Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » Завтрак на Белом Холме » Ответить
Завтрак на Белом Холме
Винченцо дель Боско: 10 июня 1744 года, утро. Палаццо делла Корте, затем Коллина Бианка, палаццо семейства полковника дель Боско
Винченцо дель Боско: Уютное и неторопливое пробуждение рядом с любимой женщиной породило в синьоре дель Боско несвойственное ему обычно намерение осчастливить весь мир. Собственно, если не касаться философских вопросов, то утренние желания Винченцо мало чем отличались от вечерних, но спящая Мария казалась такой невинной, что плотская страсть, охватившая было маркиза, на какое-то время уступила место умиротворенной нежности. - Надеюсь умение поутру исчезать из моей постели не войдет у тебя в привычку, мадонна, - пробормотал он, осторожно целуя обнаженное плечо своей музы и заботливо укрывая его тонким атласным покрывалом. – Спи… У дверей кабинета дель Боско встретил Парролио. На серебряном подносе в руках мажордомо красовалась внушительная груда писем и приглашений. - От сеньоры Катарины? – с трудом сдерживая зевок, изумился хозяин палаццо, разглядев на одном из конвертов вензель своего брата. Стефано уехал еще вчера, но что, скажите на милость, понадобилось от него этой гремучей змее, его невестке? По большому счету сегодня Катарина дель Боско не заслуживала своего змеиного статуса, все же именно у нее на приеме Винченцо впервые увидел Марию Мезарди. К тому же, самому маркизу нужно было переговорить со своей племянницей и убедить Челию в необходимости навестить в тюрьме и по возможности опознать арестованного разбойника. В Колина Бианка пришлось бы поехать в любом случае, так что неожиданное приглашение, - а записка оказалась ничем иным, как просьбой украсить своим присутствием небольшой семейный завтрак, - прибыло как нельзя кстати. На счет «небольшого» и «семейного» у его сиятельства имелись серьезные сомнения, он был уверен, что синьоре Катарине просто кусок в горло не полезет в обществе горячо любимого шурина. Невестка явно что-то затевает, но и он походу развлечется. Почему бы нет? Бедняжка Паола томится взаперти вторые сутки, «Гвидо Фьорелли» пора снова вывести в люди. Винченцо в красках представил постную физиономию синьоры Катарины в тот момент, когда он заявится к ней в гостиную в обществе смазливого юнца, олицетворяя апофеоз дурного примера для собственного племянника Антонио (вот можно подумать, этого испорченного истерической материнской любовью и безнаказанностью мальчишку можно удивить подобными вольностями!). И глаза маркиза засверкали в предвкушении превосходной шутки. - Друг мой, ступай и разбуди синьора Фьорелли, - велел он Парролио. – Впрочем, нет. Я сам. Ты лучше разыщи камердинера, пусть подберет мне что-нибудь помпезное и с ног до головы расшитое золотом. Мы с Гвидо поедем завтракать в Коллина Бианка. Катарина ненавидит мои драгоценности, мысль о невозможности заполучить их в свое распоряжение сводит ее с ума… Прекрасно! Пусть лишний раз полюбуется. Прогулявшись в гостевое крыло палаццо, Винченцо прицелился костяшками пальцев к дверной раме, намереваясь постучать. Но в последнее мгновение передумал, по-хозяйски опустив ладонь на дверную ручку. В очередной раз убеждаясь, что «синьору Фьорелли» сполна присущ недостаток осторожности, свойственный благовоспитанным девушкам из приличных семей. Двери Паола не запирала…
Паола Фьорелли: За последние несколько дней Паоле Фьорелли, столь отважно и неосмотрительно сменившей корсет и кружева на мужской камзол, пришлось пережить великое множество конфузов. В том числе ссору с бароном Ферранте из-за дамского веера, вызов на дуэль и даже ночь, проведенную с проституткой. И все же внезапное появление на пороге ее комнаты маркиза дель Боско вынудило горе-синьора вскинуться от неожиданности, а затем густо и мучительно покраснеть. Девушка только что проснулась, и, поскольку дамской сорочки «молодому гостю» палаццо делла Корте не полагалось, Паола взяла за обыкновение спать в мужской рубахе. Видит бог, слишком короткой для мизансцены, в которой на тебя с ироничным видом скучающего ценителя женских ног пялится мужчина. То, что мужчина этот – якобы друг ее отца, да и сам годится ей в отцы, ничуть не улучшало дело, лишая синьорину той спасительной возможности дерзить, за которой она так часто и умело прятала неловкость или смущение. Еще минуту назад Паола стояла у окна, с заговорщицким видом придерживая портьеру, чтобы не смутить ненароком слуг, если им вздумается заглянуть со двора в окно синьора Фьорелли. И с удовольствием подставляла лицо утреннему солнцу. А в ее хорошенькой головке почти