Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » Похищение по-неаполитански » Ответить
Похищение по-неаполитански
Фабио ди Манторио: 9 июня 1744 года, за час до рассвета, вилла Пиния в предместьях Неаполя.
Ответов - 39, стр:
1 2 All
Мария Мезарди: Что она ожидала услышать в ответ, Мария и сама не знала. Историю о ночных происшествиях? Повествование о случайных совпадениях? Подробности собственных приключений, еще ей неизвестных? Но настоящий ответ оказался лежащим на поверхности, простым и объясняющим все и одновременно кажущимся настолько невозможным, что Мария даже не отмахивалась от него, задавая себе вопрос, а не видела, предполагая что любой другой, каким бы невероятным он не был, все же будет менее фантастическим. Ради нее... Тело, которого за минувший день касались руки слишком многих людей, чтобы схватить, швырнуть, одеть по своему усмотрению, вновь, уже привычно, натянулось струной, как будто опять готовясь пережить неприятный, но неизбежный момент, и вдруг дрогнуло и подалось навстречу объятиям, признавая за Винченцо безоговорочное право обнимать, а губы ответили на поцелуй еще до того, как Мария поняла, что хочет этого. - Это у меня не было выбора, - словно очнувшись от сна, запоздало прошептала синьора Мезарди, увы, уже спине Винченцо. Она прислонилась к распахнутой двери, не отрываясь смотря на удаляющегося маркиза. Сзади донеслось покашливание, Мария обернулась и увидела Кармелу, о существовании которой уже успела забыть. Та сидела тихо, стараясь ничем не напоминать о своем присутствии. За год в "Доме масок" она навидалась разного, и далеко не все стремились к уединению, но даже самые бесстыдные оргии не требовали тайны и не вызывали у нее чувства неловкости за свое нежелательное подглядывание так, как простой поцелуй. - Вы бы сели и правда в карету, синьора, а то вдруг быстро надо будет, а вы тут стоите, - Кармела протянула руку, помогая синьоре Мезарди забраться в экипаж. - Мы вас всю ночь искали, - обрадованная тем, что не одна сидит в карете и что, кажется, все может закончиться благополучно, девица пустилась в рассказы о ночном путешествии, щедро расписывая его разочарования и тупиковые дороги. В других обстоятельствах Кармела, возможно, вела бы себя и менее фамильярно, но наряд спасенной синьоры и место, откуда ее вытащили, казалось, давали ей на подобное поведение некоторое право. Мария рассеянно кивала, улавливая из потока речи только отдельные его части, погруженная в свои мысли. Почему она ушла? Ах да... разговор про сладкую сдобу и черствые корки... потом крестик... Что за злая ирония судьбы! Желая избежать неприятного разговора и подозрений маркиза, она сбежала с его виллы, получается, чтобы оказаться в руках другого мужчины, чьи объятья пугали, но который спрашивал про этот же злополучный крест. А он приехал сюда ради нее... Ей надо что-то сказать ему. Но что? Слова благодарности? При этой мысли Мария усмехнулась. Любые казались слишком пустыми и ненужными, даже неуместными, с какой бы горячностью она их не произнесла. - Вот как? - обратилась она к Кармеле, явно ожидающей какой-то ее реакции на свой очередной пассаж, на самом же деле с тревогой вглядываясь и силясь увидеть за оградой все не появляющегося Винченцо.
Винченцо дель Боско: Собак так и не спустили. А может, на вилле их и не было. Так что невольный похититель женщин с запоздалой иронией предположил, что господин королевский прокурор, действительно, не верит в бесчинства неаполитанских разбойников. Что ж, после сегодняшнего утра ему, пожалуй, придется переменить свое мнение. Обрадованный нежданным великодушием хозяина, запыхавшийся от быстрого бега слуга так ловко вскочил в седло позади дель Боско, что Винченцо с усталым великодушием подытожил: - Бертуччо, висельник, отправляйся в делла Корте на Вергилии. Предупреди Парролио, что я возвращаюсь не один. Скажи ему… что все уладилось. Сам маркиз спешился в шаге у кареты, и тут же приказал напрягшемуся с кнутом в руке кучеру: - Гони! Теперь им нужно было оказаться как можно дальше от чугунных ворот с гарпиями. И как можно скорее. Две женщины чинно сидели напротив. Причем вторая олицетворяла то, во что могла бы со временем превратиться первая стараниями безжалостной чужой воли, и сердце Винченцо невольно сжалось одновременно от нежности к одной и жалости к другой. – Держитесь, дамы, нас будет трясти, - предупредил дель Боско, обнимая за плечи Марию и протягивая руку Кармеле. Неаполитанские дороги равно дурны и для погонь, и для бегства. - Я выкупил у ростовщика твою скрипку, - шепнул он на ухо синьоре Мезарди, походу осторожно касаясь губами тонкой голубой жилки на виске молодой женщины. – Уверен, ты хотела бы получить ее обратно.
