Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » Искусство быть мужчиной » Ответить
Искусство быть мужчиной
Паола Фьорелли: 9 июня 1744 года, утро. Палаццо делла Корте.
Ответов - 31, стр:
1 2 All
Паола Фьорелли: - Ну, еще бы, - безрадостно усмехнулась Паола-Гвидо. – Досадила самим фактом своего существования. Наследство, деньги, титул… «Тебе не понять», - хотела добавить синьорина. Но не стала. Ей подумалось вдруг, что бедняки в чем-то счастливее богачей. Не будь у ее отца баронской короны и имения за душой, может быть, он был бы до сих пор жив. - Именно поэтому, - пояснила девушка, - мне приходится носить мужское платье. Что бы ни задумал дядюшка Бруно, он своего не добьется. Я не позволю ему заполучить имущество моего отца. И именно поэтому, - Паола обратила тревожный взгляд на наслаждающуюся булочками Кармеллу, - очень важно, чтобы ни одна живая душа не заподозрила во мне даму. Если все откроется, я… Я окажусь под законной опекой человека, который убил моего отца. И уже ничего нельзя будет поделать. Я должна…. Нет, я просто обязана найти доказательства его вины прежде, чем окончу свой маскарад. Который доставляет мне множество неудобств, уж поверь мне. Ведь приходится ходить, говорить, и даже думать так, как это делают мужчины. Ужасная мука! – В сердцах заключила синьорина Фьорелли, теребя пышное кружевное жабо, сколотое под горлом изящной брошкой. - К тому же положение вынуждает меня лгать людям, которым… Которые этого не заслуживают. Она вспомнила Ферранте, его последний разговор с маркизом, и то мучительное для нее разочарование, что промелькнуло в глазах барона, когда дель Боско убедил его, что тот имеет дело с сомнительным типом, а не благородным юношей. «Все так непросто… Господи, как же все непросто!» После вспышки откровенности Паола погрузилась в молчание, обдумывая то, что Кармелла сказала ей про игорные дома. Там тоже все непросто, и даже недалекого провинциального кутилу изобразить не удастся. Кутить не на что. Она с легкой руки синьора Винченцо обзавелась слугой, хватит ли ее сбережений на то, чтобы вовремя расплачиваться с ним?
Кармела: - Ходить, конечно, сложно, а говорить еще сложнее, - согласилась Кармела. - А думать... Что последнее является особой сложностью, ей в голову не приходило. Думать, по нехитрой жизненной философии блудницы, надо всегда о том, чтобы завтра жизнь была не хуже, чем сегодня, так что разницы никакой. Если, конечно, ты не облаченная в кюлоты девица, случайно оказавшаяся в борделе. Только вот... - В "Доме масок" вас узнать было можно, потому что, - Кармела неприлично хихикнула и сморщилась, мучительно соображая, стоит ли продолжать, и решила, что стоит, - там как раз мужчины не думают. Вот этим вы и отличались. Но вы же туда больше не собираетесь... А мне вас выдавать смысла никакого нет, - девица правильно расценила сомнение в глазах синьорины, - лучше чем у вас и в этом костюмчике мне нигде точно не будет. Опекать меня хозяйка "Дома масок" при случае будет так, как вашему дяде и не снилось. Вот вы его искать хотите, а он знает, где вас искать? Простодушно жуя очередную булочку и задавая этот вопрос, Кармела несколько волновалась. Хорошо бы было, чтобы ответ был "да", потому что в противном случае придется думать, надо ли рассказывать о том, что родственник синьорины прекрасно знает про покровительство маркиза, и со слов самой Кармелы.
Паола Фьорелли: Паола рассеяно провела ладонью по лицу. Ей хотелось бы сказать «нет», но разве сама она не сделала все возможное и невозможное для того, чтобы обозначить свое присутствие в Неаполе? - Я всего раз побывала в свете, - заметила синьорина осторожно. – В обществе его сиятельства. – Может быть, знает. А может, и нет. Но узнает в любом случае. Самое время было задуматься о том, какого рода услугу она оказывает синьору Винченцо, впутывая его в свою семейную историю. Что может противопоставить Бруно Фьорелли влиянию маркиза дель Боско? Мало что, если речь идет о делах светских. Но вот разбойники, с которыми ее дядюшка столь нежно дружен… Им нет дела до звучных титулов. Пожалуй, сейчас Паола предпочла бы оказаться «мужчиной в «Доме масок». Напрочь лишившись возможности и необходимости размышлять, в том числе, и о будущем. Значит, не думают они? Прекрасно. Может быть, стоит списать то первосортное издевательство, что устроил для нее барон Ферранте, на классическое мужское недомыслие? При воспоминании о бароне губы девушки невольно тронула легкая улыбка. Два дня назад она думала о встрече с Ферранте с ужасом. Сейчас… Что-то изменилось. Странно. - Чем ты так досадила своей хозяйке? – спросил «Гвидо», решив говорить не только о себе и своих бедах. – Неужели женщина, вроде тебя, не имеет права покинуть ваше заведение по собственной воле?
