Форум » Ах, Неаполь, жемчужина у моря... » Противоядие против эгоизма – это забота о ближнем » Ответить
Противоядие против эгоизма – это забота о ближнем
Анджела ди Орланди: 9 июня, вечер, палаццо ди Мадильяни.
Ответов - 29, стр:
1 2 All
Анджела ди Орланди: Прием в посольстве, принесший Анжеле столько волнительных впечатлений, уже на другой день обернулся жестокими сожалениями. Тетушка ди Мелио, приехавшая к чаю с тем, чтобы убедиться, что появление в свете не причинило вреда дебютантке, настойчиво расспрашивала старшую из сестер обо всех подробностях: как держалась, кому была представлена, кому приглянулась их прелестная Виола? Анжела невозмутимо, хотя и с неистребимым чувством раздражения на досаждающую ей тетку (которая сама не далее, чем третьего дни, твердила, что Виоле самое место среди урсулинок!) старалась внушить старой синьоре оптимизм, которого сама не испытывала, ибо – как услужливо напоминали ей хлопотливые расспросы опекунши – совершенно позабыла давеча о вверенной ее заботам сестре. Оставалось лишь утешаться мыслью, что Виола, по собственному же признанию, премило провела время в палаццо Мочениго и без ее, Анжелы, участия . К чести синьоры ди Орланди надо сказать, она устыдилась своего пренебрежения сестринскими обязанностями. Впрочем, не в ее привычках было долго терзаться муками совести: ей всегда куда как проще казалось заслужить прощение, чем удержаться от проступка. Посему Анжела в тот же вечер взяла Виолу с собой на званый обед к синьоре ***, однако, едва ли синьорина Нотори нашла в этом большое для себя утешение: Анжела и сама скоро заскучала в собравшейся компании, над которой главенствовала ханжески чопорная свекровь хозяйки дома, кажется, злейший враг всяческих развлечений. Усугубив таким образом свой воображаемый долг Виоле, Анжела решительно вознамерилась поскорее от него избавиться – и средством была избрана любимая кузина. Синьора ди Мелио, похоже, полагала, что Патриция неподходящая компания для Виолы, и, уж наверное, предостерегала от таких примеров. Анжела решительно отогнала от себя все соображения, коими руководствовалась достойная дама. Виола уже достаточно подросла, и общение с блистательной графиней Виценто несомненно принесет юной дебютантке огромную пользу. И к тому же Анжела совсем не прочь была разделить тяготы заботы о ближнем с драгоценной своей подругой. Любезно известив Патрицию о своем стремлении скоротать вечер в ее компании, Анжела привела намерение в исполнение, не откладывая. Роль наставницы была ей не по душе, а потому к напутствиям она приступила уже на пороге дома министра ди Мадильяни. - Виола, милая, я прошу тебя, не докучай кузине расспросами, - ласково попросила она. Правда, прозвучала просьба как-то обреченно, поскольку молодая женщина сомневалась, что сумеет удержать наслышанную о родственнице сестренку от чрезмерной пытливости, но из чувства долга прибавила с важностью, не узнавая сама себя. – Помни, дорогая, что любопытство – есть недостаток детей или глупцов!
Виола Нотори: А Виола пребывала во состоянии блаженного восторга. Прежде всего, тетушка теперь была просто родственницей, которую следовало выслушивать с выражением понимания и смирения, но выполнение советов которой теперь было совершенно не обязательно с усердием демонстрировать. Ее сестра Анджела была готова повезти Виолу куда угодно, при этом совершенно не досаждая ей своей опекой - то есть делала, опять же, все ровно наоборот, нежели синьора ди Мелио. Например, после приема в Венецианском посольстве она даже не спросила, куда Виола пропала и что она делала все то время, что была не на ее, Анджелы, глазах. Так что про приключение с Джулиано Беллони ничего не пришлось рассказывать. Не то чтобы Виола хотела это скрыть, скорее, сначала как следует подумать, как и что стоит говорить. Времени на последнее у нее не было, потому что... Потому что мысль о том, что развлечения дальше будут идти с той же частотой, и вовсе погружало в пучину счастья, то есть в то состояние, которое совершенно не располагает к рефлексии и размышлениям. Даже обед у синьоры ***, показавшийся Анджеле апофеозом скуки, Виоле понравился, ведь людские лица, на которых надежно стоит печать плохого настроения и плохого пищеварения, бывают очень забавными, а яркий солнечный день, в который выходишь из их дома, кажется особенно чудесным. - Конечно, я не буду докучать, Анджи, - согласно кивнула Виола. - Только разве если я совсем-совсем ничего не спрошу, графиня Виценто не подумает, что я равнодушная? В этот момент экипаж остановился, дверцы его распахнулись и Виола, выходя вслед за сестрой, почувствовала сильное волнение и ликование - наконец-то она познакомится с кузиной, дамой столь интересной, что тетка предпочитала держать Виолу от нее подальше и отзываться о ней почти сквозь зубы. Что касается девушки, то сложно было найти причину сильнее, чтобы она уже точно воспылала к неизвестной пока кузине почти обожанием. - Анджи, вон же она, - громко прошептала Виола, завидев спускающуюся к ним Патрицию и, не удержавшись, не дала сестре и рта раскрыть, защебетав со всем восторгом неуемной юности. - Кузина Патриция, поверить не могу, что меня наконец-то к вам привезли.