Мария Мезарди: - Скрипку? - удивилась Мария и нахмурилась. - Ее успели заложить ростовщику? Когда она потеряла скрипку? Наверное, когда ее втащили в карету. Альфонсо успел забрать ее. Кто же еще так быстро осознал бы ценность полученной вещи? Она не стала называть имя Альфонсо, не зная, осведомлен ли маркиз о его участии в том, что с ней случилось. Вовсе не из остатка хороших чувств к племяннику, а оттого что это казалось слишком постыдным. Несмотря на путь, каким она оказалась в палаццо делла Корте, вчерашняя дорога, начавшаяся с предательства тех, кого она долго считала своей семьей, и в которой встретились и разбойничья карета, и "Дом масок" был гораздо более отвратительным. Что можно думать о женщине, чей жизненный путь становится вдруг столь извилистым и сомнительным? Еще недавно она не сомневалась бы, как надо ответить на этот вопрос. Видимо, как и ее родственники, позволяя разбойникам схватить ее на улице. - Вы успели найти скрипку... - Мария улыбнулась и вздохнула, - вы все успели, ваше сиятельство, - она покосилась на Кармелу и уютно поежилась под рукой маркиза. - Еще никто в моей жизни не появлялся так вовремя.
Винченцо дель Боско: Если бы девица из заведения Кармагнолы не была скорее раздета, чем одета, Винченцо, видит бог, отправил бы ее прокатиться на облучке вместе с кучером. Эгоизм возлюбленного сражался в его душе с великодушием, которое Кармела, несомненно, заслужила, и с неохотой сложил оружие. - Это было непросто, кара миа, - с небывалой лаконичностью маркиз подвел итог своим многочасовым поискам, в которых надежда сменялась отчаянием, а день – ночью. - Признаться, мне не хотелось бы, чтобы подобные приключения входили у нас в привычку и тем более становились образом жизни, - добавил он, польщенный простодушным признанием Марии, и все же желающий более надежных гарантий на будущее. – Пообещай, что больше не станешь исчезать так, как вчера. Многие неаполитанские красавицы были бы до глубины души удивлены, слушая этот разговор. Привычное светское высокомерие оставило синьора дель Боско, и странное ощущение некой душевной наготы повергало его сиятельство в смущение. Он больше не желал уподобляться тем, кто брался определять судьбу синьоры Мезарди без ее согласия, хоть это и казалось разумным и естественным, учитывая его возраст, происхождение и положение. - Я виноват, мне не стоило оставлять тебя одну в неизвестности, - тихо продолжил Винченцо, и ладонь его, лежащая на плече Марии напряглась, словно решая, удержать или отпустить. - Но случаются обстоятельства, над которыми не властны даже вельможи. Я должен был уехать. Но ты.. Ты… Разве ты должна была уходить?
