, чем прогуляться после завтрака в приятной компании, - он кинул быстрый взгляд на графа, надеясь увидеть на его лице одобрение своему поведению. Дядя должен быть им доволен, что бы ни случилось. Они пошли по дороге, указанной Челией, и Джулиано снова смог оценить ее стройную фигурку и красивый избиг шеи. Впрочем, усмехнулся он про себя, девушке с таким приданым можно спокойно быть и полной уродиной. А уж если она еще и красива... Челия дель Боско быстро переходила у Джулиано Беллони в разряд "заслуживает всяческого внимания". - Ваша матушка, кажется, не ожидала подобного жеста от синьора Винченцо, - улыбнулся Джулиано, когда они отошли уже настолько далеко, что оставшиеся за столом не могли их слышать.
Винченцо дель Боско: - Темпераментный. Синьор Фьорелли темпераментный, - невозмутимо уточнил маркиз, и на этот раз смущение появилось даже на одутловатом лице синьора министра. - Прошу меня извинить, - выдавил граф Виценто, чувствуя во-первых настоятельную потребность последовать зову природы, а во-вторых острое нежелание доводить светскую беседу до той черты, после которой появляться в гостиной дель Боско станет для него дурным тоном. – Я немного пройдусь, взгляну на розы… - Разумеется, граф. С нетерпением ждем вашего возвращения, - иронично заверил его синьор Винченцо. И, едва грузная фигура ди Мадильяни скрылась в густых зарослях азалии, добавил. – Хорошо, что он ушел, дорогая Катарина. Теперь я, пожалуй, могу рассказать вам, что ссора в Сан-Карло разгорелась как раз из-за графини Виценто. Фьорелли добивался ее внимания с такой завидной прытью… Мальчик далеко пойдет, уверяю вас. Ну же, улыбнитесь. Я знаю, что у вас превосходный вкус, и вы с первого взгляда угадываете то, что может мне понравится. Помните ту скрипку, что исполняла у вас Вивальди на последнем приеме? Она превосходна. Моя самая искренняя благодарность, сестрица.
Катарина дель Боско: - Да уж прыткий, - согласилась Катарина, с тоской провожая удаляющегося министра торговли и гадая, не является ли причиной его стремительного бегства сильный привкус скандальности, который ничем не перебить. Тем не менее, она испытала и значительное облегчение от того, что осталась с деверем с глазу на глаз, и необходимость "держать лицо", несмотря ни на что, у нее отпала. - Очень прыткий, очень темпераментный и очень... очень... предусмотрительный. Он умеет ни о чем не забывать. Расположение жены министра торговли, ваше покровительство, знакомство с вашей племянницей. Кажется, он намерен не упустить даже малейшего шанса, - Катарина с силой сжала в руках нож, отбросила его - тарелка слабо звякнула - смяла в руках салфетку. - Вы правда находите это смешным? Синьора находилась в столь расстроенных чувствах, что не сразу услышала "слова благодарности". И не сразу поняла. - Скрипка? Какая скрипка? - смешалась Катарина. Прием, проходивший здесь несколько дней назад, уже был делом прошедшим, а уж приглашенные музыканты и вовсе исчезли из памяти, оставив только неясное воспоминание о немолодом мужчине, кланявшемся и благодарившем, но явно разочарованным оплатой. И правильно - один из музыкантов немилосердно фальшивил, изрядно подпортив ей настроение. Это было непростительно для приема в ее доме. - Вам нравятся, когда фальшивят? - спросила Катарина, еще ничего не понимая, но по привычке ехидничая, когда в памяти забрезжило слабое воспоминание, а с ним и слабая же догадка, отчего-то очень неприятная, во всяком случае, верить в нее не хотелось. - Там была еще женщина со скрипкой... Она играла у вас в делла Корте? Что же, я рада, что смогла вас... порадовать, - выражение лица у синьоры при словах о радости было весьма кислым, - и усладить ваш музыкальный вкус. Надеюсь, никто во время концерта у вас не фальшивил?
Винченцо дель Боско: - О нет, на концерте у меня прозвучала поистине ангельская музыка, - на этот раз улыбка Винченцо дель Боско полна нежности, но синьора Катарина могла не строить иллюзий на ее счет, ни толики этой нежности не предназначалось ей. – И поэтому та маленькая скрипачка… Больше не дает концертов на публике. Если это был ваш любимый квартет, дайте мне знать, как я могу скомпенсировать вам эту потерю, сестрица, - продолжал демонстрировать неслыханную щедрость маркиз. – Вы же, если вдруг решите навестить меня в делла Корте, - несчастья, знаете ли, случаются, - и встретите там Марию Мезарди, будете вести себя с ней, как с дамой. Вам понятно, Катарина. Тот его стал жестким и властным, а необходимость унижения, что деверь пророчил своей невестке, прозвучала распоряжением, не предполагающим возражений. - Что до Джулиано, юноша очень мил. Но вашей дочери нужен не мальчик, а достойный мужчина. Возможно, Беллони и станет таким… Лет через пять-шесть. Этот срок слишком велик, чтобы не задумываться об альтернативах. Нет, я не запрещаю ему ухаживать за своей племянницей, - для девушки в ее возрасте ухаживания пойдут только на пользу, - но если речь зайдет о чем-то более серьезном, не вздумайте действовать без моего одобрения, сестрица! Не стесняясь в тоне и выражениях, а главное, ни на мгновение не сомневаясь в своем праве поступать подобным образом, маркиз продолжал отчитывать супругу своего брата. Он был невысокого мнения о политическом весе министра ди Мадильяни. Более того, не сомневался, что граф долго не удержится на своем посту. Старый толстяк мечтает о посту первого министра. И заговорщиками, от имени императрицы Марии-Терезии, ему была обещана подобная почесть, но… Но подобной глупости никогда не суждено случиться. А по сему синьор Беллони, хоть ему еще и неведомо об этом, не пара для Челии дель Боско.