Патриция Даниэлла: Визит кузин оказался для Патриции настоящим спасением. Зловещая тишина в доме, воцарившаяся после последней ссоры супругов, была громче и красноречивее, чем похоронный звон колоколов. Даже розы, горделиво замершие в огромных мраморных вазах по краям лестницы, были окутаны этим недобрым флером, черной вуалью накрывшим дом министра торговли. Графине, вернувшейся со свидания с синьором Скалатти, пришлось напомнить самой себе, что ей сейчас положено быть и выглядеть до крайности печальной – размолвка с мужем не предполагает счастливой улыбки на устах и нежного румянца на щеках. Поэтому и улыбку, и румянец, и мечтательный блеск янтарных глаз Патриция поспешила укрыть в своих комнатах, но там уж дала себе волю, устроив веселую возню с Карло, который, радостно подтанцовывая на жердочке, выкрикнул очередную птичью мудрость: - Министррр ужасный, старррый, старррый! Ррррррогоносец! Верная камеристка, помогающая синьоре снять утреннее платье, понимающе усмехнулась. Уж она готова была поклясться, что к аромату духов синьоры ди Мадильяни примешивается еще и запах сандала, и он мало похож на аромат пармской фиалки, которым обычно пользуется графиня Арнольфи. Так что попугай прав, но не свернули бы ему голову за такую правду. - Только бы мой муж не услышал, чему научился Карло, - поморщилась Патриция, внимая истошным воплям птицы, который, казалось, взял на себя почетную и опасную миссию вещать истину. – Иначе из попугая сварят суп. - Патрррриция крррррасавица! Министрррр ужасссный! - Спасибо, Карло, мальчик мой, хоть ты меня любишь! Для меня есть какие-нибудь письма, Мадлен? - Нет, синьора, но приходил слуга от вашей кузины, синьоры Анжелы, она просила передать, что навестит вас вечером вместе с синьориной Нотори! - Вот и чудесно! Подай в розовую гостиную чай и сладости, и поставь туда белые розы. Маленькая Виола Нотори, это интересно. До сих пор малышку от меня прятали, любопытно будет взглянуть на нее. Желание синьоры ди Мадильяни осуществилось с похвальной быстротой, тем же вечером она увидела живую, милую, юную девушку, которая бросилась к ней навстречу с детской непосредственностью, называя «кузиной Патрицией». От звуков ее звонкого голоска у графини потеплело на сердце, а дом словно ожил, как будто в темном фонаре зажгли огонь. - Добрый вечер, дамы, - с улыбкой поприветствовала она кузин. – Как славно, что вы решили меня навестить, пойдемте, устроим себе маленький праздник наверху, в моей гостиной, там нам никто не помешает. А вы, красавица моя, и есть моя маленькая кузина Виола? Анжела, душа моя, ваша подопечная совершенно прелестна, пожалуй, я отберу ее у вас! Пригласив кузин следовать наверх, Патриция провела их в свои комнаты, в маленькую уютную гостиную, с балконом, выходящим в сад, с которого открывался чудесный вид на залив. Небольшой столик был уже уставлен всевозможными лакомствами, мягкий диванчики и кресла с жеманно изогнутыми спинками так и манили присесть, а пухлощекие амуры с картин благосклонно подмигивали красавицам. - Садитесь рядом со мной, малышка Виола, раз уж нам, наконец, выпало счастье познакомиться, я хочу, чтобы мы подружились!