Мария Мезарди: - Я ушла, потому что... И почему? Повисло молчание, которое в замкнутом пространстве кареты, где было слышно дыхание троих, казалось и особенно значимым и особенно напряженным. Фра рассказал про крестик - небольшая вещь, которую узнают слишком многие - и она испугалась. Но только ли поэтому? Ведь все можно было объяснить... Убегать было глупо - найти ее, если бы пало на нее какое-нибудь подозрение, не представляло никакого труда. Она не понимала этого тогда? Слишком испугалась? Да, но не оказаться виноватой... все подозрения, на которые намекал фра Леон только высветили ее истинное положение в доме маркиза, о мимолетности увлечений которого ей тоже сказали. Она ушла до того, как ее чуждость вилле делла Корте окажется написанной в глазах Винченцо. А он не хотел, чтобы она уходила... Он искал ее, и теперь просит не исчезать... - Я не думала, что я осталась в неизвестности, ваше сиятельство, - Мария покосилась на Кармелу, с преувеличенным вниманием уставившуюся на занавеску, словно на ней были нарисованы пробегающие за окном пейзажи, - после ночи я должна была... я думала, что должна была... вернуться домой. Мне казалось, так правильно. Пойти туда, где я живу... Поэтому я смогла уйти. Мария грустно улыбнулась, нежно провела рукой по волосам и лицу Винченцо, забыв о присутствии в карете третьего, и прошептала: - Вы не знаете, как сложно было заставить себя не вспоминать вас.
Винченцо дель Боско: - Вспоминать? Мне не нравится это слово. Думай обо мне. Винченцо едва не задохнулся от комом подступившей к горлу нежности. Неловкие девичьи признания обладают одним, искупающим все прочие огрехи достоинством, они искренни. И, даже если бы циничный жизненный опыт удержал его от желания безоглядно верить словам, тело, особенно столь юное и неискушенное, не способно лгать. Вздрогнув от накатывающего неумолимо, подобно океанскому приливу, желания, маркиз накрыл женские пальцы, ласкающие его лицо, своей ладонью, поднес к губам, невесомо целуя тонкое запястье. - Думай обо мне, Мария. Потому что я больше не позволю тебе ни на минуту забыть обо мне. Потому что… Карету тряхнуло на ухабе, и забористое ругательство кучера вернуло дель Боско в действительность. В которой помимо их двоих существовал целый мир, и в частности накрашенная девица, которой маркиз обещал благодарность и покровительство. - Ты исполнила свою часть нашего уговора, красавица, - ободряюще улыбнулся он деликатно помалкивающей жрице любви, теперь уже по всей вероятности бывшей. Предпочитая забыть о том, как они полночи плутали в поисках нужной дороги. – Теперь мой черед. Проси, что хочешь, счастливые люди великодушны вдвойне. Его камзол все еще укрывал плечи Кармелы, и ее простоватая мордашка, обезображенная слоем ночной косметики, внезапно напомнила Винченцо о неком синьоре, так же мало являющимся синьором, как и эта обряженная в его одежду куртизанка. А что если… Паоле Фьорелли нужна служанка, как девушке, и слуга, как подобает молодому человеку. И тот, и другая рано или поздно проболтаются, и тайна синьора Гвидо обернется фарсом, который ударит в первую очередь ему самому, а во вторую по тем, кто ему помогает. А что если?...
Кармела: Созерцающая уже не меньше получаса расцветку на занавесках Кармела даже не сразу поняла, что обратились именно к ней, и только многообещающее "проси, что хочешь" вывело ее из состояния необычной задумчивости. А что ей нужно? Всего ничего - никогда больше не возвращаться в "Дом масок" и чтобы никто и ничто не напоминало ей о жизни в заведении синьоры Кармагнолы. А вот для этого уже было нужно очень много. - Мне нужны деньги, - без всякой заминки сообщила Кармела самым будничным тоном, и глаза ее смотрели на маркиза со всей серьезностью. - Чтобы все было теперь по-другому. И не в Неаполе. Мне синьора теперь жизни спокойной не даст... Корво меня когда-нибудь отыщет.