Катарина дель Боско: - Вы... вы... - Катарина задохнулась негодованием, - вы удивили меня, дорогой брат. Это было еще слабо сказано, потому что внутри у дамы все клокотало негодованием и изумлением. Синьора дель Боско часто представляла себе живущую в делла Корте даму, и картины собственного воображения ей весьма нравились, потому что этой дамой была она сама. Но не другая, да еще и... Скрипачка? В делла Корте живет содержанка и, похоже, неплохо там себя чувствует, если всех обязывают обходиться с ней, как с дамой. Катарина весьма бы охотно сказала, что несчастья, на которое намекает ей деверь, никогда не произойдет, уж она об этом позаботится, и ее ноги в делла Корте не будет, но прикусила язык. Нет, давать обещаний, которые выполнять - она была уверена - может оказаться опасно, она не будет. - Конечно, ваше сиятельство. Ничто не будет сделано без вашего одобрения. Утро принесло одни неприятности. В делла Корте происходит... нет, ее деверь не может сделать ничего слишком неожиданного, но женщина... Женщины, которые живут рядом, могут вытянуть денег больше, чем любой провинциальный хлыщ. И потребовать заботы и обеспечения в будущем. У них рождаются дети. Синьор Фьорелли немедленно был почти прощен и даже мысленно обласкан. Кто бы мог подумать... И эта щедрость к Челии. И заявление о том, что синьор Беллони не слишком хорош... Следовало признать, что партия была безнадежно проиграна, так что снисходительный тон, которым ее отчитали, как нерадивую дочь или - того хуже - служанку, казался уже почти мелочью. Нет, она не будет слишком выказывать злость и досаду. Сейчас придется демонстрировать смирение. - Вы хотите все устраивать сами, дорогой брат. Что же, только помните, что в таком тонком деле вам придется всегда быть рядом и видеть все. Как бы у Челии не оказалось каких-нибудь мыслей об альтернативах, которые вам не понравятся. Но будет уже поздно. Вы ей дали слишком много свободы и времени.
Челия дель Боско: - Это был приятный сюрприз. Улыбаясь Джулиано, Челия осторожно оглянулась на Фьорелли, который решительно шагал следом за отправившейся на прогулку парочкой. Перешептываться с Беллони, игнорируя присутствие второго синьора, было неучтиво. Но и сам синьор – далеко не образчик учтивости, надо заметить. – Дядя Винченцо никогда не давал мне повода усомниться в его расположении ко мне. Вас не должно удивлять подобное, синьор Джулиано. Как мне показалось, вас дядюшка тоже опекает вас с почти отеческой заботой. Но на этот раз подарок даже слишком щедр, - добавила девушка, мимолетным движением обрывая пышное соцветие азалии, и остановилась, намереваясь приколоть цветы на камзол своего кавалера. - Вы позволите, Джулиано? Мне кажется, они будут вам к лицу. И вновь невольно повернула хорошенькую головку, следуя блестящим взглядом за Гвидо-Паолой. Дерзость, что ни говори, производит впечатление. Даже против нашей воли. - А вы, синьор Фьорелли… - С легкой насмешкой поинтересовалась юная хозяйка Колина Бианка у синеглазого протеже ее дяди. - Скажите нам, что же так восхитило вас в нашем парке? Цветы, скульптуры, фонтаны?
Паола Фьорелли: - Розы, синьорина. Вернее одна единственная роза, - натянутым тенором объявила Паола, ощущая себя героиней пафосного и довольно неумного романа. «Боже мой, во что я ввязываюсь!» - простонал ангел. «У меня нет выбора. Я обязана барону Ферранте жизнью», - напомнил бесенок, на этот раз непривычно серьезный. - Удивительного золотистого цвета, - синьор Фьорелли вызывающе провел взглядом по корсажу Челии из золотистого шелка, расшитого такой же золотой нитью. – Никогда не встречал подобной. А я, синьорина, можете поверить мне на слово, большой знаток и ценитель диковинных цветов. «Вы болтун и нахал, Фьорелли, болтун и нахал. И единственное ваше спасение в том, что молодой племянник графа Виценто, быть может, фехтует еще хуже, чем вы сами…» - И как знаток, позволю себе заметить, что эта азалия подойдет к моему камзолу куда лучше, чем к камзолу синьора Беллони, - заключила Паола с беспечной насмешкой висельника, приготовившегося сунуть голову в петлю. «Ну же, Челия, будь умницей, разве ты допустишь некрасивую ссору между своими кавалерами? - мысленно молила синьорина. – Что скажет твоя матушка? Что скажет дядя?... О, я знаю, что скажет дядя. Особенно, что он скажет мне. В романах часто пишут «провалиться под землю от стыда». Любопытно, и как они это делают?...»
Джулиано Беллони: Джулиано с удовольствием воспользовался ситуацией и положил свою руку на нежную ладошку синьорины: - Я буду носить это, как величайшую драгоценность, полученную из ваших рук, синьорина! А потом засушу цветок и сохраню его, как память об этой прогулке! Уж чему-чему, а щедро отвешивать девушкам комплименты Джулиано учить было не нужно. Последующие слова Фьорелли не вызвали у Беллони ничего, кроме удивления. Вот уж поистине, нельзя судить о людях по внешности! С первого взгляда Гвидо показался Джулиано мягким и приятным, а тут - да он просто сам лезет на рожон! Вот уж ничего странного, что он нарвался на дуэль! Беллони с удивлением воззрился на своего нового приятеля. Странно выходило. Только что, за столом, Гвидо уверял, что почтет за счастье компанию Джулиано, и почти тут же ищет повод для ссоры. А ссориться с кем-либо сейчас юноше совершенно не хотелось. - Синьор, давайте не будем портить синьорине утро, споря из-за цветка! К тому же эта азалия не единственная в саду, ведь так, синьорина? Лучше попросите синьорину Челию подарить цветок и вам, а потом вы расскажете нам о той самой дуэли, о которой упоминал синьор Винченцо. - Джулиано рассмеялся. - Наверняка вы как следует проучили наглеца, верно?