Анджела ди Орланди: Анджела только усмехнулась, видя, как скоро Виола выбросила из головы ее слова: сияя восторгом, девушка бросилась к кузине, должно быть, невероятно польстив самолюбию графини Виценто полупризнанием. "Наконец-то меня к вам привезли!" Непременно следует просветить сестренку о том, что прямота и откровенность далеко не всегда самая лучшая политика. А ведь поиск мужа во многом сродни политической игре... Устроившись на диванчике в прелестной гостиной Патриции, Анжела с удовольствием и одновременно - вот уж странно! - с легким уколом ревности отметила, что интерес между ее сестрами взаимный и, похоже, самый искренний. Впрочем, чем вызвано любопытство Виолы, понять было нетрудно; что же так заинтересовало синьору ди Мадильяни - вопрос спорный. Отогнав промелькнувшую в голове глупую мысль, Анжела от души посмеялась над собой: взяв на себя заботы о будущем маленькой Виолы, она уже не только говорит, как почтенная дуэнья, но и думает, как почтенная дуэнья! О, нет, идея переложить часть забот на хрупкие плечи Патриции была благословением свыше! - Судя по всему, Виола совсем не против, чтобы вы ее у меня похитили! - весело рассмеялась Анжела, подмигивая сестренке.
Виола Нотори: Виола и правда совсем не была против. Она спешила вслед за хозяйкой дома, на которую уже смотрела почти с обожанием - та была такой красивой, грациозной и приветливой, а уж ореол загадочности, тщательно создаваемый молчанием поджимающей губы тетки, делал образ особенно интересным для молодой и неискушенной девушки. Нет, конечно, Анджела тоже была красивой и во всех отношениях замечательной и достойной подражания, но она была сестрой и, хоть, кажется, и не чрезмерно опекающей, но все-таки про вчерашний случай в посольстве Виола предпочла ей не говорить. Так что ничего странного в том, что за недолгий путь, проделанный от входной двери до комнат Патриции, синьорина Нотори поняла, чего же ей не хватало. Определенно, в картине приятной жизни в Неаполе не хватало старшей подруги, так что предложение графини Виценто было встречено с бурным восторгом. - Подружились, - глаза Виолы заблестели, - ну конечно, синьора. И я совсем не маленькая, то есть не совсем малышка, так что... - что именно из этого должно было следовать, она не очень себе представляла, и порозовела от смущения. - Вы хотите сказать, что я много чего еще не знаю, да? После монастыря сложно быть... - она совсем смутилась, - такой, как вы, синьора.
Патриция Даниэлла: Искренний, заразительный, громкий смех графини Виценто проказливым ветерком пролетел по дому, заставляя слуг недоуменно переглядываться и пожимать плечами. А Патриция все смеялась и смеялась, вытирая слезы, выступившие на глаза от этого бесхитростного замечания малютки Виолы. Уж конечно, девушка вовсе не хотела вкладывать в свои слова тот смысл, который нашла в них ветренная Патриция, но все равно, давно синьора ди Мадильяни так от души не веселилась! - Вам и не надо быть такой, как я моя милая наивность, - выговорила, наконец, она, бросив на Анжелу лукавый взгляд и любовно потрепав Виолу по руке. – Вы чудесны такая, какая есть и другой я вам быть не позволю. Однако, какая я счастливица! Для того, чтобы вас обучать светским добродетелям у вас есть сестра, тетка, а мне остается самое приятное – баловать вас, моя куколка! Но расскажите мне, ваш дебют в обществе уже состоялся? Как вы нашли наш свет и как он нашел вас?
Виола Нотори: - Почему нет, кузина? - бесхитростно удивилась Виола. Она поняла, что, сама того не желая, сказала что-то совсем не то, что думала - то ли очень пикантное, то ли очень глупое, отчего вся раскраснелась и даже в какой-то момент чуть не захлюпала носом, но, к счастью, все ограничилось надутыми губками и упрямым выражением лица. Что же будет дальше, если она будет ударяться в слезы даже от слов так явно к ней расположенной Патриции? - Я совсем-совсем не хочу оставаться такой, как сейчас. Мне так не нравится. Я еще не очень много где была. Сказать по правде, тетушка старалась держать меня дома. Но позавчера я была с Анджелой на приеме в Венецианском посольстве, но когда столько народу, - Виола понизила голос и доверительно пожаловалась Патриции, - так сложно сделать, чтобы тебя заметили. Все смотрят как будто и на тебя и мимо. Это не очень интересно, милая кузина.