укоренилась счастливая мысль о том, что жизнь, не смотря ни на что, ни так уж и дурна. Теперь девушка сожалела о том, что не потратила отпущенное ей время беспечного уединения на то, чтобы разбудить Кармелу, или хотя бы натянуть кюлоты. Васильковые глаза синьорины сделались чернильно-темными от рвущегося на волю возмущения. Подбородок предательски дрогнул, тонкие пальцы торопливо запахнули вызывающе-свободный ворот рубахи. - Что вы себе позволяете?! – Пискнула Паола, так и не сумев изобразить подобающий Гвидо Фьорелли нарочитый тенор. – Вы… «Совершенно неуместный упрек, - сообразила она мгновение спустя. – Маркиз вошел к ней так, как вошел бы к настоящему Гвидо, без долгих церемоний, как это принято у мужчин. Долгое расшаркивание под дверью выглядели бы подозрительно, а они ведь условились хранить тайну превращения сестры в брата...» И все же девушка отчего-то не сомневалась в том, что Винченцо дель Боско получает от сложившейся ситуации определенного рода удовольствие. И понимание это не на шутку задевало самолюбие Паолы. – Прошу вас, ваше сиятельство, закройте дверь, и… отвернитесь, - выдохнула она, страдая от нереализованного желания немедленно прикрыть, - чем-нибудь, ну хоть чем угодно, - свои обнаженные колени.
Винченцо дель Боско: - Маттео еще спит? – проигнорировав красноречивый умоляющий взгляд Паолы, поинтересовался маркиз. – Это и неудивительно, у него специфические... кхм... привычки. Недавняя жрица любви наверняка не привыкла подниматься с рассветом, из нее получится типичный «нерадивый слуга». Просьбу синьорины Фьорелли Винченцо исполнил лишь наполовину, толкнув плечом дверь и дождавшись, пока бронзовая ручка надежно встанет на место. Но отворачиваться… С какой, собственно, стати? Откровенное смущение девушки так же откровенно его забавляло. Его сиятельство и раньше не сомневался в том, что покойному Таддео недурно удавались дети, по крайней мере дочь. «Гвидо» был вызывающе-смазлив для юноши, и чертовски привлекателен в своем истинном, определенном природой облике. Стройные ноги с аппетитными округлыми коленками, изящные точеные руки, пышные каштановые локоны, рассыпавшиеся по девичьим плечам в утреннем живописном беспорядке, свежее личико, еще не обезображенное обязательным слоем пудры, и эти тревожно-синие глазищи, полные гнева и мольбы… Решительно, отворачиваться, лишая себя подобного зрелища, можно только по скудоумию. - Маттео спит, а вы еще не одеты, Гвидо, - констатировал дель Боско тоном насмешливой укоризны. – А тем временем нас ожидает к завтраку моя невестка. Синьора Катарина – первая из неаполитанских сплетниц. В этом деле ей просто нет равных, - маркиз, разумеется, преувеличивал, но он слишком «любил» жену своего брата, чтобы упустить возможность лишний раз позлословить о ней. – Поэтому поехать туда просто необходимо. Что-то подсказывает мне, что слухи о вас защитят вашу жизнь, и чем скорее их распустят, тем лучше… Поскольку я не могу прислать вам своего камердинера, - взгляд Винченцо вернулся к коленям Паолы, и мужчина картинно вздохнул. – И поскольку сам я уже здесь… Позвольте поухаживать за вами, кара миа.
Паола Фьорелли: Паола почти успокоилась, убаюканная рассуждениями маркиза о ее безопасности. Выходы в свет, сплетни о том, что Гвидо Фьорелли вернулся и намерен предъявить свои права на титул и наследство… Да, все верно, именно так она и намеревалась поступить, взбесить своего дядю, лишить его всего, на что он рассчитывал, вынудить действовать и тем самым доказать его причастность к смерти отца и настоящего Гвидо. При мысли о Гвидо на глаза невольно навернулись слезы. Отца синьорина Фьорелли не помнила, а вот старшего брата помнила слишком хорошо. Однако в следующее мгновение слезы эти высохли, предложение дель Боско, оскорбительное и нелепое, требовало гневной отповеди, но признаться, от неожиданности Паола на минуту лишилась дара речи. - Поу… Что?! – только и смогла пролепетать она, на всякий случай отступая от мужчины подальше. Паола не была недотрогой, но маркиз дель Боско разительно отличался от молодых людей ее круга, приятелей Гвидо или ее собственных кавалеров, отношения с которыми никогда не заходили дальше общепринятых светских ухаживаний. Существуют рамки приличий в конце концов! «Которые ты сама же раз и навсегда переступила, обрядившись в мужское платье и назвавшись мужским именем, - напомнила себе девушка. – Но отступать теперь некуда». - Благодарю за заботу, ваше сиятельство, - вновь на помощь пришла спасительная дерзость, и васильковые глаза вызывающе сверкнули. - Но мы, женщины, не так беспомощны, как мужчины. Я справлюсь сама.