Челия дель Боско: Челия удивленно вскинула голову. По взгляду Фьорелли, - дерзкому, и в то же время полному чуть ли не отчаяния, - видно было, что миролюбивая отповедь Джулиано пропала втуне. Синьор Гвидо ищет ссоры? Но зачем, с какой целью? Да еще в столь навязчивой манере. Наверное, стоило бы красиво оскорбиться и потребовать немедленно покинуть их с синьором Беллони общество. Или, наоборот, легкомысленно рассмеяться и подыграть благоразумному Джулиано. Но Челия, сама неплохая притворщица, - не даром она питала столь нежную любовь к домашним театральным экспериментам, - слышала откровенную фальшь в комплиментах Фьорелли. О нет, он ничуть не очарован ею. А вот обнаружить себя удобным предлогом для ссоры двух молодых людей синьорине дель Боско вовсе не хотелось. - Да будет вам известно, что не каждая дерзость заслуживает награды, синьор Фьорелли, - сухо сообщила девушка, не спеша одаривать синеглазого наглеца цветами, и вообще недоумевая, каким образом ее безукоризненно сдержанный в любой ситуации дядюшка вывел в свет столь самоуверенного молодого человека. - Мне не жаль подарить вам цветок, наша природа весьма щедра на красоту, но я не уверена, что вы удовлетворитесь этой милой безделицей и вспомните о приличиях. Поэтому… Что вам собственно нужно? Весь этот наигранный пыл… Должен преследовать какие-то цели. И каковы же они?
Паола Фьорелли: - Подарите мне пять минут наедине, синьорина Челия, и, клянусь вам, я сделаюсь образчиком учтивости до конца моих дней, - на этот раз с неподдельной искренностью воскликнула Паола, стараясь подавить в душе мучительное чувство неловкости перед Джулиано Беллони. Которому, к сожалению, она не могла сейчас объяснить всю истинную подоплеку своего дерзкого фарса. Молодой человек, между тем, оказался спасительно-любезен. Девушка не сомневалась в том, что более самоуверенные и старшие мужчины, вроде того же Ферранте или ее покровителя (если все еще покровителя!) маркиза дель Боско не оставили бы подобную дерзость безнаказанной. И потому Фьорелли преисполнился немедленной благодарностью к племяннику министра. - Мои намерения чисты, синьорина, уверяю вас. Я ни словом, ни, тем более, делом не осмелюсь оскорбить вас или причинить вам какие-либо неудобства. Всего лишь несколько минут. Мы дойдем до конца во-он той аллеи, и тут же вернемся. Я надеюсь, синьор Беллони, вы простите меня за то, что я столь бесцеремонно похищаю у вас эту прекрасную розу? Принося эти запоздалые извинения, Паола мысленно поблагодарила синьора Винченцо за тот слой пудры, что покрывал сейчас ее лицо, смягчая предательскую игру красок на щеках «дерзкого юнца». Иначе все давно догадались бы уже, что дерзости эти даются Фьорелли с большим трудом.
Джулиано Беллони: Пять минут наедине?! Нет, воистину! Этот Фьорелли забывается! Джулиано готов был посмеяться над дерзостью мальчишки (а Гвидо после своего заявления немедленно превратился из возможного хорошего приятеля в дерзкого мальчишку), когда он начал оспаривать лучшее место для азалии, но иметь столько наглости, чтобы просить у него прощения за то, что он похищает синьорину? Еще и уверяя ее в чистоте своих намерений? Что он задумал? Кажется, дело тут далеко не в цветах. Гвидо, разумеется, как и Джулиано, слышал о приданом Челии дель Боско и видел переданную синьоре Катарине бумагу так же хорошо, как и сам Беллони. Так значит, вот оно что! Он вознамерился завладеть этими деньгами? Не просто же так привел его сюда синьор Винченцо! - А мне, значит, вы предлагаете смиренно постоять здесь, синьор Фьорелли? - Джулиано продолжал говорить вежливо, но глаза его загорелись. Он шагнул навстречу Гвидо, заслоняя своей спиной Челию. - Очень любезно с вашей стороны. Лучше уж сразу бы попросили меня, еще за столом, не мешать вашей беседе. Видимо, вам не терпится обсудить с синьориной азалии?
Челия дель Боско: - Не думаю, что за пять минут синьор Фьорелли многое успеет рассказать мне об азалиях, - вздохнула Челия, выскальзывая из-под любезной защиты синьора Беллони. Он, кажется, обижен, и будет обижен еще сильнее. Ибо нет в природе такой силы, что можно было бы противопоставить женскому любопытству. А поведение Гвидо Фьорелли, столь вызывающе нарушающее все принятые в свете условности, не могло не пробудить в синьорине дель Боско острое желание знать, что происходит. К тому же аллея, на которую указывал «будущий барон», давала разве что иллюзию уединения. Действительно, за свою репутацию в данном случае ей можно не беспокоиться. - Ровно как о золотистых розах и прочих диковинках. Я не стану отказывать в любезности другу моего дяди. Хоть и не понимаю, признаться, к чему вся эта таинственность. Пять минут, синьор Фьорелли, и помните ваше обещание. Я не стану слушать вас ни минутой более, - предупредила Челия, подарив Джулиано ласковый и немного смущенный взгляд, а Паолу наградив ровно противоположным. Однако, живые искры терзающего девушку любопытства все же не позволили золотисто-карим глазам синьорины убедительно продемонстрировать недовольство. Подобрав подол платья, она нарочито быстро зашагала в сторону небольшой беседки, в которую упиралась выбранная Фьорелли аллея. Ожидая что синьор Гвидо, раз уж ему жизненно необходимо говорить с ней, потрудится не отставать.