Анджела ди Орланди: Сбивчивые глупости Виолы рассмешили Патрицию. Анжела и сама бы посмеялась над простодушной малюткой, когда б речь шла не о синьорине Нотори! Чего стоило одно лишь заявление, что ей хочется поскорее стать такой, как графиня Виценто, в противовес тому, какой ее сделал монастырь! Конечно, она едва ли отдавала себе отчет (по меньшей мере, Анжела с невесть откуда взявшимся ханжеским благочестием надеялась, что сестра не отдает себе отчета в таких вещах) в том, какие перемены это должно повлечь. Патриция же, напротив, прекрасно сознавала, какая пропасть опыта разделяет ее и малышку Виолу, и веселилась от души. Внушение следовало сделать незамедлительно, со вздохом поняла Анжела. - Чтобы быть замеченной, милая моя Виола, - строго оборвала она сестру, бросив на Патрицию предостерегающий взор, полный к тому же тоскливой иронии, - дебютантке довольно блистать двумя добродетелями: красотой, которой Господь тебя отнюдь не обделил, и скромностью, которую я тщетно стараюсь в тебе отыскать... Заметить ее сестру должен был совершенно определенный круг кавалеров, а богатые влиятельные синьоры именно это ищут в своей невесте. - Именно таковой была наша блистательная Патриция в твои годы, - вкрадчиво добавила она, вернув кузине лукавый взгляд и назидательно кивнув Виоле.
Патриция Даниэлла: - Вы забыли одну решающую добродетель, дорогая моя Анжела, - возразила Патриция. – Я говорю о богатом приданном, разумеется. Если оно есть – то красота и скромность будут являться всего лишь приятным дополнением, как вишенка на вершине торта. Если же его нет, то ни красота, ни скромность не помогут девице быть замеченной и оцененной в свете. Приданое и связи. Именно это женихи в первую очередь ищут в своих невестах, и именно это мой добрый супруг искал в вашей покорной слуге. Моя красота и скромность волновали его в последнюю очередь. Преподав таким образом своей юной родственнице первый и немаловажный жизненный урок, графиня примирительно улыбнулась Анжеле, которая наверняка пришла в ужас от такой откровенности и ободряюще Виоле, которая слушала старшую кузину только что не приоткрыв от любопытства свой хорошенький ротик.
Виола Нотори: При словах сестры о красоте Виола зарделась, и не без удовольствия, а вот упоминание скромности заставило ее недовольно поморщиться. Слишком часто она слышала это слово от тетки, и то, что оно слетело с молодых губ Анджелы расценила почти как предательство. К тому же когда тебе что-то сказали почти столько же раз, сколько пожелали доброго утра, поневоле засомневаешься в искренности. Нет, слово "скромность" хотя и не было отправлено совсем на задворки памяти, все-таки было признано Виолой слишком потрепанным, чтобы понимать его буквально. Поминание же приданого и связей и вовсе заставили синьорину Нотори загрустить: ничем выдающимся она похвастаться не могла. Урок оказался довольно... если и не горьким, то уж точно кислым. - И что же грозит девушке, лишенной решающей добродетели? - нахмурилась Виола, которая и сама прекрасно знала ответ на этот вопрос, но надеялась услышать что-нибудь обнадеживающее.
Джулиано Беллони: Джулиано шел к себе в комнату, после того как мило пообщался с одной из служаночек. Девушка несколько раз во всех подробностях объяснила молодому человеку, как пройти в библиотеку. Не то чтобы синьор Беллони оказался таким непонятливым или служанка не могла связать двух слов, просто юноше было приятно смотреть на это милое личико, и он раза три нарисовал своим пальцем на ее ладошке путь от парадной лестницы до нужной ему двери, уточняя все новые и новые подробности. Проходя мимо комнат синьоры Патриции и посылая их обитательнице мысленный поцелуй, молодой человек вдруг услышал звонкие девичьи голоса и громкий смех. Значит, веселитесь, тетушка? Видать, у вас подруга, с которой вам так хорошо! А не испортить ли вам веселье, дорогая? Беллони придал своему лицу самое невинное выражение, постучал в двери и заглянул в комнату: - Тетушка, я искал библиотеку, чтобы взять там... В следующее мгновенье его взгляд упал на одну из сидящих в гостиной дам. Джулиано оборвал себя на полуслове и замер на месте...