Винченцо дель Боско: - О да, разумеется, синьорина, вы прекрасно справляетесь с мужскими сложностями, я уже имел возможность это оценить, - с готовностью подтвердил дель Боско. - дуэль, драка в таверне… Женщинам вообще свойственно выдавать желаемое за действительное. Надеюсь, вы не вообразили, что я собираюсь домогаться вас, воспользовавшись столь удобным предлогом? – вкрадчиво поинтересовался он, с готовностью отвечая на вызов, мелькнувший в глазах Паолы. – Какая, право, глупость. К тому же, знаете ли вы, моя дорогая, что существует более тридцати способов повязывать шейный платок? Осведомлены ли о том, как правильно подобрать шатлен к камзолу? И, кстати, ваши волосы слишком роскошны для мужской прически, если вы не решитесь их подстричь, я бы порекомендовал носить парик. Во избежание излишнего любопытства окружающих. Вам известно, какие сейчас в моде? Нет, конечно, мы можем пренебречь всеми этими мелочами, - Винченцо лениво пожал плечами. – Но, боюсь, в таком случае слухи о вас окажутся достаточно желчными. Да и обо мне тоже: слыханное ли дело, маркиз дель Боско не смог «отесать» мальчишку из провинции до благопристойного вида. Поэтому довольно смотреть на меня глазами загнанной охотниками лани. Лучше продемонстрируйте, что за гардероб вы унаследовали от вашего брата. Я видел, что покойник Гюнтер таскал в палаццо какие-то сундуки. Показывайте, что в них было. Надеюсь, не женские платья?
Паола Фьорелли: - Мы всего лишь едем на завтрак, - простонала Паола, которая и правда мало что смыслила в мужских нарядах. До того, как ей вздумалось переодеваться в мужчину, жизнь светского кавалера казалась девушке простой и необременительной. Но события последних дней вынудили синьорину Фьорелли кардинально изменить свое мнение. А теперь еще и тонкости костюма… Тридцать способов завязывать шейный платок! Уж не издевается ли над ней маркиз дель Боско?! - Вещи моего брата мне не подходили, - созналась она обреченно. – Я думаю, вы понимаете, почему. Поэтому мне пришлось заказать несколько камзолов для себя лично. Боюсь, их вид разочарует вас, ваше сиятельство. Я… Я немного стеснена в средствах, - побледнев, выложила синьорина одну из своих «страшных таен». Имение Фьорелли оставалось в распоряжении ее дяди, средства, что имелись у покойной матери, позволяли жить обеспеченно, но небогато. К тому же Паола изрядно поиздержалась, щедро расплачиваясь с теми, кто мог пролить свет на судьбу ее брата. - Я все еще не барон Фьорелли, знаете ли, - добавила синьорина, чей несговорчивый бесенок за правым плечом никак не желал угомониться. Демонстративное пренебрежение маркиза к ее девичьим прелестям было утешительным, и в то же время болезненным для подспудного женского желания нравиться всем мужчинам. – И вряд ли мне суждено им стать. Это вопреки законам природы. Поэтому домогаться меня нет никакой выгоды, ни вам, ни кому-либо другому.
Винченцо дель Боско: - Туше, синьорина, - рассмеялся Винченцо. – Значит, вы полагаете, что женщинами я интересуюсь только за деньги? Уверяю вас, весь «Дом Масок» хором заявит вам ровно противоположное. Я - человек щедрый. И вам стоило сказать о ваших финансовых затруднениях ранее. К сожалению, нет в мире портного, способного успеть сотворить вам новый камзол к грядущему завтраку. Поэтому давайте все же взглянем на то, на что у вас хватило средств. С бесцеремонностью хозяина жизни, - впрочем, маркиз и был им, положение в обществе, богатство и титул развили в дель Боско уверенность, что его пожелания, прихоти и капризы обязательны к исполнению, - мужчина направился к гардеробу Паолы, добротному, но далеко не роскошному. - Это не годится… Это тоже… - Первая пара камзолов была отброшена в сторону сразу, следом за ним последовали старомодный по мнению его сиятельства жюстокор и панталоны, - О, эта вышивка отправит синьору Катарину в обморок… Что ж, а вот это давайте попробуем, - Винченцо швырнул синьорине Фьорелли оливковые атласные кюлоты. – Будете похожи на фисташковое мороженное, очень модный цвет в нынешнем сезоне. Вот и камзол нашелся как раз в тон. Парик… Я уступлю вам один из своих. Ну же, принимайтесь за чулки, кара миа, скоро явится Парролио, а он тоже иногда входит без стука. Хотя почему иногда, он делает это постоянно, я его разбаловал.