Джулиано Беллони: - Отказывать дамам не в моих правилах, - Джулиано поклонился Челии в ответ на ее нежный взгляд, затем вскинул голову и вызывающе посмотрел на Гвидо. - Радуйтесь, синьор. И не задерживайтесь. Время, любезно предоставленное вам синьориной, уже, кажется, пошло. Синьорина, - напоследок Джулиано мягко коснулся руки Челии, а затем цветка на своем камзоле. - Я буду ждать вас здесь. Полюбуюсь пока азалиями, если синьор Гвидо не желает составить мне в этом компанию. Парочка быстро удалялась от него. Джулиано усмехнулся: синьорина бегала явно быстрее Гвидо. Беллони совершенно не собирался стоять неподвижно и изучать абсолютно не интересующие его азалии. Никакая растительность не привлекала его сейчас, кроме довольно густых зарослей, которые окружали избранную Челией беседку. И, разумеется, не с целью полюбоваться их красотой. Гвидо и Челия не обращали сейчас на него внимания, и юноша, нырнув в заросли, под прикрытием кустарника кинулся догонять удалявшуюся от него пару. Синьорина проявила достаточно резвости, но у Беллони ушло совсем немного времени, чтобы догнать девушку и ее столь дерзкого кавалера. Приблизившись к ним так, чтобы слышать разговор, скрытый от них зарослями кустарника, он приготовился услышать весьма и весьма занимательную беседу.
Паола Фьорелли: Фьорелли пришлось учиться «бегать за девушками», причем в нетипичном, то есть самом прямом значении этого фривольного определения. - Синьорина дель Боско, смирите гнев на милость, - взмолилась Паола, убедившись, что на бегу изображать по-мужски низкий голос более чем затруднительно. – Я хотел поговорить с вами наедине, потому что речь пойдет… О том ночном нападении на вашу карету. Я был уверен, что ни ваша матушка, ни мой покровитель, ваш дядюшка, не позволят нам побеседовать на эту тему. Они защищают ваш покой, я понимаю, я же… Я хотел расспросить вас о том грабителе. Вы назвали его бароном Ферранте. Видите ли, совершенно неожиданно, но я знаком с бароном. Ваши слова шокировали меня. Не это слабо сказано. Они меня потрясли! Моей первой мыслью, милая Челия, была мысль о том, что произошла какая-то чудовищная ошибка. Поэтому умоляю вас, расскажите мне, когда и при каких обстоятельствах разбойники напали на вас. Вы помните точное время, место?.. «Боже, пусть она скажет, что нападение произошло в ночь с понедельника на вторник, - синьорина Фьорелли скрестила пальцы на удачу, хотя ее духовник, пожалуй, не одобрил бы подобное суеверие. – Как раз в тот вечер Ферранте спас меня от бандитов в веселых кварталах, а потом мы отправились…» Щеки ее заалели при воспоминании о визите в дом терпимости, но Гвидо Фьореллли на сегодняшнее утро уже краснел и бледнел столько раз, что это не должно более удивлять племянницу маркиза.
Челия дель Боско: - Неожиданная просьба, и неожиданный вопрос, признаю. Челия остановилась на пороге небольшой беседки и сделала знак Фьорелли следовать за ней вовнутрь. Тема разговора, действительно, оказалась столь далека от бесед о розах и общепринятых ухаживаний, что синьорина дель Боско сменила гнев на милость. Если молодой человек задумал понравится ей таким неожиданным способом, то это очень сложный путь. - Но если вы, как говорите, лично знакомы с бароном Ферранте, то ваш интерес понятен. Никакой тайны из своих печальных похождений я делать не стану. Девушка опустилась на невысокую мраморную скамейку и нахмурилась, припоминая подробности скандальной ночи. - Я возвращалась с приема в венецианском посольстве. Моей матери, - иногда она бывает властной и непреклонной, хоть со стороны это совершенно незаметно, - вздумалось отослать меня домой раньше, - Челия коротко пожала плечами, принимая, как данность, то факт, что синьоре Катарине порой удобнее обращаться с ней, как с ребенком. – Я ехала одна, не считая кучера, разумеется. Потом вдруг карета остановилась, туда ворвался мужчина в маске. Расспрашивал, кто я такая, где мой отец, перевернул вверх дном внутренности экипажа. Я предлагала ему свои драгоценности, он отказался. После этого мне на помощь подоспел мой отец, схватился с грабителем и ранил его. В правую руку. А вчера я узнала, что по этой примете арестован… ваш знакомый. Вот собственно и все.
Паола Фьорелли: Прием в венецианском посольстве? Сказанное Челией мало что дало Паоле: протеже маркиза дель Боско при всем желании вряд ли мог считать себя полностью «светским господином». - Простите меня, прекрасная синьорина, - с явным сожалением, и в то же время откровенно нетерпеливо воскликнул синьор Фьорелли. Истина была где-то рядом, рукой подать, но, по обыкновению всех истин, никак не желала падать в протянутую ладонь. - Если я еще раз покажусь вам невежей и провинциалом, но я не имею представления, о какой дате вы говорите. Ах, я хотел бы, чтобы меня приглашали на приемы в посольства, но пока что… Увы. Вы спросите, отчего я так навязчив? Дело в том, что я самолично видел, каким образом барон Ферранте получил эту злосчастную рану, ту самую, на которой основывается все обвинение. Дело происходило совсем в ином месте, и, вполне возможно, в иное время. Мне хочется быть уверенным, что речь идет именно о совпадении и последовавшей за ней ошибке. Впрочем, даже призвав на помощь всю свою осторожность и все свое воображение, Паола не могла поверить в то, что Ферранте, оставив ее на ночь в Доме Масок, отправился со своими приятелями разбойничать на большую дорогу. Это… слишком фантастичное предположение!