Кармела: "Может быть... Это почти да", - подумала Кармела. Это было лучше, чем "нет", хотя и хуже, чем простое "да". Во всяком случае, синьорина не будет понапрасну легкомысленной, а значит, можно не рассказывать о лишней откровенности, которую она себе позволила с предположительным "дядей". Кармела повеселела и, на радостях, стащила с подноса еще один пирожок, который приходилось уже есть всухомятку, потому что кофе закончился. - Ну... имеет или не имеет - это сказать сложно, - пустилась она в рассуждения, испытывая, правда, некоторое беспокойство о том, на каком месте разъяснительной беседы с благородной девицей следует остановиться; чутье подсказывало, что находится это место не очень далеко от начала, и что вслух понадеявшись на ее опыт, маркиз дель Боско имел в виду все-таки нечто совершенно отличное от ее теперешней откровенности. - Только ведь если девушка в "нашем заведении" оказалась, значит, нигде ей больше рады не были. Так ради чего же его покидать? Даже если и очень хочется. Это мне вчера удача на голову свалилась. Только ведь это кому удача, а кому - наоборот. Я синьоре такую сделку сорвала, - Кармела сладко зажмурилась, то ли от того, что начинка у булочки очень вкусная оказалась, то ли от осознания собственной важности. - Она мне этого вовек не простит. Зато его сиятельство доволен остался.
Паола Фьорелли: Ни одна женщина не смогла бы устоять от продолжения подобного разговора. Тем более, что слова «Маттео» приоткрывали некую завесу тайны над делами маркиза. О которых Паола знала очень мало. И хотела бы, разумеется, не только в силу женского любопытства, но и из-за банальной предусмотрительности, знать больше. - И что же это за сделка? – спросила она лениво, но бесенок за плечом синьорины оживленно заерзал, устраиваясь удобнее. Что может связывать Винченцо дель Боско и «Дом Масок» Паола в общем-то представляла. Особенно после того, как сама провела в доме терпимости ночь. Но вот в то, что его сиятельство пожелал видеть Кармелу своей безраздельной содержанкой и увез ее из борделя, разозлив тем самым его хозяйку, девушке верилось с трудом. Нет, безусловно, бывшая куртизанка очень мила. Но в насмешливо-покровительственном обращении с нею маркиза не чувствовалось ни толики страстной мужской увлеченности. Тогда в чем же дело?
Кармела: - Такая сделка... хм... простая сделка, обычная такая... - Кармела почувствовала себя несколько неуютно. Путь просветительства и стезя путеводной звезды, освещающей неискушенным душам затемненный пока для них мир осуждаемых излишеств, казались не то чтобы неприятными, скорее опасными для себя. Особенно если тебя просят рассказать о человеке, от которого зависит твоя дальнейшая судьба. Кармела умоляюще уставилась на Паолу, но во взгляде девушки было слишком много любопытства и решимости не оставить его неудовлетворенным. К тому же от нее тоже слишком много зависело. Пожалуй, не меньше, чем от самого его сиятельства. Хозяина или хозяйку надо радовать, и байки веселого дома годятся для этого не меньше, чем вовремя поданный кофе или камзол. Неприятность была одна - на самом деле Кармела и сама не знала толком, как именно связаны все части истории, случившейся минувшей ночью. Решившись на откровенность, девица воровато оглянулась на дверь, потом придвинулась к Паоле и выразительно зашептала, дополняя жаркую речь бурной жестикуляцией: - Хозяйка девушку для одного клиента нашла. Очень важного клиента, - утверждая последнее, Кармела широко расставила руки, словно демонстрируя важность неизвестного ей господина. - А как ее увезли, так его сиятельство приехали и стали про нее спрашивать. Ну хозяйка ничего не сказала, и его сиятельство были очень недовольны. А я, - Кармела довольно заерзала на стуле, - знала где искать и показала. За это мне его сиятельство обещали от синьоры Кармагнолы защитить. Ох и ужасу я там натерпелась... На этом месте Кармела, коротко живописав, как маркиз исчез в предрассветных сумерках за оградой парка и вернулся с девушкой, эгоистично разразилась горячей тирадой о чувствах, которые довелось пережить ей самой, будучи оставленной в карете ожидать неизвестно чего.