Патриция Даниэлла: Патриция ободряюще пожала маленькую ручку кузины. - Что делать? Надеяться на судьбу, милая моя Виола. Она дама капризная, но иногда любит делать неожиданные подарки, уж мне поверьте, я знаю, о чем говорю. Нежная улыбка, скользнувшая по губам графини Виценто, была отблеском событий этого утра, но, к счастью, Виола об этом знать не могла. - К тому же. я уверена, Анжела не оставит вас ни советом, ни помощью. Советую внимательно слушать первое и не пренебрегать последним. Милое дитя, свет это не только развлечения и веселье. Для молодой, красивой, невинной девушки это еще и определенного рода опасность. Вы встретите молодых людей, которые будут уверять, что готовы ради вас на все – но это будет только уловка, чтобы добиться вашей благосклонности. Не буду вас пугать, просто советую осторожнее выбирать знакомства! В качестве завершения этой тирады, и, надо сказать, весьма неожиданного завершения, дверь в гостиную графини отворилась, и на пороге показался никто иной, как племянник мужа. - Вы искали библиотеку? В таком случае счастлива вам сообщить, синьор, что вы ошиблись дверью. Всего хорошего, - подарив Джулиано только один короткий взгляд, словно само лицезрение молодого человека служило поводом для неудовольствия, Патриция отвернулась, адресовав сидящим гостьям недоуменное пожатие плеч и презрительную улыбку, словно оправдываясь за такое неуместное вторжение.
Джулиано Беллони: Синьорина Виола - и здесь? В гостях у графини? Синьорина Виола - подруга его тетушки?! Нет, этого не может быть. Этого просто не может быть! Он ожидал всего чего угодно, но уж никак не думал встретить эту девушку здесь. - А мне кажется, я как раз попал в нужное место, - Беллони ослепительно улыбнулся сначала гостьям, а потом - еще приторнее - Патриции. Ну не посмеет же она его открыто выгнать на глазах у двух прекрасных дам! Вторая, кстати, тоже была очень даже и ничего. Ну надо же, три таких разных цветка вместе! - Вы не представите мне ваших очаровательных подруг, милая тетушка?
Патриция Даниэлла: Первым побуждением синьоры ди Мадильяни было попросить Джулиано покинуть ее комнаты и немедленно, но, вслед за этим ее посетила весьма коварная и далекая от человеколюбия мысль сделать его главным развлечением вечера. В самом деле, ничто так не развлекает женщин, как возможность посмеяться над мужчиной, и даже самая добросердечная особа обычно не видит в этом ничего предосудительного. - Дамы, - проворковала она, окидывая кузин лукавым взглядом. – Позвольте вам представить племянника моего супруга, синьора Беллони. Этот замечательные во всех отношениях молодой человек недавно приехал из провинции. Теперь, под покровительство моего супруга он готовится удивить Неаполь своей блестящей карьерой. В основном, правда, на поприще мужа, поскольку первое желание графа Виценто – видеть Джулиано счастливо женатым. На приличном состоянии и связях! Отрекомендовав таким образом синьора Беллони присутствующим дамам, графиня мило улыбнулась племяннику. - Перед вами, синьор, две моих кузины. Синьора ди Орланди и синьорина Ноттори. Прошу вас, входите и присоединяйтесь! Но раз уж вы здесь, позвольте мене пригласить к столу еще кое-кого! Патриция позвонила в колокольчик и распорядилась подоспевшей служаночке: - Милочка, принесите сюда Карло! Право слово, птица так забавна, что только украсит наш вечер! «Тем более, что один попугай за столом уже есть».