Челия дель Боско: Челия задумчиво провела ладонью по лицу. - Это было… Вечером третьего дня. В понедельник. Да, в прошлый понедельник, еще до полуночи, мне кажется, но было уже темно, а сейчас, как вы знаете, темнеет поздно. Значит, вы знаете барона Ферранте… И не верите, что он мог грабить на дорогах… Что он за человек, синьор Фьорелли, как выглядит, что из себя представляет? На этот раз уже сама синьорина дель Боско демонстрировала любопытство, вполне резонное, если учесть просьбу дяди навестить арестованного в Сант-Эльмо. - Молод он или стар, вспыльчив или спокоен, любезен или язвителен? Где и когда был так ужасно неудачно ранен? И как мой отец умудрился узнать об этом? Девушка надеялась, что всадник на вороном коне навсегда растаял в темноте и следом за этим оказался в безопасности. Она ошиблась. Законопослушной синьорине стоило бы порадоваться ловкости королевского правосудия, но…
Паола Фьорелли: - Да, все сходится! – с горячностью воскликнула Паола. – В этот самый вечер я… Она запнулась, не решаясь (да и не собираясь) рассказывать синьорине дель Боско подробности своего похода в «Синего петуха». – В этот вечер барон Ферранте совершенно точно не мог напасть на вас, мы вместе кутили в веселых кварталах… до утра, - обтекаемо пояснил Фьорелли, лихорадочно пытаясь сообразить, что же теперь делать. Попытка поговорить с маркизом дель Боско потерпела фиаско. Самой обращаться к властям? Тут в воображении девушки не к стати всплыло предупреждение его сиятельства о том, что разбирательство по делу барона повлечет за собой и проверку ее собственной личности. И если ей не удастся убедительно сыграть роль собственного брата, ее дело плохо. Господи, ну почему в жизни все так запутанно! - Синьор Ферранте… - упавшим голосом начала рассказывать Паола, - человек вспыльчивый, но благородный. «Не так давно, дорогая, ты считала иначе», - язвительно пискнул бесенок и тут же умолк, пристыженный. - И я хотел сказать, что даже если вам покажется, что вы узнаете в нем грабителя… То это неправда, синьорина. Это просто невозможно. Я прошу вас помнить об этом, ведь от ваших слов теперь многое зависит, не так ли?
Челия дель Боско: - Если я верно понимаю вас, синьор Фьорелли, вы предлагаете мне поверить вам на слово, ничего толком не поясняя? Уточнила Челия, поднимая на молодого человека донельзя удивленный взгляд. - И это при том, что мы едва знакомы, вы вели себя все это время довольно развязно, и единственное, что свидетельствует в моих глазах в вашу пользу, это покровительство моего дяди. Я скажу вам со всей откровенностью, ваши слова имели бы куда большую убедительность, если бы вы сначала поговорили с маркизом дель Боско, а потом уже потом он – со мной. Довольно удивительно, что синьор Винченцо ни словом ни обмолвился о том, что вы знакомы с бароном Ферранте и где-то кутили с ним как раз во время нападения на мою карету. Ему ничего не известно об этом факте? Более того, мне кажется, именно дядя рассказал моему отцу о ране, ставшей главным пунктом обвинения. Все это, признаться, очень странно, - протянула синьорина, демонстрируя неожиданную склонность к логическим рассуждениям. Как ни парадоксально бы это прозвучало, Челия дель Боско испытывала куда большую симпатию к человеку, который действительно напал на ее карету, чем к синьору, по словам Гвидо Фьорелли, не имеющему к ее ночным приключениям никакого отношения.
Паола Фьорелли: Паола нервически прикусила губу. Племянница маркиза, похоже, не жаждала помогать ей так же, как и сам маркиз. Что ж, оставалось разве что сказать правду. Вернее, честь правды, предназначенную на показ. - Мне жаль, синьорина, что я произвел на вас столь неприятное впечатление. Но моя дерзость и, возможно, неучтивость есть следствие моего сложного положения, - со вздохом «сознался» синьор Фьорелли. – Представляя меня вашей матушке и графу, его сиятельство не упомянул, что мой отец, - его давний друг, - погиб четырнадцать лет назад во время разбойничьего нападения. Однако моя мать до своего последнего дыхания была убеждена, что это убийство не было случайностью, его организовал и оплатил мой дядя. Я приехал в Неаполь не только для того, чтобы вернуть себе фамильный титул. Я хочу докопаться до правды. За те недолгие дни, синьорина, что я провел в столице, мне удалось разузнать кое-что… А главное, я и сам успел подвергнуться нападению. Как раз в этот момент судьба столкнула меня с бароном Ферранте, и я обязан этому синьору своей жизнью. Однако, - понимаете, милая Челия, как все сложно и запутанно, - ваш дядюшка полагает, что мне ни в коем случае невозможно обнародовать подробности этого нападения. Это может вспугнуть моих врагов, и в следующий раз они будут более осторожны. В конце рассказа Паола слегка покривила душой, и бедный ангел за ее плечом трагически возвел очи горе. Маркиз дель Боско не желал встречи своего протеже с королевским прокурором совсем по иной причине.
Челия дель Боско: На какое-то время в беседке воцарилось молчание. Решительно, история, озвученная «молодым наглецом», была слишком невероятной, чтобы оказаться ложью. - Я соболезную вам, синьор Фьорелли, - наконец вздохнула Челия, и взор ее, обращенный на Паолу, был полон неподдельного сочувствия. – И надеюсь, что мой дядя, если и не заменит вам родственников, - что, конечно же, невозможно, - все же окажется помощником и защитником от козней дяди вашего. Я не стану спрашивать, уверены ли вы в своих обвинениях. Не мне судить об этом… Но обещаю вам, что сделаю для освобождения синьора Ферранте все, что будет в моих силах. Вы удовлетворены? А теперь… Не стоит понапрасну испытывать терпение синьора Беллони. Он очень мил, любезен и не заслуживает подобного отношения. Синьорина дель Боско могла уже убедиться окончательно, что Фьорелли и не думает ухаживать за ней, а потому совершенно свободно заговорила о Джулиано. Хотя, возможно, тепло отзываясь о племяннике министра, дочь полковника и пыталась слегка подначить псевдо-кавалера, поначалу осыпавшего ее комплиментами, а теперь полностью поглощенного собственными заботами. Не ожидая, впрочем, никаких явных демонстраций ревности, девушка вспорхнула со скамейки и протянула Гвидо руку, давая понять, что их тет-а-тет окончен.