Винченцо дель Боско: - Сколько тебе лет? – под слоем белил и румян определить это не представляло возможности, но упругие прелести, едва прикрытые соблазнительным нарядом, наводили на мысль, что обладательница их еще очень юна, возможно даже ровесница Марии. – Откуда ты родом? Ты бывала когда-нибудь за пределами Неаполя? В желаниях девицы практичность переплеталась с наивностью, но то, что ее будут искать, Кармела подметила верно. Господин прокурор не оставит обиду, нанесенную ему сегодня ночью, без возмездия. Синьор Позуоли не таков. А значит, он наведается и в «Дом маскок». Запоздало Винченцо пожалел, что так мало внимания уделял собственному инкогнито при посещении дома терпимости. Впрочем, его защищали имя и титул. Ведай он, что хозяин виллы Пиния, не «таинственный синьор» а барон ди Манторио, кто знает, как повернулось бы дело. В любом случае Кармела – нежелательная свидетельница и дурной пример для подражания. Кармагнола захочет ее наказать, ее приятель-разбойник с толком возьмется за дело… Бедная девочка. - Куда ты хочешь ехать? В другой город? В деревню? – продолжил свои расспросы маркиз. - Ты помнишь, что вы воюем с австрийцами, и путешествовать стало небезопасно? Ни один мужчина не упустит возможности продемонстрировать великодушие перед любимой женщиной. Не будь в карете Марии, Кармела получила бы увесистый кошелек, добрые напутствия, и затем дель Боско выкинул бы ее судьбу из головы. Но синьора Мезарди, чего доброго, решит, что с подобной бесцеремонностью он обходится со всеми… К тому же мысль, еще связно не оформившаяся, но уже зародившаяся в воображении Винченцо, вспыхивала в глубине его серых глаз всякий раз, когда он переводил взгляд со своего камзола на плечах Кармелы на саму Кармелу.
Кармела: - Семнадцать, - после довольно продолжительной паузы ответила Кармела, чуть посомневавшись, не стоит ли возраст прибавить или, наоборот, убавить, - и нигде я никогда не была. Последнее признание выглядело весьма неутешительным, особенно и для самой Кармелы, несмотря ни на ее непоколебимую жизнерадостность. Начать новую жизнь в другом месте, если в этой жизни ничего, кроме лавки булочника и борделя ничего не видела... зато она видела очень много мужчин. Должна же быть от этого какая-то польза. - В другой город. В деревне я ничего не умею, синьор. А до "Дома масок" я в лавке у отца все-все видела и знала. Только сейчас и правда ехать опасно. Мне бы дождаться, когда спокойнее будет. И не одной ехать. Мне одной ничего не сделать, а кому-то, у кого дела вдруг пошли плохо, деньги нужны будут. Вы не смотрите, что мне так лет мало. Я за этот год много чему научилась. Я по глазам сразу вижу - врет мужчина или нет, и обмануть меня не получится. Да, должна же быть от последнего года хоть какая-то польза.
Винченцо дель Боско: - Очень хорошо, - едва не рассмеялся дель Боско, вдохновленный последним заявлением девицы. – В таком случае посмотри мне в глаза и скажи, вру я или нет. Я предлагаю тебе остаться у меня в доме. Но только, видишь ли, твоя хозяйка… твоя бывшая хозяйка знает, кто я такой. Так что и искать тебя станут в первую очередь у меня. Но есть одна лазейка… - Маркиз наклонился к Кармеле, многозначительно разгладив кончиками пальцев богато расшитый серый атлас мужского платья у нее на плече. – Раз ты так хорошо знаешь повадки мужчин, может, на время прикинешься мужчиной? Камзол, как я погляжу, тебе к лицу. А уж искать беглую проститутку среди моих лакеев не догадается ни Кармагнола, ни Корво. А я… Я найду тебе службу. И щедро вознагражу, если некоему молодому синьору придется по душе новый слуга. Впрочем… Он наклонился к небольшому потайному ящику под сиденьем и через минуту протянул Кармеле внушительный кошелек. – Это деньги, что я вез в «Дом масок» для твоей хозяйки, когда надеялся, что она вернет мне Марию. – Пояснил Винченцо. - Тут четыре сотни дукатов. И они твои. Не зависимо от того, что ты решишь. Но я обещаю тебе еще четыре сотни, плюс пристойное жалование и покровительство, если ты примешь мое предложение. Где-то в глубине души синьора дель Боско шевельнулась разжалованная было ирония. Отставная жрица любви в служанках у Паолы Фьорелли? Вполне подходящее наказание для этой маленькой суровой лгуньи, что доставила ему столько хлопот.