Паола Фьорелли: - И в вашу спальню тоже? – Ангел, не выдержав, вцепился в бесенка, стащил его с плеча синьорины, и под невнятный писк этого сражения язвительности и рассудительности, Паола с сомнением взвесила в ладони две шелковые полоски, с которых, по мнению маркиза, стоило начинать ее туалет. Принимайтесь за чулки, легко сказать! Она почти не стеснялась Гюнтера, но тот всегда знал, кода полагается отвернуться. А вот от взгляда синьора Винченцо, серо-голубого, пронзительного, девушку охватывала одновременно злость и робость, тягучая, как летний гречневый мед. «Как фисташковое мороженное… Все же он издевается над ней, в этом нет сомнения!» - Вы, кажется, вызвались быть моим камердинером, ваше сиятельство. Новый вызов, уже на грани отчаяния, обозначился насмешкой в синих глазах. Паола неторопливо опустилась в кресло, приподнимая узкую босую ступню, нуждающуюся в чулке, и не менее красноречиво приподняла брови. - Что ж, развейте мои сомнения и опасения окончательно. «Или он прекратит обращаться со мной, как с неразумным ребенком или нашкодившим щенком, или…»
Винченцо дель Боско: - Вы умнеете прямо на глазах, кара миа, - усмехнулся Винченцо, почтительно опускаясь на одно колено. «Вот побегали бы вы с мое предыдущие два дня, милое дитя, за вашей по сути ровесницей…» И все же прихоти Амура таковы, что Паола оставалась в воображении маркиза милой девочкой, и он любовался ею, как прелестным творением матери-Природы, с дружелюбной снисходительностью давно миновавшего пору своей бурной юности мужчины. Мария же пробуждала в дель Боско совершенно иные чувства, даже сейчас, при одном лишь воспоминании о синьоре Мезарди под сердцем жадно запульсировало тепло желания, так, что Винченцо пришлось отвести взгляд, дабы дочь его старого друга, чего доброго, не приняла это чувство, явно отразившееся в потемневших глазах маркиза, на свой счет. Продолжая любезно улыбаться, он натянул на ногу «Паоло Фьорелли» шелковый чулок, ловко разглаживая складки. Мужские чулки по длине не отличались от женских, они всего лишь не нуждались в подвязках. «Ровно на две ладони выше начинается непристойность», - мысленно отметил Винченцо. - Вот видите, ничего страшного не случилось, синорина, - ободряюще улыбнулся он застывшей, словно соляное изваяние, Паоле, согревая округлое девичье колено теплом своей руки. – Станем друзьями, договорились? Я не злоумышляю против вас. Немного забавляюсь, не без этого. Но не более. Вы можете смело доверять мне во всем, даже речь идет о самом сокровенном. Я вас убедил?
Граф Виценто: На другом конце города на тот же самый завтрак в доме полковника дель Боско собирались еще двое. Маркиз, предполагая, что синьора Катарина приглашает его не просто так, оказался почти провидцем. Сразу после отъезда мужа в армию, его достойная супруга озаботилась «будущим дочери», которую она собиралась поскорее спровадить замуж. К сожалению, распоряжение Стефано было однозначно, разгневанный на супругу, полковник, предупредил ее, что, в его отсутствие, все решения, относительно будущего Челии, принимает его старший брат. Синьоре Катарине оставалось лишь безмолвно проглотить это унизительное известие. И надеяться, на то, что маркизу дель Боско недосуг возиться с делами племянницы. К тому же разве племянник графа Виценто – недостойная партия? Сам министр буквально из кожи вон лез, чтобы его родственник приглянулся ее дочери. После недолгого размышления, Катарина дель Боско решила, что не будет ничего дурного в том, чтобы немного поощрить синьора ди Мадильяни, а заодно взглянуть, насколько серьезны его намерения. Намерения самого мальчишки Беллони достойную матрону интересовали мало, решать не ему. - Джулиано, мальчик мой, мы едем завтракать к полковнику дель Боско, - Чезаре ди Мадильяни самолично явился в спальню племянника с этой новостью, вырвав того из ласковых объятий утреннего Морфея. – Синьорина Челия – его дочь, надеюсь, ты еще не забыл эту юную прелестницу. Поутру граф Виценто выглядел умиротворенным и целиком и полностью довольным жизнью господином. Его тучные телеса еще не терзала вездесущая Неаполитанская жара, а черные мысли о предательстве жены на какое-то время отошли на задний план. Графиню хорошо стерегли, но та пока еще не давала мужу повода для новых подозрений.