Паола Фьорелли: Последовала минутная заминка. Паола Фьорелли старалась вести себя так, как и подобает молодому человеку. Но всех мелочей не предусмотришь. Вот и сейчас, охваченная волнением и погруженная в собственные мысли, она не сразу сообразила, какого знака учтивости ждет от нее синьорина дель Боско. И лишь затем, вновь заалев предательским румянцем, торопливо, и оттого вдвойне неловко склонилась к изящной ручке Челии, изображая видимость поцелуя. Господи, ну почему такие вот банальности даются нам труднее всего? Синьорина Фьорелли предпочла бы, чтобы руки целовали ей. Но отчаянные обстоятельства требуют отчаянных решений и, порой, такого же отчаянного притворства. - Благодарю вас, милая Челия. У вас доброе сердце, говорят, это большая редкость в наши дни, - патетически провозгласил Фьорелли, чтобы как-то скрыть свою досадную оплошность. – Я не просто удовлетворен, я окрылен, и от всей души надеюсь, что барону Ферранте теперь ничто более не угрожает. На самом деле Паола понимала, что одного обещания добросердечной девушки явно недостаточно для того, чтобы помочь узнику оправдаться. Вокруг него достаточно людей куда менее добросердечных и решительно настроенных. - Я смогу как-то узнать о результатах вашей поездки в Сант-Эльмо? – просительно добавил Фьорелли. И неважно было, что Челия могла принять это желание за желание снова увидеться с ней.
Джулиано Беллони: Джулиано слушал, стараясь не упустить ни единого слова. Но предмет разговора мнимого Гвидо с Челией совершенно не соответствовал ожиданиям молодого человека. Удивительное дело! Это юноша, показавшийся Беллони сперва весьма приятным, а потом невероятно наглым, был настолько далек от мыслей об ухаживаниях и притязаний на столь неожиданно возросшее приданое Челии... по крайней мере на первый взгляд, или, вернее сказать, на первый слух, что Джулиано даже готов был простить его дерзкую выходку. Впрочем, все эти слова ни о чем пока не говорили. Может, он и правда друг этого барона Ферранте, о котором они завели речь. А может, выдумал все от начала и до конца. Как, впрочем, и историю о своем собственном положении. Сам Беллони умел придумывать подобные истории не хуже завзятого сочинителя пьесок. По крайней мере это вполне могло оказаться всего лишь хитростью, чтобы вызвать симпатии синьорины. Джулиано не стал дожидаться, чтобы парочка обнаружила его присутствие в подозрительной близости от них, и быстро зашагал обратно, к тому месту, где они расстались с Челией и Гвидо. Время, отпущенное синьориной на разговор тет-а-тет, истекало, и Беллони предпочел не услышать конец беседы, чем быть обнаруженным. Впрочем, вряд ли там будет сказано что-либо еще достаточно интересное. Он вынырнул из кустов в том же месте, где они расстались пять минут назад, и сделал вид, что внимательно рассматривает кустарник. Пусть Челия и Гвидо, подойдя, застанут его за этим скучнейшим занятием.
Граф Виценто: Граф Виценто недолго отдавал дань природе. Однако и возвращаться в общество Винченцо и Катарины дель Боско он пока не спешил. С недавних пор синьор ди Мадильяни познал истинную цену семейных ссор, и посему решил не вмешиваться в развернувшуюся за завтраком, не желая портить отношения ни с маркизом, ни с его невесткой. Вместо этого господин министр предпочел, будто бы ненароком, пройтись в ту же сторону, куда удалилась троица молодых людей. Джулиано Беллони все же без сомнения приходился графу родственником. Чезаре любил подглядывать не меньше, чем его племянник – подслушивать. Тем более, что синьор Винченцо, своей неожиданной щедростью, превратил Челию в приз, слишком ценный для того, чтобы его упустить. Джулиано, конечно, умный мальчик, но и Гвидо Фьорелли, надо признать, из хорошей семьи, и притом весьма смазлив… Синьору ди Мадильяни потребовался всего один беглый взгляд на диспозицию, - на зрение, не смотря на возраст, он никогда не жаловался, если у министра и темнело порой в глазах, то лишь от ярости, - чтобы оценить всю основательность собственных подозрений. Сначала он увидел только Джулиано, синьорина дель Боско и молодой Фьорелли исчезли, оставив его племянника в одиночестве. И лишь минутой позже насторожившийся граф разглядел парочку, возвращающуюся из беседки. «Вот прохвост, вот негодяй! Этот Фьорелли не даром притащился за маркизом. А что если у них уже все сговорено, и мальчишке обещана рука аппетитной девицы?! Нет, не может быть, в таком случае синьора Катарина не пригласила бы их с Джулиано обедать… И почему, черт возьми, этот молодой глупец, сынок его кузины, реагирует на происходящее столь спокойно!» В это мгновение министр вспомнил о дуэли, и помрачнел. Лишиться племянника в подобном времяпровождении ему не улыбалось. Но и дожидаться, пока у тебя из-под носа уведут солидное приданое – тоже не дело. Придется поговорить с мальчишкой, объяснить ему, что к чему. Не сейчас, позднее, но…
Челия дель Боско: - Оставьте это, синьор Фьорелли, - вздохнула Челия, научившаяся уже различать фальшь в словах своего странного собеседника. – Не стоит, право же, благодарить меня за то, что я еще не успела сделать. Этот Гвидо вообще казался девушке весьма своеобразным молодым человеком. Синьорину не покидало ощущение, что при общении с ним она становится частью какой-то театральной импровизации. Что ж, возможно у нее еще будет время и возможность разобраться в причинах этой неестественности поведения юноши. Тем более, что он просит о новой встрече. - Я могла бы прислать вам записку, - задумчиво протянула Челия, не отказав себе в небольшом девичьем упражнении «невинное кокетство». – Или, полагаете, не стоит доверять подобные новости бумаге?
Паола Фьорелли: - О нет, не нужно… записку! – вырвалось у Паолы, разрывающейся между желанием поскорее получить известия из крепости и резонной осторожностью человека, поступающего ровно наперекор пожеланиям своего покровителя. Синьорина Фьорелли не сомневалась, новость о том, что она уговаривала Челию помочь барону Ферранте, не приведет маркиза дель Боско в восторг. - Но как… на счет небольшой прогулки по набережной завтра утром? Я слышал, в Неаполе это место излюбленного светского променада. Мы могли бы… Случайно, и не вызывая никаких подозрений встретиться там во время прогулки и обменяться парой слов. Джулиано Беллони с преувеличенным вниманием рассматривал розовый куст, и при взгляде на молодого синьора, Паола испытала ощутимый укол совести. Как ни крути, она поступает по светским меркам весьма дурно, вмешиваясь в отношения синьорины дель Боско и племянника министра. И юноша, и девушка могут бог знает что вообразить себе. Что было бы более чем неловко.