Кармела: - Четыре сотни дукатов! - сумма, названная маркизам была для Кармелы такой огромной, что смысл предложения она уловила не сразу. Искушение взять деньги и исчезнуть сразу было очень велико. Это кто же столько может дать за женщину? Она с удивлением посмотрела на дель Боско, потом на Марию и снова на маркиза. Это же только от каприза такое вывалишь, а капризы - дело очень ненадежное. Сегодня тебя хотят озолотить, а завтра прогонят. Надо взять и попрощаться. Может быть, Кармела именно это бы и сделала, но вовремя вспомнила, что идти ей сейчас некуда, даже и с такими деньгами. Особенно с такими деньгами. Домой путь заказан, да и куда ринутся ее искать в первую очередь? - Ах в мужской наряд? - протянула она, решив уже, что прощаться еще рановато, придется понадеяться на удачу, что желания маркиза дель Боско не очень быстро меняются на противоположные. Где-то она уже слышала про даму в мужском наряде. Ну конечно, за происшествиями этой ночи из ее головы совсем выветрились события предыдущей. Та девушка в мужском наряде живет в доме маркиза. В глазах отставной жрицы любви загорелся огонек понимания. Только вот знает ли сам маркиз про переодевание? Остатки здравого смысла, еще не уснувшие после долгой и непростой ночи, подсказывали, что да, но Кармела решила состорожничать. - Ну, если надо прислуживать молодому синьору, который живет в вашем доме и который был прошлой ночью в "Доме масок", - Кармела многозначительно засопела, - то я вам поверю и соглашусь.
Винченцо дель Боско: - Так ты и об этом знаешь? – бровь маркиза удивленно взлетела вверх. – Ты его видела, того синьора? Он говорил, что живет у меня? Давал понять, что ему нужен слуга? С чего ты решила, что подойдешь ему больше других? Барон Ферранте упоминал, что остаток ночи, последовавший за якобы стычкой в «Синем петухе», где Фьорелли хотели убить, а сам барон поплатился царапиной на правой руке за свое заступничество за Гвидо, они провели в увеселительных заведениях. Тогда дель Боско не задался вопросом «в каких именно?». И тем более не поинтересовался, чем собственно достойные господа там занимались, благо и от Ферранте, и от Фьорелли заметно разило перегаром. Теперь вопрос Кармелы проливал свет на минувшие события, но при этом порождал множество новых вопросов. Ферранте отвел синьорину Паолу в дом терпимости? Брависсимо! Однако, он так и не разгадал незамысловатый секрет семейства Фьорелли. Иначе во время их утренней встречи вел бы себя иначе. И все же девушка провела в борделе всю ночь. Как и с кем? Уж не с этой ли подозрительно осведомленной девицей? - Что ты еще знаешь о моем протеже? С кем он был там, что говорил, что делал? С кем о нем говорила ты сама? Делать Кармагнолу поверенной еще и этой тайны Винченцо решительно не хотелось. Особенно после событий минувшей ночи.
Кармела: - Про то, что он живет у вас? говорил не он, а другой. C которым он пришел, - уклончиво ответила Кармела и на всякий случай добавила, - при всех. Нет, он не говорил, что ему нужен слуга... Тут она замялась, почувствовав, что подошла к самому главному. Сказать прямо? А вдруг он все-таки не знает? Это невозможно, но каких только чудес на свете не случается. Говорить придется. Только вот как дать понять, что она все знает? Но ничего лишнего не сказать? - Ну... он там был почти только со мной. Мы разговаривали, - она внимательно смотрела на маркиза. - Чего только не узнаешь, когда с тобой разговаривают. Даже если что и пытаются скрыть. Но синьоре я ничего не сказала. Я никогда ей всего не говорила, - Кармела хмыкнула и посмотрела на Марию, - вы же и сами видите.
Винченцо дель Боско: - Вижу. Поэтому и предлагаю. Догадалась, значит. Что ж, уж кому тут догадаться, если не проститутке. Над обликом Гвидо, если у синьорины Паолы, после всего, что с ней произошло в «Синем петухе» хватит мужества продолжать свой маскарад, пожалуй, стоит поработать. Юной девице из хорошей семьи непросто убедительно изображать юношу. Что она знает о мужчинах? А вот эта красотка утверждает, что знает о мужчинах абсолютно все. - Ты девушка наблюдательная. И умеешь держать язык за зубами, - вкрадчиво похвалил Кармелу Винченцо. - Как раз то, что понадобится в услужении у синьора Фьорелли. Он еще очень молод и неопытен… во многих вещах. Мне бы не хотелось, чтобы с ним что-нибудь случилось. Кстати, тот синьор… Ну, который пришел к вам с Фьорелли, он был ранен, так? В котором часу они появились? Судьба неожиданно подбросила маркизу шанс перепроверить часть истории Ферранте. Подозревать сговор барона и проститутки просто смешно, значит, рассказу Кармелы можно верить смело и без оглядки. Винченцо не терпелось убедиться, что статный синеглазый мужчина, выручивший из передряги дочь его друга, не имеет никакого отношения к нападению на дочь его брата. Хотя… Если это желание исполнится, таинтственний разбойник так и останется неуловимым. А значит, опасным для самого дель Боско и тех, с кем он связан узами политического заговора.