Джулиано Беллони: - Джулиано, мой дорогой, - медовым голоском промолвила Патриция ди Мадильяни, - в этом сезоне шейный платок модно завязывать совсем по-другому! Позвольте, синьор, я научу вас... Нежные пальчики графини Виценто несколько раз обернули платок вокруг шеи Джулиано, быстро завязали какой-то замысловатый узел и начали его затягивать… крепче… еще крепче… Из-за спины тетушки выглянул улыбающийся Карло. - Крррррррепко, крррррррррррепко! – прокричала противная птица. В глазах начало темнеть, но внезапно попугай поперхнулся и, как-то стыдливо опустив голову, улетел куда-то вдаль. Синьорина Виола Нотори, мягко перехватив концы платка из рук Патриции, улыбнулась Джулиано: - Вы, видимо, ошиблись, милая кузина, - сказала она, обращаясь к графине. – Этот узел еще в прошлом году вышел из моды. Она начала распутывать концы, и Беллони почувствовал, что может дышать. Он повертел головой – больше ничто не сдавливало его шею. С другой стороны к тетушке подошла Анджела ди Орланди, две дамы оценивающе посмотрели на него и отошли в сторону. Юноша обернулся к Виоле, намереваясь поблагодарить ее, но вместо нее рядом оказалась Челия дель Боско. - Пожалуйста, синьор Беллони, принесите мне вина, - требовательно произнесла девушка. Джулиано огляделся: куда же подевалась Виола? Почему-то вся комната была раскрашена какими-то странными, яркими пятнами, под стать оперению Карло. Может, они очутились в такой же клетке? Маргарита Румоло стояла рядом с Патрицией и Анджелой и укоризненно качала головой. - Вам надо срочно вставать и идти к отцу, - внезапно раздался голос Энрике, лакея из дома Беллони в Сарно. Как же надоел он Джулиано вечными своими появлениями не вовремя! "Вам надо срочно пойти к отцу и объяснить вчерашнее отсутствие, синьор", "Вам надо срочно пойти к отцу и объяснить, куда вы потратили деньги", "Вам надо срочно пойти к отцу, он желает объяснений по поводу случившегося два дня назад"… Сколько же можно! Ему надо найти Виолу, а этот противный слуга зачем-то призывает его подняться? - Пошел вон! – рявкнул Джулиано, перевернулся на другой бок и… Только тут он понял, кого отправил только что по адресу столь недвусмысленному. Прекрасные и не очень дамы вмиг исчезли, а на их месте возникло улыбающее лицо его дядюшки Чезаре. Беллони едва не подпрыгнул на кровати, быстро сел, вытер ладонями лицо и постарался придать ему хоть какое-то подобающее выражение. Сон не желал отлетать окончательно, смеющаяся Виола еще несколько секунд стояла у молодого человека перед глазами. - Дядюшка… простите… я совершенно не хотел… я просто спал. На этой кровати так хорошо спится! Джулиано улыбнулся, стараясь поубедительнее изобразить раскаяние: - На завтрак к полковнику? О да, конечно, дядя. Я помню синьорину Ви… Челию. Очаровательная синьорина с… - юноша попытался припомнить цвет глаз девушки, но успеха эта попытка не возымела. - … прекрасными глазами. Я соберусь быстро, дядя. Я уже совсем проснулся. А что от меня потребуется?