Челия дель Боско: - Синьор Фьорелли, вы, случайно, не шпион? Столько таинственности! - рассмеялась Челия. – Нет, я помню про вашего злокозненного дядюшку, но, по-моему, вы преувеличиваете его зловещую власть. Впрочем, как вам угодно. Я приеду. И, возможно, не одна, - не удержалась от шпильки синьорина, окончательно убедившись, что Гвидо и не думает ухаживать за ней. «Не вызывая никаких подозрений…» Кавалеры так себя не ведут. - Синьор Беллони, надеюсь, вы не успели заскучать? – нежный голосок племянницы маркиза уподобился своим звучанием певучему колокольчику. – Отныне синьор Фьорелли обязуется простыть образчиком учтивости и галантности. И наша прогулка более не под угрозой. Поэтому дайте мне руку, и я покажу вам чудесный уголок парка, откуда открывается изумительный вид на залив… Произведя эту очередную рокировку кавалеров, Челия продолжила самозабвенно щебетать о пустяках. Хоть мысли ее и обосновались уже где-то под стенами тюрьмы Сант-Эльмо. Ведь очень скоро ей придется отправиться тогда со всем грузом данных обещаний, терзающих душу предчувствий и странно-неуместного желания увидеть того, о котором говорят так много и так много разного без маски при свете дня.
Джулиано Беллони: - Нет, что вы, синьорина, - поклонился Челии Джулиано. - Я с большим удовольствием предался изучению особенностей этого розового куста, и представьте себе, выяснил немало интересного. Синьор Фьорелли! Извольте взглянуть, - не удержался он. - Оказывается, рассматривать растения бывает исключительно полезно. У этой розы совершенно необычные шипы. Видите? Их не сразу и заметишь, но если вы неосмотрительно протянете руку, чтобы сорвать цветок, они вопьются вам в пальцы не хуже какого-нибудь кровожадного паука! Остерегайтесь шипов, синьор Фьорелли! Галантно предложив Челии руку, Джулиано улыбнулся девушке: - С удовольствием взгляну на залив, синьорина. Полагаю, после пяти минут, уделенных вами синьору Гвидо, я имею право на мои законные десять? Беллони не стал дожидаться ответа юноши, и повел Челию в тот самый уголок, который она называла чудесным. Вскоре он получил возможность убедиться, что девушка была права. Вид с холма открывался и в самом деле изумительный, а присутствие рядом синьорины дель Боско делало его так просто незабываемым. Через некоторое время, налюбовавшись вдоволь заливом, троица молодых людей вернулась к столу.
Граф Виценто: Последовала долгая и церемониальная процедура прощания. Маркиз дель Боско сослался на неотложные светские обязательства, а дядюшке Джулиано пора было наведаться в министерство. Господин министр с удовольствием развалился на бархатном сиденье кареты, однако, не смотря на вальяжную позу и все еще стоявшие в ушах молодого Беллони комплименты, которыми граф потчевал синьору Катарину, синьорину Челию и синьора Винченцо, во взгляде вельможи, устремленном на племянника, поблескивало мрачное недовольство. - Как тебе понравилась сцена за завтраком, Джулиано? – наконец, осведомился ди Мадильяни. – Я бы дорого дал, чтобы взглянуть в ту дарственную. Но одно несомненно, маркиз дель Боско – очень богатый человек, и прямых наследников у него нет. Эта девица – просто сокровище. Я желаю, чтобы ты хорошенько это уяснил, мальчик мой. В Неаполе, знаешь ли, достаточно охотников за сокровищами. Это тебе не Сарно, тут нужно быть дьявольски расторопным, ты меня понимаешь? «Как жаль, что Господь не дает нам умения вложить частицу своего разума в чужую голову, - сокрушался министр мысленно. – Или, наоборот, заглянуть и вызнать, что там в чужой голове творится».
Джулиано Беллони: Джулиано, размышлявший в эту минуту о том же, что и его дядюшка, удивленно вскинул на него глаза. Милый старичок, а с ним, оказывается, можно иметь дело! По крайней мере быстро сообразил, что в этой бумаге может находиться поистине бесценное сокровище. Вот только поменьше бы еще поучал. Можно подумать, Джулиано сам не понимает, что тут не Сарно! Значит, маркиз богатый человек? Это и так было ясно Беллони. А вот то, что у него нет прямых наследников - это уже интересно. Значит, он решил всю свою родственную любовь отдать Челии? Отличная мысль! Интересно, как же так постаралась синьорина, чтобы заполучить такой подарок? Или это были скорее усилия его матери? Впрочем, особой симпатии между маркизом дель Боско и синьорой Катариной молодой человек как-то не заметил. - Я бы и сам не отказался, - усмехнулся Джулиано. - Синьорина сказала, что сама не ожидала такого подарка от своего дяди. Видимо, сумма очень велика, - признал он очевидную вещь. Но пусть синьор ди Мадильяни не думает, что его племянника интересуют одни только деньги. Джулиано пока не разобрался, что больше понравится его дядюшке - если он будет говорить о прелестях синьорины или если честно признается в интересе к ее деньгам. - А синьорина Челия и впрямь сокровище, дядя. Она красива, как цветок. Я гулял с ней сегодня в парке, - надо было подчеркнуть свою расторопность, на тот случай, если дядюшка вдруг где-то гулял и не заметил, в какой компании совершала Челия свой вояж среди розовых кустов, - и имел возможность в этом убедиться.