Кармела: "Точно знает", - подумала Кармела и посмотрела на маркиза с любопытством. У него в доме живет девица в мужском наряде, а он... слугу ей ищет. Вот ведь как бывает... И ушла, кажется, из борделя, а опять нужно какие-то чудные пожелания выполнять. Судьба, видимо. Она вздохнула, демонстрируя, таким образом, полную покорность перед лицом высших сил. - Умею молчать, - вновь вздох, говорящий, насколько сложно приходится тому, кто вздумал хранить чужие тайны, - это вашему синьору нужно, да... Молчать, поучать и... кажется, защищать. Кармела наморщила лоб, пытаясь припомнить подробности того вечера, чтобы честно пересказать их дель Боско - если уж решила идти к нему в услужение, то это был самый подходящий момент, чтобы начать. - Он был ранен... А пришли они... это еще самое начало вечера было. Они чуть ли не самые первые были. Все девочки почти в гостиной еще оставались. Даже синьора буквально чуть раньше них прибыла. А еще этим вашим... синьором другой синьор интересовался. Пришел вчера утром, увидел его и... в общем, очень зло со мной разговаривал. Денег обещал и пугал тоже. Но я ни про какие тайны не рассказывала, а про не тайны мне и говорить было нечего.
Винченцо дель Боско: Маркизу стоило бы облегченно вздохнуть, - его ожидания оправдались, - но вместо этого Винченцо нахмурился. Если Ферранте и Фьорелли в «Дом Масок» «пришли рано», и барон уже получил к тому времени свою отметину, то вполне очевидно, что его брат Стефано ночью отметил своим клинком кого-то другого. Но вот что еще за расспросы про Гвидо? С какой это стати? Пытать проститутку на предмет того, известно ли ей имя любопытного господина, дель Боско не стал. В домах терпимости имен не называют. Спросил только: - Этот человек, - тот, что угрожал тебе, - был в маске? Если да, дальше и говорить не о чем. Если нет, - ведь случаются же чудеса в подлунном мире, - девица должна была хорошо запомнить обидчика и при случае узнать его. Карета тем временем поехала медленнее, колеса ритмично застучали по брусчатке. Вот и все, они снова в Неаполе. Дель Боско обернулся к Марии которая, во время его разговора с Кармелой не выдавала своего присутствия ни единым движением, с внезапным беспокойством вглядываясь в бледное, - очень бледное, - лицо молодой женщины. Пугающие лиловые тени под глазами, отголосок действия настойки, которой «для успокоения» угостила синьору Мезарди Фьяметта, казались Винченцо несомненным признаком перенесенных скрипачкой страданий. Хотя по правде говоря, с настойкой или без, пережить за минувшие сутки Марии и правда пришлось немало. - Потерпи еще немного, кара миа, - тихо попросил дель Боско, осторожно сплетая пальцы с тонкими пальцами Марии. – Мы очень скоро будем в делла Корте.
Кармела: - Нет, он не был в маске, - и, предупреждая следующий вопрос, Кармела добавила. - Высокий, стройный. Волосы темные, а глаза светлые, и смотрят так... если он злится, то так, кажется, сейчас и разрежут. И еще он про нападение спрашивал. Я ничего ему не говорила, а он вдруг спросил: рассказывал ли синьор про нападение. Я еще тогда подумала, откуда ему про это известно. Теперь Кармела готова была простить Бруно его весьма неприятную и пугающую манеру разговаривать с ней. Нет худа без добра: вчера пришлось бояться, а сегодня можно показать свою полезность. В палаццо маркиза Корво, наверняка без стука не войдет, да даже и носа туда не покажет, что уж о синьоре Кармагноле говорить. Мужской костюм - это, конечно, грех большой, но ничего... не на всю же жизнь. Немножко в нем походит, а потом уж отмолит все. И предыдущий год тоже заодно. Она еще молодая, время есть. Ей бы сейчас только схорониться, а потом так горячо она молиться будет, так искренне, что все простится.