Граф Виценто: Министра ди Мадильяни не так часто просили убираться вон. Хотя, граф в том не сомневался, многие из его слуг и подчиненных по делам службы мечтали произнести вслух именно то, что только что выпалил спросонья племянничек. Но, в отличие от Джулиано, подобная откровенность им бы с рук не сошла. Двойной подбородок синьора возмущенно дернулся, но губы привычно растянулись в снисходительной улыбке. «Мальчишка это не со зла, с кем не бывает… Даже хорошо, что при случае Беллони-младший в состоянии рявкнуть как следует. Такое умение тоже лишним не бывает…» - Что потребуется? Самая малость, мальчик мой. Обаять синьорину, покуда я буду очаровывать ее матушку. Было смешно даже предполагать, что тучный и обрюзгший граф Виценто в состоянии очаровать женщину, разве что она, к своему счастью, уродилась слепой. Но производить впечатление на синьору Катарину министр торговли собирался не своими собственными телесными или душевными достоинствами, а именем, положением в обществе и перспективами, открывающимися перед ее дочерью, если та станет синьорой Беллони. - Она очень мила, эта девочка. И за нее дают недурное приданое. К тому же ее дядя имеет вес при дворе. Чезаре не стал упоминать отца Челии, тот просто верный присяге вояка, политику вершат иные. И если их планы станут реальностью, то положение маркиза дель Боско при австрийском дворе будет не хуже, чем нынче при дворе неаполитанском. - Я уверен, что брак с подобной достойной девушкой несказанно обрадует твою матушку, Джулиано, - заключил граф сладким голосом. Впрочем, под этой напускной сладостью, если копнуть поглубже, обнаруживалась хладная твердость могильного камня. На синьору Беллони его сиятельству было абсолютно наплевать, на ее радость – тем паче. Решения сейчас принимал он сам.
Джулиано Беллони: Брак?! Это слово заставило Джулиано потерять последние остатки сна, буде такие еще при нем сохранились. Какой, к черту, брак? Его дядя что, вызвал его сюда только для того, чтобы как можно скорее заковать в кандалы брака и этим разрушить все радужные надежды и мечты о волшебной жизни в Неаполе? Брак? Прямо сейчас? С этой девушкой?! Нет, синьорина Челия была, без сомнения, очаровательна. Да и слова дяди о недурном приданом очень даже подсластили пилюлю. И тем не менее в планы Джулиано совершенно не входило немедленно по прибытии в Неаполь становиться образцовым мужем и семьянином, пусть даже и с такой прелестной невестой. Это, небось, его милая матушка упросила об этом своего кузена? Беллони медленно спустил с кровати ноги. - Моя матушка была бы счастлива, дядя, - по тону Джулиано никак нельзя было предположить, что молодой человек сам был бы счастлив доставить матери подобную радость. - Но вы так неожиданно для меня заговорили о браке, что я, признаться, слегка растерян. Он был не растерян. Он был разозлен. Но не говорить же подобного дяде! К тому же, рассудил Джулиано, его не женят немедленно после намечающегося завтрака, а там... там можно будет что-нибудь и придумать.
Граф Виценто: - Растерянность мы оставим дома, мальчик мой, - пробормотал граф, поправляя сдавливающий его массивную шею платок. На нем, помимо всего прочего красовалась брошь с огромным рубином. – Напор и натиск, Джулиано. Только так. Не забывай, что ты имеешь дело с дочерью бравого полковника. Романтичного юнца не одобрит ни девица, ни ее отец. Продолжая наставлять племянника в делах амурных, - право, синьор Мадильяни был изрядным фантазером, потому что сам он вряд ли осуществил бы даже десятую долю того, что советовал Джулиано, - его сиятельство прошелся по комнате, и в конце концов, теряя терпение, рявкнул: - Где камердинер, черт его дери?! Если мерзавец опять возится с платьями графини, клянусь, я вышвырну его вон из палаццо без гроша в кармане… Отправляйтесь умываться, Джулиано. Если мы явимся с опозданием, наша задача сделается вдвое труднее. Синьора Катарина, доложу я вам, весьма капризная особа. Граф окинул своего молодого родственника придирчивым о оценивающим взглядом. Мальчишка все же хорош собой, если у девицы есть глаза, она это оценит. Значит, и волноваться особо нечего. Молодые поворкуют, как два голубка, он полюбезничает с супругой полковника. А если та заупрямится, придется взывать к благоразумию старшего в этом семействе. При этой мысли Чезаре на мгновение потерял непоколебимую уверенность в себе. На маркиза дель Боско он большого влияния не имел, этот синьор слишком независим. Да еще та дурацкая история в «Доме масок». Остается надеяться, что ставки в их совместной игре слишком высоки, и синьор Винченцо не станет мелочиться, оценив племянницу выше возможности государственного переворота. Они нужны друг другу, и грядущий брак лишь укрепит эту связь.