Граф Виценто: - Гулял? Кажется, там был не только ты, - буркнул граф, привычно прикладывая платок ко лбу. Июньская жара и без того невыносима, а в карете она мгновенно оборачивается духотой. – Этот синьор Фьорелли, что приехал с маркизом дель Боско, тоже, насколько я понимаю, не прочь полюбоваться нашим цветком… в опасной, так сказать близости. Он что-то о себе рассказывал, этот юнец? И откуда только его принесла нелегкая… Знай Джулиано своего дядюшку чуть получше, он мог бы, чего доброго, гордиться доверительностью их отношений. Министр ди Мадильяни мало с кем откровенничал, предпочитая держать свои наблюдения о людях в тайне, на публике довольствуясь грубой или тонкой лестью или унылой учтивостью. Однако сейчас он изменил своим привычкам, речи, в которых Виценто упоминал о Фьорелли, сочились ядом. - Я хочу сказать тебе кое-что, мальчик мой. Ты, уверен, знаешь, на сколь многие безумства толкают мужчин женщины. Но иногда, - наши нравы так вольны, так вольны, - мужчины расположены и к мужчинам тоже. Так вот, маркиз дель Боско как раз из таких синьоров. На любовниках, ясное дело, не женятся, от подобного намерения нашего Святейшего Папу просто удах хватит, - граф многозначительно ухмыльнулся, - но покровители все же умудряются устраивать их судьбу. Сам маркиз многим обязан вице королю вон Алтханну. Это давняя история, тогда на троне еще не сидел Карл и всем у нас заправляли австрийцы. Я не удивлюсь, если и Фьорелли кое-что перепадет от щедрот его сиятельства. Так вот, мне бы не хотелось, чтобы нас с тобой обскакали в деле с наследством синьорины дель Боско.
Джулиано Беллони: Джулиано едва не открыл рот от откровений своего дяди. Вот оно что! Так значит, этот Фьорелли... То-то он так странно вел себя с девушкой. И потом, когда они удалились, - Беллони ожидал, что он начнет расточать Челии комплименты, пытаться за ней всячески ухаживать, - а он внезапно заговорил о своем приятеле, и совершенно не старался оказать знаки внимания синьорине. А о бароне Ферранте, наоборот, говорил с каким-то особым чувством... Теперь многое становилось понятным. Но это было даже и лучше! Одним претендентом на деньги Челии дель Боско меньше. Белллони рассмеялся. - Я думаю, мы с вами можем быть спокойны, - он и сам не заметил, как у него вырвалось это "мы с вами". - Думаете, синьор Фьорелли гулял с синьориной просто так? Джулиано несколько секунд помолчал, но потом заговорил снова, решив, что его способности к подслушиванию не вызовут неодобрения его дяди. - Я пошел за ними, дядя. Ну, так, разумеется, что они меня не видели, - он смущенно улыбнулся своей обаятельной улыбкой, словно девица после комплимента. - Но зато я их слышал.
Граф Виценто: - И что же ты слышал, мальчик мой? – насторожился граф, даже глазом ни моргнув после бесстыдного признания племянника. Подслушивал, подглядывал… Какая разница. Как будто при дворе любознательные прощелыги не дежурят под дверями будуаров, приложив ухо к замочной скважине. Как будто его собственная супруга, дьявол бы ее побрал, не шпионит о делах министерства в пользу своего любовника. Имя которого ему, рогоносцу, до сих пор неведомо, не смотря на все усилия сбиров. На фоне всеобщего грехопадения что значит «проступок» юного Беллони? Глупо укорять мальчика в том, что может пойти всем им на пользу. Многие знания – далеко не всегда многие печали. Гораздо чаще это верное средство манипулировать людьми. И если Джулиано уже известна его действенность, тем лучше. Не придется лишний раз объяснять очевидное. - Я видел, как эти две уединились в беседке. Случайно, разумеется, - с кривой ухмылкой уточнил министр, - Хочу верить, что ты допустил эту вольность не во вред себе. Так что же хотел Фьорелли от племянницы своего покровителя?
Джулиано Беллони: А дядюшка и сам не промах! "Случайно"! Ну да, как бы не так! Подглядывал сам за их троицей? Ай да старичок! - Я всего лишь пошел рассматривать розы, - лицо Беллони было сама невинность, но в глазах заплясали чертики. - Синьорина Челия так хвалила розы в своем саду, что мне захотелось познакомиться с ними поближе. Вы же понимаете, я не виноват, что розовый куст рос так близко к беседке, что мне был слышен их разговор! Он пожал плечами, показывая свою полнейшую невиновность, а потом, подсев поближе к дяде, коротко пересказал ему услышанное от Гвидо. - Мне так показалось, - закончил юноша, - что Фьорелли был озабочен только судьбой того барона - Ферранте, и больше ничем. Вы знаете его, дядя?
Граф Виценто: - Может быть. Но я его не помню, - поразмыслив, протянул граф. – Что означает, что это какой-то очередной никчемный прожигатель жизни, не имеющий веса в политике. Однако, мальчик мой, не стоит забывать, сколь чувствительны и доверчивы женщины, и сколь ловко некоторые проходимцы этим пользуются. «Разумеется, если Джулиано воспользуется доверчивостью племянницы маркиза, это будет просто великолепно. Но вот остальные… Этого ни в коем случае нельзя допустить», - рассуждал синьор ли Мадильяни. - Что там за дела у Фьорелли с Ферранте, точно неизвестно, однако под этим соусом мальчишка намерен видеться с девицей дель Боско, да еще и пытается привлечь ее в сообщницы. А потом р-раз, и… И вот уже синьор вынужден жениться, а родственники вынуждены поскорее дать согласие на брак, дабы спасти репутацию синьорины. Граф Виценто недобро ухмыльнулся, подобная перспектива отнюдь не казалась ему заманчивой. - Будь начеку, Джулиано, - хмуро добавил дядюшка. – Я тоже подумаю, как нам вернее избавиться от протеже маркиза.
Джулиано Беллони: Джулиано обдумывал слова дяди, сидя рядом с ним на бархатных подушках. На все увещевания старика Чезаре он только послушно кивал головой, но мысли его были далеко. "Нам вернее избавиться от протеже маркиза"... Нам... Конечно, девица с таким приданым - это просто находка, подумал Беллони. Но подумал он об этом почему-то без особой радости. Да, синьор Винченцо сделал Челии великолепный подарок. Теперь эта девушка - хорошая добыча. Но, подумав о Челии дель Боско, Джулиано вдруг поймал себя на том, что перед его глазами мелькнуло милое лицо Виолы Нотори. Эпизод завершен.
полная версия страницы