Мария Мезарди: Во время разговора маркиза с Кармелой Мария и правда ничем не выдавала ни своего присутствия, ни своего отношения. Она не знала ни о таинственном синьоре, живущем в делла Корте, ни об обещаниях, данных Винченцо девице из заведения Кармагнолы, но это не значит, что услышанное совсем не касалось ее. Если сухая, почти деловая составляющая беседы и ускользала от нее, то вырисовывающийся к ней фоном смысл она понимала очень хорошо. Винченцо искал ее. Ему пришлось разговаривать с мадам Кармагнолой, вероятно, просить ее. Кто ему рассказал про "Дом масок"? Альфонсо или Сильвио? Что нужно было сделать, чтобы они заговорили? Потом просить эту девицу, обещать ей что-то. И четыре сотни дукатов - деньги, которыми можно было измерить, оказывается, не только количество мешков муки или бутылок вина, но и желание мужчины видеть рядом с собой женщину. Получившаяся картина удивляла, трогала и очаровывала. Маркиз дель Боско сделал для нее слишком много, чтобы она испытывала к нему только благодарность... - Мне сейчас вовсе не плохо, - она слегка пожала в ответ руку и чуть улыбнулась.
Винченцо дель Боско: Значит, все же самонадеянное притворство Паолы Фьорелли принесло желаемые девушкой плоды. Кто-то заинтересовался появлением Гвидо. И не просто заинтересовался, а причастен к нападению на чудом возникшего из ниоткуда наследника состояния и титула Фьорелли. Какая жалость, что этому делу нельзя дать законный ход, покуда в нем больше домыслов, чем доказательств. Какая жалость, что придется и дальше подвергать синьорину опасности… - Очень хорошо, что ты мне это рассказала, - откровенность жрицы любви была кстати, предупрежден, значит, вооружен. – Вы будете бывать с синьором Фьорелли в свете. Увидишь того светлоглазого – сразу ко мне, ладно. Дальше моя забота. «Не слишком ли много забот ожидает вас, ваше сиятельство?» - Безмолвно спросил сам себя маркиз. Теперь, когда Мария Мезарди осторожно и мягко сжимала его руку, отпущенное ему время приобретало для Винченцо некий особый смысл. Оставить Неаполь, удалиться в загородное поместье, увезти с собой женщину и скрипку… Увы, действительность не отпустит его. Политика, война, родственники, люди, которые от него зависят. И все же… Как жаль. Под конскими копытами знакомо зашуршал гравий, за окнами мелькнула гордая белая колоннада и строгий мраморный фронтон делла Корте. Затем карета остановилась, лакей распахнул дверцу, и дель Боско испытал огромное облегчение при виде привычно встречающего его Парролио. - Ваше сиятельство, синьоры… Мажордомо умело сделал вид, что не заметил странного наряда дам, сопровождающих маркиза. Примчавшийся на взмыленном Вергилии Бертуччо уже успел поведать ему кое-какие подробности ночных приключений их господина. Поэтому управляющий стоически изображал соляную статую, покуда синьор дель Боско подавал руку сначала скрипачке, все одеяние которой составляли туфли и потрепанная сорочка, а затем, - виданное ли дело, - девице из дома терпимости. - Вода уже согрета, мэтр Кюльви готов сервировать завтрак, - продемонстрировал полнейшую предупредительность он. – Если вашему сиятельству будет угодно, я позабочусь о синьорине.. хм… Об этой даме, - он указал на Кармелу, прекрасно понимая, что со второй женщиной маркиз вряд ли согласится сейчас расстаться. - Да, конечно. Ступай с ним, красавица, - кивнул Винченцо, не отрывая пронзительного взгляда от Марии. Чего он хочет, было совершенно очевидно. Но у маркиза имелось достаточно оснований сомневаться, что синьора Мезарди желает того же самого.
полная версия страницы