Анджела ди Орланди: Анжела еле удержалась от того, чтобы высказать вслух, что отсутствие богатого приданого у Виолы вполне могут заменить громкое имя и обширные связи министра ди Мадильяни, но решила, что прибережет это утешение до той минуты, когда останется один на один с явно огорчившейся дебютанткой. Ежели замужество Патриции не принесло счастья ей самой, то еще вполне может обеспечить будущее ее маленькой кузины... Между тем, Патриция заговорила об опасностях большого света, вновь вызвав у Анжелы ревнивую досаду: графиня Виценто имеет все основания веселиться, ведь симпатия молодой невинной девушки завоевана ею играючи, и что за чудное развлечение - стать ее наперсницей и советницей! Как наивно было полагать, что Патриция возьмет на себя ответственность, когда ей, Анжеле, прекрасно известна ее легкомысленность! Со всей строгостью осудив в подруге порок, свойственный ей самой в не меньшей мере, синьора ди Орланди приготовилась вернуться к скучным обязанностям дуэньи, но от такой необходимости ее избавило появление молодого человека, весьма вовремя прервавшего лекцию Патриции. Встречен он был весьма немилостиво. - Весьма похвально, синьор Беллони, - заинтригованная тайной незадавшихся отношений тетушки и племянника, Анжела улыбнулась пришельцу прозрачной, ничего не значащей улыбкой, скользя по нему оценивающим взглядом. И добавила, выразительно глянув на сестру. - Ваш племянник, милая Патриция, надеюсь, не разочарует своих мудрых наставников, и послужит для Виолы прекрасным примером послушания! По выражению лица своей молодой опекунши при этих словах Виола должна была немедля уяснить, что Джулиано является одним из тех опасных охотников, от которых столь любезно предостерегла ее кузина и одной из которых предстояло стать ей самой...
Виола Нотори: Слова Патриции, хоть и были призваны подбодрить Виолу, на деле же скорее ее озадачили и даже несколько расстроили. Если уж даже жизнерадостная кузина начинает беседу с неприятных предупреждений, пусть и скрашенных комплиментами, то чего ждать от остальных? Девушка уже хотела как следует порасспросить о таящихся опасностях и неприятностях, когда дверь отворилась, впуская Джулиано Беллони. Синьорина Нотори, конечно, знала, чей он родственник, но встреча в гостиной Патриции оказалась все равно неожиданной, и пока Виола только раздумывала, насколько приветливо и непринужденно можно улыбаться, между графиней Виценто и племянником успел состояться целый разговор, весьма короткий, но подтверждающий вчерашнюю догадку - новоиспеченные родственники плохо ладят. "И чем синьор Беллони не угодил кузине?" - удивилась Виола, которая, покосившись на сестру, скопировала ее улыбку и, решив таким образом первоочередную задачу, теперь с любопытством переводила взгляд с Джулиано на Патрицию. "Наверное, это ужасно, когда ты такая молодая и красивая, а старый мужчина женится на тебе из-за денег и связей", - осенило юную головку неожиданная идея, - "бедная Патриция так злится из-за этого, что и племянника невзлюбила. Я бы, наверное, тоже ужасно негодовала". Она снова улыбнулась Джулиано, на сей раз ободряюще, насколько у нее это получилось, и тут же сердито стрельнула глазами в сторону сестры. Придет же ей иногда в голову! Она вообще помнит, сколько Виоле уже лет? Надо будет у нее выяснить, часто ли она выбирает своих знакомых мужчин примером себе для чего-либо. - Если наставницей синьора Беллони будет кузина Патриция, то твои надежды полностью оправдаются, Анджи, - произнесла Виола с самым невинным выражением лица и, чтобы скрыть рвущийся наружу восторг от проделки, занялась подхваченным с тарелки пирожным.
Джулиано Беллони: - Безусловно, вы правы, синьорина, - поклонился Джулиано Виоле. - Моя тетя - лучший наставник во всех отношениях. Вы, я смотрю, тоже не прочь взять у нее несколько уроков? Как полагается вести себя прелестной девушке в блистательном обществе? Беллони снова сладчайше улыбнулся тетушке и подсел к Виоле. Ему очень хотелось поговорить с девушкой о происшествии на приеме в посольстве, об этой даме, платок и веер которой оказались так безнадежно испорченными не без его участия, да и просто о самой синьорине, как выяснилось, - кто бы мог подумать! - кузине Патриции. Но как заговорить, чтобы это не услышали две другие дамы в комнате? - У моей тети презабавнейший попугай, - сообщил он. - Говорит такие смешные вещи! Право, не представляю, как это тетушке удалось его так выучить! - он повернулся в сторону Анджелы. - Я намерен, синьора, усвоить все уроки, что преподнесут мне здесь любые наставники, - и Джулиано снова многозначительно взглянул на Виолу.