Джулиано Беллони: Уж кем-кем, а наивным юнцом Джулиано себя никак не считал. Наоборот, у себя дома в Сарно он не упускал случая подшутить над такими мечтателями, причем зачастую шутки являлись далеко не безобидными. Напор и натиск! Ха! Разумеется, напор и натиск. А что в этой жизни может прийти к тебе, если у тебя нет напора и натиска? Беллони взглянул на своего дядюшку даже почти с уважением. А старичок-то, оказывается, совсем не глуп. Если бы только еще применять напор и натиск в ту сторону, в которую желает Джулиано, а не в ту, в которую его пытаются загнать... Юноша легко спрыгнул с кровати, потянулся и широко зевнул. Ничего, пусть он только приехал в Неаполь, скоро он тут совсем освоится и научится направлять напор и натиск в нужном ему направлении. Пусть у него пока и не все получается, как хотелось бы, но не все же сразу! - Не надо, прошу вас, наказывать камердинера, - улыбнулся он. - У ее сиятельства так много туалетов, что, конечно же, ей не разобраться в них без помощи нескольких слуг. Ваши советы я запомнил, не переживайте. А синьора Катарина на самом деле такая своенравная?
Граф Виценто: - Да она просто глупая гусыня, Джулиано, - пробормотал граф, разделяя таким образом общеизвестное мнение самого маркиза дель Боско о своей невестке. - И оттого опасна вдвойне. Синьор ди Мадильяни поморщился. - Я пропустил последний прием у них в доме, - добавил он. - А синьора злопамятна. Объяснять, отчего он не поехал к дель Боско, министр не стал. Норов супруги полковника не имел к тому решению никакого отношения. Скорее, дело было в том, что в «Колина Бианка» в этот вечер встречались заговорщики, а граф Виценто слыл человеком осторожным. Да, он делает свою часть дела (и рассчитывает на свою часть милостей от императрицы), но чем меньше народа знает об его участии в опасном замысле кардинала Спинелли, тем лучше. Маркиз дель Боско действует смелее? Его право, представителям этой семейки не впервой называться «мятежниками». А лично, он, Чезаре ли Мадильяни, на дыбу и на эшафот не торопится. - В посольстве она смотрела на меня, как на врага. Но приглашение на завтрак все прислала. Деньги решают все, мальчик, - Его сиятельство любовно погладил крупный драгоценный камень под подбородком и отступил в сторону, не желая более мешать племяннику собираться. Камердинер все же нашелся, - видно, рык графа докатился до самых дальних уголков дворца, - и через минуту Джулиано подали атласный жюстокор цвета нежно-кремовой пенки на капуччино, а к нему внушительную брошь и дорогой шатлен, явно из коллекции самого ди Мадильяни. Синьор министр определенно ничего не жалел для того, чтобы Беллони произвел неизгладимое впечатление на мать и дочь дель Боско.
Челия дель Боско: Челия дель Боско тем временем довольно равнодушно наряжалась к завтраку. «Юная девушка» и «равнодушно» - дурно сочетающиеся друг с другом понятия, но никакого душевного подъема от предстоящей встречи с обещанными матерью гостями синьорина не чувствовала. Пока горничная вплетала в пышные волосы своей подопечной живые цветы, собирая непокорные локоны девушки в аккуратную прическу, согласно последней светской моде, Челия отстраненно разглядывала безоблачное небо и пышные заросли олеандра, что хорошо видны были из окна ее комнаты. В подобном странном смятении чувств синьорина пребывала со вчерашнего полудня, когда отец огорошил ее «радостной» новостью: ночной грабитель, потревоживший покой его любимой дочурки, схвачен и заточен в крепость Сан-Эльмо. - Подумать только, это и правда оказался аристократ. Барон Ферранте, - в прошлом, говорят, он разбойничал и на море тоже. Подручные называли негодяя «капитаном», верно же? Растерянная Челия покорно кивнула. Да, именно так разбойники обращались к своему главарю, она сама честно рассказала все подробности ночной встречи родителям. И все же поверить в то, что незнакомца в маске нашли и арестовали, да еще так быстро, было непросто. В голосе Стефано дель Боско девушка слышала мстительное удовлетворение, а у самой синьорины на глаза внезапно навернулись слезы. Какая же она все же сентиментальная наивная дурочка! Оплакивать судьбу грабителя, злоумышляющего против её собственного отца. Но верно говорят, сердцу не прикажешь… - Все готово, госпожа, - горничная, вытирая руки об передник, сделала реверанс, приглашая юную хозяйку оценить ее труд, но Челия лишь рассеянно мазнула взглядом по своему отражению в зеркале. - Спасибо, Анна, это замечательно. Если гости еще не приехали, я спущусь в сад и немного пройдусь. Если матушка справится обо мне, ты знаешь, где меня найти…