Паола Фьорелли: По мере того, как Кармела говорила, глаза ее слушательницы характерно округлялись. Времяпровождение ее покровителя представлялось теперь синьорине совершенно в ином свете. Кажется, она зря удивилась, встретив барона Ферранте в портовой таверне. У неаполитанской аристократии жизнь насыщенная, и поездками на приемы и в Оперу она, явно, не ограничивается. - И что это за девушка? Кто она такая, ты знаешь? Любопытство в душе Паолы уже не пело одинокой скрипкой, там музицировал целый оркестр. Невидимые музыканты колотили в литавры с такой силой, что девушка позабыла даже о своих собственных неприятностях, воодушевленная перипетиями чужих приключений. Воображение рисовало ей образ некой похищенной девицы из знатной семьи, силой заточенной в дом терпимости и едва не отданной на поругание. Неужели у пресыщенного и ироничного маркиза дель Боско имеется дама сердца? И не к свадьбе ли идет дело после чудесного спасения бедняжки? - Я никому-никому не скажу, - для верности пылко пообещал «синьор Фьорелли», пододвигаясь поближе к своему слуге. – И тебя не выдам. Ни синьору Винченцо, ни этой… как ее, синьоре Кармагноле… клянусь!
Кармела: - Синьоре Кармагноле вы меня точно не выдадите, - хихикнула Кармела. - Не собираетесь же вы опять в "Дом масок"... Собственно, ее должно бы было волновать только одно - чтобы о ее откровенности и красноречии синьорина не рассказала маркизу, но Кармеле даже в голову не могло придти, что у ее новоиспеченной хозяйки может возникнуть причина похвастаться перед дель Боско своей осведомленностью о его делах. - Девушка как девушка. Продали, наверное, родственники, которым продать больше нечего было, а деньги понадобились позарез. Как еще к синьоре попасть можно? Не знаю только где уже его сиятельство ее увидеть мог, чтобы она так ему понравилась. Я такого и не слышала. Многие господа за красивых девушек деньги платят. Даже большие платят. Говорят, даже озолотить могут, ну чтобы по домам лазать... - Кармела зевнула: сытные булочки согрели желудок, и ее неумолимо потянуло в сон, - такого я еще не слышала. Так она же здесь, в доме должна быть. Увидите ее, наверное, сами.
Паола Фьорелли: «Продают? Покупают? Она говорит об этом так запросто, словно речь идет о собаке или породистой кобыле!...» Синьорина Фьорелли не была непроходимо наивна, но и жизни за пределами светского круга она, девушка из благородной семьи, почти не знала. Даже ввязавшись с авантюру с подменой собственного брата, она выдавала себя за сына барона, у нее были деньги, существовали высокопоставленные синьоры, друзья ее покойного отца, к которым Паола могла обратиться за помощью. У нее был даже собственный преданный телохранитель, бедняга Гюнтер. И братоубийство из корысти в воображении синьорины было пределом гнусности. Теперь, благодаря стычке с бандитами и общению с бывшей куртизанкой, ее образование продвигалось к новым горизонтам семимильными шагами. Так, что нравственность порой за ним не успевала. - То есть, он похитил ее, потому что не успел перекупить? – сделала Паола весьма не лестный для маркиза, но закономерно напрашивающийся из рассказа Кармелы вывод. – Но ведь это… Отвратительно, - закончила девушка уже неслышно, одними губами. И тут же спохватилась: - Ты верно хочешь спать Маттео? – можно было и не спрашивать, уж больно сладко зевала отставная жрица любви. – Так ложись, тебе нужно отдохнуть.
Кармела: - Ну, это я уже не знаю, почему пришлось похищать, - протянула Кармела. - Может, не успел, может, чего-нибудь не знал, может, тот просто денег больше дал, может, еще чего... Всякое бывает, - отпустила девица очередное философское замечание. - Только, кажется, все довольны остались. И его сиятельство, и девушка та, за которой он ездил. Хоть и был вид у нее такой... что видно было, что пережить много пришлось, но так и сияла. Другой мужчина, наверное, не так доволен был, но это уж нас точно волновать не должно. Она заметила некоторую озадаченность Паолы, но никак не могла взять в толк, чем та может быть недовольна. Кто их, этих порядочных девиц, разберет. Может, опять беспокоится за свой маскарад? - Да вы не волнуйтесь, - Кармела решила подбодрить "хозяина". - Я вот уверена, что вы везде раньше вашего дяди успеете. Вы же на бордели или еще что-нибудь такое тратить время не будете... Высказав это справедливое наблюдение, Кармела поинтересовалась, вправду ли ей можно немножко поспать, получила утвердительный ответ и, заверив "Гвидо" в том, что потом будет в полном ее распоряжении даже и в самом безумном мероприятии, немедленно воспользовалась разрешением.
Паола Фьорелли: Паола, оставшись наедине, погрузилась в размышления. Преодолев первое желание бороться с бездействием любыми, пусть даже самыми неразумными средствами и методами, синьорина мысленно взывала к собственному здравомыслию. «Маттео» - не Гюнтер, с этим придется смириться, а значит авантюры, подобные их визиту в таверну, отныне для нее заказаны. «Фьорелли» уже узнал цену собственному сомнительному умению обращаться с клинком. Стреляет она лучше, чем фехтует, но этого умения явно не достаточно для того, чтобы чувствовать себя в безопасности в неаполитанских трущобах. Значит, отныне ее война с дядюшкой будет продолжаться на паркете столичных дворцов. Что ж, пусть так. Эпизод завершен
полная версия страницы