Патриция Даниэлла: Улыбка Патриции была холодной и сладкой, словно мороженное, которое ненароком опрокинули за шиворот мальчишке Джулиано, будь ее воля. - Вам интересно, в чем секрет таких способностей моего Карло? Я вам его с удовольствием открою. Все дело в том, что попугай повторяет за мной все, что мне вздумается сказать. Вам это должно быть знакомо, синьор Беллони! Ведь вы такой способный ученик! Мой муж имеет все основания гордиться вами… как и я горжусь своим попугаем! Победно улыбнувшись, графиня отвернулась от племянника графа Виценто, словно его и не существовало на свете. - Виола, малютка, окажите мне услугу, - нежно улыбнулась она кузине, которая, по ее мнению, сидела слишком близко к этому молодому наглецу, разглядывающего ее с видом слащавым и чопорным. – Уверена, у вас верный глаз и безупречный вкус, иначе и быть не может. Вчера садовник высадил под моим балконом особенный сорт роз… белые жасминные, если я не ошибаюсь. Взгляните, не груба ли их окраска на ваш взгляд? Дело в том, что мой супруг собирается устраивать прием в честь синьора Беллони, и хочет, чтобы все было безупречно. Если у синьорины дель Боско, которая будет особым гостем на празднике, разболиться голова от их аромата – боюсь, граф будет недоволен! Скажу вам по секрету, дамы, эта девица, возможно, скоро станет для милого Джулиано невестой… но тсс! Это секрет!
Виола Нотори: "Ого", - подумала Виола, - "не дай бог попасть на язычок к кузине Патриции. Наградит каким-нибудь "милым" прозвищем и будешь потом с ним жить". Она посмотрела на Джулиано с сочувствием и недоумением - неужели он так чем-то провинился, что графиню не смущают даже сидящие рядом родственницы? При новости о синьорине дель Боско Виола и вовсе широко распахнула глаза и издала странный звук, напоминающий одновременно и икание и кашель, несколько неприличный, так что ей пришлось закашляться гораздо сильнее, чтобы скрыть свою неловкость. Как это ни странно, "секрет" ее несколько расстроил, что ее саму удивило. Боясь, что все ее мысли, как любила часто напоминать ей тетушка, написаны на ее лице, синьорина Нотори с радостью поднялась посмотреть на розы. Цветы были нежны и красивы, и аромат от них поднимался весьма сильный. Нет, у самой Виолы, обладающей предосудительно отличным здоровьем, коему не могли повредить ни солнце, ни ветер, ни дождь, этот запах не мог вызвать ничего, даже желания чихнуть, но если неизвестной ей синьорине повезло больше, и она умеет бледнеть и даже испытывать приступы дурноты, то... ей и правда может стать не хорошо. - Эти розы, - Виола выглянула из-за занавеси и обратилась к компании за столом, желая предупредить о сильном запахе, но, совершенно неожиданно для себя, выпалила. - Они чудесны, и аромат совсем не сильный. Но, может быть, я не права? При последних словах она посмотрела на сестру, а потом ненадолго на Джулиано, в надежде, что если кто и пойдет на балкон, то это будет не Анджи.
Джулиано Беллони: В другой раз Джулиано обязательно бы парировал слова своей тетушки о попугаях и прочих живностях, но сейчас последующее сообщение Патриции сбило его с толку. Невестой? Эта Челия предназначена ему в невесты? Так вот для чего дядюшка познакомил их на приеме! То-то он так подталкивал племянника в сторону девицы дель Боско! Ну и дела... Если только, конечно, Патриция не придумала все это прямо сейчас. Беллони ухватился за эту мысль, как за спасительную соломинку. Ну конечно, придумала! Не может быть, чтобы дядюшка Чезаре так быстро успел найти для племянника партию, сговориться с родителями девушки, да и вообще... Что вообще, Джулиано не придумал, но и без этого, на его взгляд, аргументов было достаточно. У самой тетушки язычок оказывался таким же болтливым, как и у ее противного попугая, которому, по мнению Джулиано, самое место было на тарелке. В поджаренном виде. Как теперь ему объясниться с Виолой? А ему очень захотелось объясниться с Виолой. - Я прекрасно разбираюсь в розах, - Джулиано не просто встал - вскочил со своего места. - Давайте посмотрим, синьорина. Он быстро вышел на балкон, постаравшись опередить Анджелу и Патрицию, буде тем вздумается самим удостовериться в безвредности аромата, и громко спросил: - Так про какие розы вы говорите? - а потом тихим голосом, слышным только Виоле, добавил. - Не слушайте все, что говорит тетушка, синьорина Виола. Она очень любит сочинять.
полная версия страницы