Винченцо дель Боско: Карета маркиза дель Боско подкатила к вилле его брата, и Винченцо, бросив быстрый взгляд, на Паолу-Гвидо, задумчивого и строгого до такой степени, что строгость эта могла со стороны сойти за надменность, напомнил себе, что подавать молодому синьору руку при выходе из экипажа не следует. - Глядите веселее, Фьорелли, - посоветовал его сиятельство своему спутнику. – Ваш «сияющий доспех» безукоризнен, славный рыцарь. Никто ничего не заподозрит. И помните, что я советовал вам, Паола, - добавил маркиз, доверительно склоняясь к уху «молодого человека». – Скажете синьоре Катарине, что вы добиваетесь аудиенции у Карла. По нынешним временам это непросто, так что никого не удивит тот факт, что вам еще не удалось побывать в королевской резиденции. Но зато, если слухи о ваших намерениях достигнут вашего недоброжелателя, это вынудит его действовать… Ну и развлекайтесь, конечно же развлекайтесь, друг мой. Природа располагает к наслаждениям. Освещенная теплым утренним солнцем вилла в окружении роскошного парка выглядела поистине райским уголком, а для маркиза к тому же каждый шаг по белому гравию, каждый изгиб аллеи и каждая встреченная на их пути беседка напоминали о том, что тут однажды играла Мария. Так что настроение у дель Боско было самое лучезарное. - О, а вот и малышка Челия, - тепло улыбнулся он, разглядев в просветах в зарослях олеандра золотистое платье. – Моя племянница. Сейчас я вас познакомлю.
Паола Фьорелли: В это мгновение Паола внезапно остро и непреодолимо почувствовала зависть к нежному созданию в золотистом шелке. Мать, отец, любящие родственники, беззаботный взгляд и пышное воздушное платье, делающее синьорину Челию похожей на изящную фарфоровую игрушку, - у этой девушки было все, что она только могла пожелать. Паола тоже могла бы быть такой, изящной, юной и беззаботной. Но ее отец убит, мать тихо сошла в могилу в чужой стороне, брат исчез, и все указывает на то, что он мертв, а единственный близкий родственник, - родной дядя, - слывет непосредственным виновником гибели родителя. Кто заступится за нее, кто встанет на ее сторону в беде? Маркиз дель Боско? Синий взгляд Гвидо, взволнованный и тревожный, метнулся по лицу его спутника, надеясь за беспечностью, которой дышала сейчас каждая черта его сиятельства, угадать участие. Не слишком ли много она желает? Синьор Винченцо обещал ей помощь и даже дружбу, но что если для него подобное великодушие - всего лишь прихоть? Что будет, если прихоть эта быстро наскучит благородному синьору? Что будет, если его положение в обществе вдруг окажется под угрозой? Затем еще один образ мелькнул перед внутренним взглядом Паолы Фьорелли. Еще один мужчина, сильный, храбрый и благородный. И несносный при этом. Самоуверенный и грубый, но… Под сердцем плеснула тепля волна воспоминания, опасного, пикантного и оттого необыкновенно яркого. Так что Паола даже нашла в себе силы широко, обозначив шаловливые ямочки на щеках, улыбнуться племяннице маркиза. - Наслышан о вас, прекрасная синьорина. Большая честь узнать вас лично.
Челия дель Боско: - Дядя Винченцо! Ни один галантный неаполитанский щеголь не мог затмить в воображении Челии собственного дядюшку, маркиза дель Боско, к которому племянница питала самую нежную привязанность с детских дет. Пустячная обида, - на приеме в Венецианском посольстве любимый родственник почти не обращал на нее внимания, к тому же скоропалительно исчез в разгар праздника, оставив племянницу на растерзание чопорности матери и бесцеремонности приятелей отца, - была немедленно забыта. Тем более, что в жизни синьорины случилось с того момента достаточно более важных событий. - О, я так рада, что вы приехали! Если бы не присутствие рядом с дель Боско изящного молодого человека, Челия, презрев приличия, бросилась бы маркизу на шею. Но она, - ах да, да, и тысячу раз да, - больше не ребенок, а девушка на выданье. Унылая роль, которую придется играть, по крайней мере какое-то время. И все же, когда дочь полковника повернулась к Гвидо Фьорелли и расчетливо склонила голову, приветствуя этого нового в их доме гостя, на щеках ее продолжал просвечивать нежный румянец неподдельной радости. - И вам я тоже рада, синьор Фьорелли. Друзья моего дяди – мои друзья. Девушка улыбнулась Паоле, затем взгляд ее скользнул поверх плеча Гвидо», и улыбка эта померкла. - А вот и матушка….
полная версия страницы